Тренировочный день (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 24

— Тяжелой атлетикой решили заняться? — Константин Георгиевич окидывает его оценивающим взглядом: — ну никогда не поздно, конечно, но вот олимпийских результатов вряд ли добьетесь.

— Да нет. Я же учитель физической культуры, у меня есть желание повысить качество жизни. И не только свое. Столько людей ходят у которых спина болит, а сформировать мышечный каркас дело полугода… и это не говоря о других болезнях. Увеличение мышечной массы вообще единственный способ борьбы с инсулинорезистентностью.

— Да? — удивляется Константин Георгиевич: — у меня друг с диабетом второго типа, надо бы ему сказать, а то он совсем рукой на себя махнул.

— С диабетом второго типа он вообще из спортзала вылезать не должен. — говорит Виктор: — самый верный способ снизить уровень глюкозы в крови, кроме прямых инъекций инсулина — это увеличение мышечной массы.

— Хм. Вот бы еще ему это объяснить. — хмурится человек-колобок: — а наш зал можете посещать, я вам пропуск выпишу. Нам такие убежденные люди, горящие спортом и атлетикой — нужны. В зал тяжелой атлетики у нас человек пять со всего завода ходит, так что… — он пожимает своими мощными плечами: — никого не стесните. Будем рады. Если еще и с Валерой поговорите, чтобы он тоже начал спортом заниматься, то вообще хорошо будет.

— Конечно поговорю! Диабет второго типа можно полностью излечить. Сочетание физической нагрузки и здорового питания — этого будет достаточно. И… у меня еще вопрос по оборудованию… а где вы тренажеры берете? Я заметил, что у вас в основном скамейки для жима лежа… ну штанги и гири еще.

— Тренажеры нигде не берем. Есть цеха производственно-ремонтной мастерской, они и делают. — отвечает человек-колобок: — а что? Мы же тяжелой атлетикой занимаемся, у нас два упражнения — рывок и толчок. Или вы это про культуристов? У нас таких нет. Был один парень, тоже культуризмом занимался, а потом женился и бросил. Женщины… — он качает головой и вздыхает. Виктор вздыхает в такт. Они — переглядываются. Человек-колобок по имени Константин — хмыкает и хлопает его по плечу. От хлопка Виктор покачивается на месте, едва удержав равновесие.

— Ладно. — говорит он: — приноси чертежи, чего ты там хочешь. Я уже понял, что у тебя глаза не зря горят. Мы и скамейки для жима лежа поставили только когда Женька посоветовал. Ты завтра приходи на проходную, там тебе пропуск дадут, будешь на общих основаниях посещать зал атлетики. А там и с Валерой тебя сведу, авось сумеешь его уговорить.

— Спасибо! — с чувством говорит Виктор и пожимает руку человека-колобка. Как все легко, думает он, вот просто так — попросил и тут же дали. Почему бы и не разрешить человеку ходить в зал тяжелой атлетики в спортивном комплексе при заводе? В его время обязательно выкатили бы ценник, был бы прайс-лист и куча дополнительных услуг. А тут… видят, что глаза горят — пожалуйста.

— Ну ладно, пошел я дальше греться. — доверительно сообщает ему человек-колобок: — у нас тут сауна есть, после тренировки хорошо мышцы расслабляет.

Она стояла и чувствовала, как у нее пылает лицо. Пылали щеки, лоб, нос, даже губы и кончики ушей! Она так хотела избежать этого, так хотела стать незаметной, поэтому она соврала что оставила купальник дома, не хотела, чтобы на нее смотрели вот так. Но… эта девчонка сказала, что взяла два купальника и конечно же дала ей вот такой, в котором все напоказ! Яне хотелось сжаться в комочек и спрятаться в углу, закрыть уши и глаза, чтобы не видеть, как на нее смотрят! Потому что стыдно! Это же все равно что голой стоять перед всеми одноклассниками! Стыд и позор! Она прямо чувствовала эти взгляды — липкие, отвратительные, осуждающие. Презрительные. Словно бы ее в черном дегте вываляли, каждый такой взгляд — как удар плетью наотмашь. Они словно говорили ей — ты страшная, уродливая, ни на что не годная. Да, у других девочек тоже были купальники, но они были скромнее и кроме того — у той же Нарышкиной Лизы была красивая фигура! Конечно, она могла красоваться и в купальнике, и без, а у Яны — никакой фигуры! Да еще и грудь начала расти, ей пришлось сгорбиться, чтобы спрятать… но с таким вот купальником никуда эту проклятую грудь не спрячешь!

