Берсерк (СИ) - Мах Макс - Страница 37

Трудно сказать, кто и что думал по этому поводу, но следует иметь в виду, что у каждого человека свои тараканы в голове и темперамент у всех тоже разный. Первой не выдержала Беллатрикс, которую мародёры достали еще и тем, что постоянно третировали бедного, но талантливого паренька со слизерина. Северус Снейп был сутулым некрасивым мальчиком с неухоженными волосами. Одевался он бедно, что для богатеньких буратин, - что со Слизерина, что с Гриффиндора, - являлось обычной мишенью для злых шуток. Но вот Блэки, Энгельёэн и Малфой относились к нему хорошо, высоко оценивая силу мага и талант зельевара. И в один далеко не прекрасный для Поттера день, поймав того на горячем, Белла вмазала мародёру так, что он летел метров десять, дважды или трижды перевернувшись при этом в воздухе. Надо ли говорить, что наказали Беллатрикс, а не Поттера с Блэком. Петегрю за обедом этим фактом, разумеется, похвастался, - не мог от полноты чувств промолчать, - и тут же отправился на неделю в больничное крыло. На этот раз ударила Анника, и тут же получила взыскание от Макганагал. Возможно, будь это кто-нибудь другой, Мод промолчала бы. Все-таки они были здесь чужими, но Макганагал достала ее уже до печенок. Судя по тому, что видел Олег, она была сильно ограниченным человеком и фанатично верила тому, что говорил ее кумир Дамблдор, как и тому, что было написано в учебниках. Сама она, как ученый, ничего из себя, в сущности, не представляла, - и это еще мягко сказано, - и отнюдь не блистала своей эрудицией. Ее знания и умения, как это понял Олег, базировались на том, чему она научилась от Дамблдора в пору своего ученичества, и на тех определениях, которые содержались в базовых учебниках по продвинутой трансфигурации. В целом, это было обыкновенное начетничество[11], но дураки тем и отличаются от умных, что не ведают насколько они на самом деле ограничены. Макганагал считала себя мастером трансфигурации, хотя звание это защитить так и не смогла. Говорила, что у нее просто нет времени на всякую ерунду. Однако правда это или нет, но предмет свой она знала плохо, не понимая природы тех преобразований материи и энергии, которые происходят во время магической трансфигурации. Конфликт между нею и Мод возник именно из-за этого. Все-таки Мод была на три четверти альвой, а у ее народа настоящий талант к подлинной трансфигурации. Возможно, Хервёр Белая Кость не была сильным боевым магом. Во всяком случае, в ту пору, когда Олег с ней познакомился, но вот магией преобразования и материальных иллюзий она владела более, чем хорошо. Что она и продемонстрировала на уроке трансфигурации, фыркнув на объяснения Макганагал, как именно надо держать палочку, какое движение ею произвести и как произносится заклинание преобразования. Макганагал, которая совершенно не терпела «реплик со стороны», начала орать, а Мод в ответ выполнила преобразование одним лишь легким движением своих длинных пальцев. И тут выяснилось, что профессор не потерпит этих «эльфийских штучек», что звучало более, чем оскорбительно, учитывая кого в магической Англии называли эльфами. Мод в ответ зло рассмеялась, и раньше, чем Олег успел вмешаться, начала преображать класс трансфигурации легкими пассами с двух рук. На что получила сакраментальное «британцы не дикари, они колдуют с помощью палочек», бросив в ответ не менее категорическое, «я то и палочкой смогу, а вы без палочки кто? Магла?» И теперь в обеденном зале Мод встала на защиту добра и справедливости, напрямую обратившись к Дамблдору, как на зло, сидевшему сейчас за преподавательским столом.

