СССР-2012. И вновь продолжается бой! (СИ) - Широков Алексей - Страница 35

— Катакомбы, — кивнула Мария Ивановна, внимательно следя за мной, но хоть давление убрала. — Мари говорила. Но что именно ты там ищешь она не знает.

— Зато вы уже поняли, — я позволил себе усмехнуться. — Мне нужно Сердце Парижа. Не больше и не меньше.

— Ищешь силу, — вернула мне усмешку Лепаж. — Знаешь сколько было таких как ты, считающих себя способными его покорить? Большинство вернулось не солоно хлебавши. А те, кто всё же нашёл Сердце Парижа никому об этом рассказать не смогли. Не боишься, что тоже пожалеешь, но будет уже поздно?

— Не боятся лишь идиоты, — я не собирался играть в несокрушимого героя. — Но есть объективные причины, по которым я считаю, что сумею с ним совладать. Например — наша встреча. Если посмотреть под определённым углом, её можно счесть знаком судьбы. Вот кто знал, что мы с вашими внуками столкнёмся на автовокзале Инсбурга? По идее я там никак не мог оказаться, в это время я должен был быть в Берлине на комсомольском фестивале. Но меня оттуда похитили агенты ЦРУ, желающие устроить сенсацию, я сбежал от них и выбирая куда податься дальше, практически наугад ткнул в Париж. И вот я здесь, рядом с одним из немногих людей способных мне помочь. Хочешь, не хочешь, заподозришь в этом волю Господа.

— Не поминай Его в суе! — строго осадила меня дворянка, но скорее по инерции, уж слишком задумчивым было её лицо. — А с чего ты взял, что я буду тебе помогать?

— То, что вы не отрицаете, что можете, уже прогресс, — я удовлетворённо кивнул. — А в остальном надеюсь на ваше любопытство. Ведь если те, кто пытался овладеть Сердцем не возвращались, то вам же будет интересно, что случиться со мной?

— Молодой человек, я в свои годы навидалась такого, что подобное меня ни капли не прельщает, — покачала головой Мари Лепаж старшая, пряча телефон в карман. — Я больше переживаю за внучку, которой ты задурил голову. У девочки блестят глаза, она только и говорила, что о тебе! И ты предлагаешь разбить ей сердце?

— Да я вас умоляю! — я отмахнулся, закатив глаза. — не буду повторять глупости про ветреных француженок, тем более что в Мари есть русская кровь. Просто девочки в её возрасте быстро влюбляются, особенно если кто-то спасёт их от некоего дракона, и столь же быстро остывают. И если я исчезну сегодня, то какое-то время она конечно, погорюет, но потом обязательно найдётся тот, кто её утешит. И останется лишь память о пикантном приключении. Вам ли это не знать?

Пожилая женщина, а назвать её сейчас старушкой я не мог даже мысленно, задумалась, а я тайком вздохнул расслабляясь. На самом деле мысль попросить помощи у бывшей соотечественницы возникла у меня случайно. Я думал сплавить новых знакомых подальше, а самому заняться своими делами. Пусть память марокканцев дала мне информацию о некоторых ходах в катакомбах, на самом деле это была капля в море. Общую протяжённость туннелей оценивают почти в три сотни километров и это очень приблизительные цифры, а по факту там может быть и четыреста и все пятьсот, учитывая разные уровни тоннелей и пригород, ведь тянулись они далеко за пределы Парижа. А я не имел ни малейшего представления, где искать это самое Сердце и что оно вообще из себя представляет.

В коммуну Марли-ле-Руа мы, как и собирались выдвинулись ночью. Микроавтобус Тьерри оказался двадцатилетним Рено Трафик чем-то похожим мордой на наши РАФики и такой же капризный, но скорее от старости. Было видно, что жизнь его потаскала и ржавые пороги — это беда не только отечественного автопрома. Как и проблемы с комфортом пассажиров, ребята для работы сняли все кресла, кроме передних и сидеть пришлось на каких-то коробках среди велосипедов. Мари было проще, она забралась на меня, а остальные набились на передний ряд кресел втроём. В итоге неудобно было всем, благо ехать оказалось совсем недалеко. Я, привыкший к сибирским просторам, меньше сотни километров вообще расстоянием не считал, а тут оказалось всего километров тридцать. Двадцать минут езды.