Она отступила назад, прячась за спинами. Все смотрели вперед, на инструктора, который объяснял, что нужно делать и чего категорически нельзя, чтобы не потонуть. Так она хоть на какое-то время сможет чувствовать себя в безопасности от этих липких, осуждающих взглядов. Ведь когда на нее смотрели так, она словно бы возвращалась назад, в прежнюю школу, где после того случая — все смотрели на нее именно так.

— Расслабься. — раздается голос рядом и она — вздрагивает. Поднимает голову. Рядом стоит учитель физкультуры, Виктор Борисович. Он не смотрит на нее, он смотрит вперед, поверх голов других школьников, на инструктора по плаванью. Но говорит с ней. Или ей показалось?

— Расслабься. — говорит он и на секунду бросает ей ободряющий взгляд: — даже если ты не умеешь плавать, то пол в бассейне подняли и никто не утонет. Даже если ты будешь очень сильно стараться.

— Я… умею плавать. — говорит она.

— Вот и отлично. — он улыбается ей и снова поворачивается обратно, смотрит на инструктора: — кстати, отличный купальник. Тебе очень идет. Ты в нем прямо красотка.

— А? Ну… — она опускает взгляд вниз. Она — красотка? Такое может быть? Красивых девушек тут много, та же Нарышкина или ее подружка с хвостиком на макушке, старшеклассницы там вообще — высокие и фигуристые, даже не скажешь, что школьницы, как будто уже взрослые женщины. А она… она же знала, что она неказистая. Слишком худая, угловатая, да и лицо у нее не то чтобы эталон красоты. Отец всегда говорил что она «страшненькая как мартышка».

— Пожалуй слишком смелый купальник. — озвучивает ее мысли учитель: — но своей цели ты добилась.

— Своей цели? — недоумевает она.

— Ага. — он поворачивается к ней: — когда инструктаж закончится, все будут смотреть только на тебя. Вызывающе и красиво, могу признать.

— Но… — она хочет выкрикнуть что ей вовсе не хочется, чтобы на нее смотрели! Тем более — так!

— Наша Альбина Николаевна как-то сказала, что в Англии есть такая пословица «даже кошка может смотреть на короля». Если ты королева — то привыкай, на тебя все будут пялится. — продолжает он: — другие возможно и будут этого боятся, но не ты. Ты смелая девочка. Смелая и дерзкая. Вон, сама Лиза Нарышкина несмотря на то, что захватила этот купальник с собой — не решилась его надеть. А ты — решилась. И как результат — все будут смотреть на тебя. Интересный ты человек, Баринова Яна.

— Не люблю свою фамилию! — неожиданно выпаливает она, чувствуя, что начинает успокаиваться. Почему-то разговор с учителем успокаивал ее, словно бы она и не стояла тут в одном бесстыжем купальнике, три клочка ткани и все…

— А зря. — пожимает он плечами: — если это из-за клички, то у меня и вовсе… Попович. Уверен, что скоро сократят до Поп. А у тебя такой простор… Барышня, например. И даже если Барыня — ну так чего? А Барышня так и вовсе комплимент.

— Я так не считаю. — буркает она, складывая руки на груди: — что за комплимент такой!

— Некоторые люди не умеют говорить комплименты. — кивает он: — но воспринимать это нужно именно как комплимент. Я вот например не знал как сказать тебе что ты прекрасно выглядишь в этом купальнике, тебе очень идет. Но это же не комплимент.

— Нет?

— Конечно нет. Комплимент — это где-то лесть. А у меня отражение объективной реальности, Барышня.

— Я не Барышня! — она упрямо трясет своей головой и вдруг обнаруживает, что все школьники уже побежали купаться.

— Ну все, ступай уже плескаться, Барышня. — улыбается ей этот высокий и даже симпатичный мужчина и она чувствует, что ее — отпустило. Уже не так страшно щеголять в этом купальнике, она уже не вздрагивает от каждого взгляда, не чувствует липкого осуждения от окружающих.

— Не называйте меня так! — повторяет она и бежит к бассейну — купаться.