Разбор истории получился гласным. Мод апеллировала к своду правил и здравому смыслу, заодно припомнив Макганагал, что она публично оскорбила ученицу, назвав ее «эльфийкой» и «дикаркой». И, если на самом уроке присутствовали одни лишь шестиклассники Гриффиндора, сейчас эти факты стали достоянием общественности. И это было плохо, потому что ни кельты, ни пикты с гэлами, ни валлийцы[12] британцами себя не считают и, кроме того, до сих пор, пусть и в частном порядке, практикуют древние магические техники, не требующие использования палочек. Что уж говорить об африканцах, а их в школе было полтора десятка человек, евреях, которых было несколько меньше, но которые не скрывали, что у них дома используют каббалистическую магию, или китайцах, у которых с этим делом, вообще, все непросто. Дамблдор это понял и полчаса полоскал всем присутствующим мозги, пытаясь спустить дело на тормозах. В результате Макганагал объяснила, что ее неправильно поняли, Мод получила десять баллов за знание особых магических практик, а Поттер, оба Блэка, - Сириус и Беллатрикс, - Петегрю и Энгельёэн получили отработки. Понятное дело, никто этим решением не был доволен, но всем пришлось принять его, как есть, поскольку никто не рисковал подвергать сомнению авторитет Альбуса Дамблдора.

Эта история была любопытна сама по себе, но она имела продолжение, имевшее для Олега гораздо большее значение, чем все остальное. Еще на обеде, а затем на ужине он обратил внимание на поведение мародеров. Понятно, что Поттер и Блэк были недовольны решением Дамблдора и вполне обоснованно винили в этом Беллу и Аннику. Раньше-то их никогда так серьезно не наказывали. Декан всегда их отмазывала, а Дамблдор смотрел на их «шалости» сквозь пальцы. И сейчас они явно готовились к новому витку противостояния, поскольку угомониться не могли по самой своей природе. Олег таких ребят знал, - что-то такое вспоминалось из прежней жизни, - и успел насмотреться на эту четверку за то время, что они учились в школе. По всем признакам выходило, что мотором и инициатором настоящих безобразий являлся Поттер. Он был куда злее и заносчивее, чем Сириус. К тому же он не отличался ни особым талантом, ни выходящей за стандарт магической силой, ни усидчивостью. Средний волшебник, поверхностно знающий множество разных вещей, но не блиставший углубленным знанием ни в одной магической области. Талантлив, если не гениален, был как раз Сириус, но у Блэка было, как минимум, три проблемы, которые осложняли дело. Во-первых, как это ни странно, он стеснялся своего таланта и своих обширных знаний в нескольких магических дисциплинах. Ему было легче гордиться своей внешностью, своими победами на любовном фронте и «отмороженной» храбростью, чем признать, - и, возможно, прежде всего, признаться себе самому, - что он может стать выдающимся волшебником. Но все это всего лишь «во-первых», потому что, во-вторых, у него имелась честь. Да, кривая и сильно искаженная неправильным воспитанием и влиянием неподходящих людей, но честь, как он ее понимал, не позволяла ему «бросить друга в беде» или «оставить истекающего кровью товарища на поле боя». И, хотя довольно часто он был не согласен с идеями Поттера, принципы настоящей мужской дружбы не позволяли ему выйти из «товарищества мудаков», как называл мародеров Северус Снейп. Ну, и в-третьих, которое легко можно подверстать к «во-вторых». Блэк умудрился рассориться со своей семьей и уже два года жил у Поттеров. Понятное дело, Олег не знал, в чем суть конфликта, и каковы императивы семьи Поттера, но предполагал, что чувство благодарности и страх оказаться один на один со своими родителями, привязали Сириуса к Джеймсу лучше любой веревки.

Рассмотрев все эти факты, Олег решил, что ему стоит вмешаться, потому что последствия невмешательства могут оказаться весьма неприятными, и поэтому сразу после наступления комендантского часа вышел на охоту. К этому времени он уже знал, что поймать его, если он этого не захочет, практически невозможно. То есть, если объявить облаву, задействовав все ресурсы Хогвартса, поймают, разумеется, но в обычных условиях он попросту неуловим. Невидим, неслышен и не ощутим. Предок в своих записях называл это колдовство «тенью тени». Родовой секрет Гундбернов, чары, изобретенные лично Гилбертом Сегрейвом. Существует ли в этом мире их аналог, Олегу было неизвестно. Во всяком случае, они с Мод ничего подобного пока не нашли.

Итак, он вышел в поиск и примерно через двадцать минут обнаружил префектов Гриффиндора, патрулирующих третий этаж. Наслав на Люпина сонные чары, Олег сбросил «призрачный полог» и предстал, материализовавшись прямо из воздуха, перед изумленной мисс Эванс.