Нас ждали. Жан и Тьерри были тут частыми гостями и были встречены весьма благодушно. А вот я бабушке Мари сразу не понравился. Нет, мне ничего не сказали, для этого русская дворянка в энном поколении была слишком хорошо воспитана, но я сразу почувствовал, что мне здесь не рады. Впрочем, я и не собирался задерживаться, рассчитывая переночевать, а утром отправиться обратно в Париж и заняться наконец поисками этого то ли артефакта, то ли ещё чего, имеющего огромную силу.

Понятное дело, я был далеко не первый, кто захотел его использовать, но пока никто не смог найти и следа этого самого Сердца. Но у меня был бонус, воспоминания Матушки Зимы, участвующей в зачистке парижских катакомб. Понятное дело, все их она исследовать не могла, да ей это было и не нужно. Татьяна Игоревна прекрасно работала по площадям, вымораживая целые районы и лишь благодаря ей удалось избежать многих неприятностей. Немцы, в своей агонии были готовы на любую подлость, а уж в демонических техниках натаскались будь здоров, внучок Менгеле не даст соврать. Только вот сложно фигурно потрошить людей, когда кровь стынет в жилах в буквальном смысле этого слова. А сопутствующие жертвы… это война. Да и умереть от холода куда легче чем под ножом сумасшедшего мясника из Аненербе.

К сожалению, самого Сердца Парижа Сикорская не видела, но у неё имелись рапорты группы следователей, что занимались этим вопросом. Жаль только им не дали закончить, параллельно с нашими источник силы искали и американцы с британцами, и сами французы. Не нашли. Возможно, в этом виноваты советские спецслужбы, уничтожившие кое-какие улики указывающие на местонахождение Сердца. Не знаю. Главное, что я прочитал и запомнил всё что было известно об этой штуке. Но даже так сильно ближе к ней не стал. И тут такая возможность. Сражавшаяся в сопротивлении урождённая девица Кашинцова не просто так стала Командором. Наверняка ей было что-то известно, недаром же стоило мне упомянуть Сердце Парижа как она серьёзно задумалась и пару раз у меня замирало собственное сердце от брошенных ей взглядов. Старушка решала помочь мне или прибить прямо здесь, чтобы скрыть тайну, это я чувствовал всем нутром.

— В нашей стране что-то происходит, — начала Мари Лепаж, имея ввиду Францию, а не далёкую, холодную Россию, которую она и не помнила вовсе. — И я не про войну банд, от которой вы бежали, это лишь следствие. А причина в том, что после де Голя власть попала в руки жалких конформистов, лёгших под американцев. Мы стелемся и под янки и под лимонников, надеясь на их подачки, уходим со своих традиционных позиций в Африке, в чём немалая вина Советов, но это отдельный разговор. Если бы была политическая воля просто так вам бы это не далось, но наши мягкотелые либералы только и могут что просить прощения и принимать всех мигрантов, решивших податься к лучшей жизни. Францию ждут тяжёлые времена. И я хочу, чтобы мои внуки встретили их во всеоружии.

— И что для этого нужно? — у меня было подозрение, но я ждал, пока старушка сама озвучит свои требования. — Я готов помочь, но должен знать, что от меня требуется.

— Ты принесёшь Сердце Парижа мне. — бабушка вонзила в меня горящий взгляд, снова став похожей на настоящего Командора, железного душой и телом. — И получишь неделю возле него. Всё равно дольше нельзя, ты просто сожжёшь энергетическое тело, да и полученную силу ещё нужно будет переварить. Так что тебе этого будет достаточно.

— Значит Сердце это всё же артефакт. — я кивнул, откладывая в уме это знание. — Не скажу, что меня погладят за это по голове, но я согласен. Лучше получить что-то на время, чем и вовсе ничего не получить. Надеюсь, договор кровью подписывать не придётся.

— Почему же? — ехидно ухмыльнулась Мария Ивановна. — Но не так, как ты подумал. Эти ублюдки посмели обидеть не только мою девочку, но и мой город. И ты им отомстишь!

— В смысле? — я немного потерялся, пытаясь понять, чего от меня хотят. — Вроде как я их и так наказал жёстче некуда. Чтобы сделать это ещё сильнее нужно поднять их из мёртвых, а это, насколько я знаю, никому ещё не удавалось.