Мифология русских войн. Том II - Кураев Андрей (протодиакон) - Страница 20

И хотя русская армия под его руководством не уступила в сражении при Прейсиш-Эйлау самому Наполеоном, но затем были Фридланд и Тильзит. Именно там раздался следующий тревожный для Британии сигнал — Россия была понуждена Наполеоном к участию в континентальной торговой блокаде Англии.

Наконец, У

казами

от 24 и 28 октября 1807 года

В

первые за весь период двусторонних контактов Россия вступила в войну с Великобританией.

В ответ Британское правительство в декларации от 18(6) декабря 1807 объявило, что утратило надежду на сохранение прежних связей, вступает в войну и посылает к русским берегам флот под командованием вице-адмирала баронета Дж. Саумареса (соратника Г. Нельсона). Британский флот полностью взял под контроль всю акваторию Северного и Балтийского морей. Британцы разоряли поселения на Кольском полуострове, в Архангельской губернии и в Прибалтике, сжигали или уводили с собой рыболовные суда, арестовывали грузы и почту. Они захватывали в море немногочисленные русские торговые корабли, конфискуя их товары и беря в

плен или высаживая на берег моряков.

В день царского указа о разрыве с Англией 28 октября 1807 года эскадра Сенявина (9 линейных кораблей и 1 фрегат), незадолго до того разбившая турецкий флот в Дарданнельском и Афонском сражениях, пришла в Лиссабон. 30 октября 1807 года английская эскадра в составе 15 линейных кораблей и 10 фрегатов блокировала Лиссабон с моря. Сам же Лиссабон 18 ноября 1807 года был занят французскими войсками.

Англичане могли бы разбомбить русский флот (как они это сделали с датским. Но цель блокады была не в этом, а в том, чтобы не допустить попадание русских кораблей в руки французов).

Пришлось сдаться на милость англичан и отконвоировать суда к ним

[155]

Тут обошлось без боя, но два самых кровопролитных сражения этой англо-русской войны 1807–1812 годов произошли в июле 1808 года в Балтийском море. Русские потеряли 74-пушечный линейный корабль «Всеволод» и три канонерские лодки. Экипажи всех этих кораблей почти полностью погибли или попали в плен.

В 1808 году Эрфуртская конвенция Наполеона и Александра гласила: «Император и Император… желая придать их союзу более тесный и навеки прочный характер и предоставляя себе войти в соглашение о том, какие принять новые средства борьба против Англии их общего врага и врага континента…»

[156]

В 1809 году Великобритании удалось добиться от Порты обязательства держать Проливы закрытыми для прохода военных судов. В соглашении между Великобританией и Турцией было прописано, что это закрытие означало не только запрет на вход кораблей из Средиземного моря, но распространялось и на корабли, находящиеся в Чёрном море. Т. о. российский черноморский флот уже не мог выйти в Средиземное море (запрет был снят в 1827-м).

В июне 1812 года в Персидскую империю прибыл английский генерал Джон Малькольм с 350 британскими офицерами и унтер-офицерами. На кораблях они доставили шаху 30 000 ружей, 12 орудий и сукно на мундиры для сарбазов. Предоставляя всё это шаху бесплатно, Британия также финансировала Персию на 3 года войны с Россией (по 200 туманов в год).

О, медлительная связь 19 столетия!

[157]

[158]

Но корабли сэра Джона отплыли задолго до этого «переворота союзов» и, не имея возможности получать свежие известия, генерал исполнил старый приказ и передал свои дары врагу России. Они выстрелили аж в октябре 1812 года в битва при Асландузе — двухдневном сражении между русской и персидской армиями. К этому времени английские генералы и все офицеры (кроме двух капитанов и одного лейтенанта, оставленных по личной просьбе шаха) были отозваны на свою родину.

Далее в 1812–15 годах Англия и Россия совместно дожимают Бонапарта.

Во время Греческой войны за независимость 20 октября 1827 года британские, французские и русские эскадры под общим командованием английского вице-адмирала Эдварда Кодрингтона в Наваринской бухте разбили турецко-египетский флот.

В 1833 году Англия дипломатически поддержала русский военно-морской десант в Константинополе (она считала, что победа Египта в гражданской войне, охватившей Османскую империю, чрезмерно усилит Францию). Тогда турецкий султан обратился к российскому императору с просьбой о предоставлении военной помощи

[159]

Но всего лишь через 20 мирных лет русская пропаганда и вслед за ней поэт Некрасов начинают твердить об «исконной вражде»:

Хотя до того дня никогда Россия и Англия не воевали всерьез друг с другом.

И все же в 1809 году — пусть и под давлением Наполеона — первый в истории конфликт России и Британии состоялся. С той поры Россия, которая в глазах Лондона ранее веками была младшим торговым партнером, стала восприниматься как потенциальный враг.

Стало понятно, что постоянных союзников у Британии быть не может. Но могут быть постоянные интересы. Главный из них — избежать повторения «норманского завоевания», то есть оккупации острова некоей континентальной силой. Во избежание этого Англия традиционно заключала союз со второй по силе континентальной державой против первой

[160]

Если Лондону казалось, что Россия становится сильнейшей континентальной державой, он начинал против нее «Большую игру». Но лишь однажды эта Игра перешла в войну (Крымскую).

Собственно, такова логика всех геополитиков со времен Византии: поддерживать экспансию далеких не-соседей в тыл назойливых близких соседей до тех пор, пока первые не станут вторыми.

И Англии по схожему мотиву Россия то была жизненно важна (если кто-то на континенте был сильнее России и враждебен Англии), то сама казалась смертельной угрозой.