На все четыре... (СИ) - Сысолов Дмитрий - Страница 54

— Ближе к сути — суховато сказал Князь.

— Ну так я про то, что хотя они все и мастера разведки, ну по крайней мере местного уровня, но тут у вас они все уже засвечены. Народу не так мало выжило. Кто то уже видел, общался, знает кто они и чьи они. А у меня есть одна девчонка — чистый самородок. И ее тут точно никто не знает и не видел. Можно запустить. Заодно и инфу по восточникам более подробную соберет. Перед атакой это очень полезно. Чем больше знаем о противнике, тем он более предсказуем.

— Хорошо. Давай как раз вечером все толком и обсудим.

Глава 23

Очнулся я уже в своей комнатке. Или, правильнее всё ж таки называть её камерой? Я лежал на кровати. Больше внутри никого не было. Сколько прошло времени? Кто ж его знает. Но вряд ли слишком уж много. Голова не то чтобы раскалывалась, но определенный дискомфорт наблюдается. Во рту неприятный металлический привкус. И рука… Кисть правой руки дернуло резкой болью, стоило мне только чуть ей шевельнуть. Поднес ладонь к лицу. Грубо и, явно наспех, перемотано какой-то тряпкой. Простынь или наволочку на бинты пустили. Явно не профессионал бинтовал. Осторожно размотал… Да уж… «Красотища»! Руку я сам себе попортил знатно. За счастье, что никаких крупных сосудов или сухожилий не повредил. Было бы обидно стать инвалидом. Хотя в тот момент я об вреде собственному здоровью вообще не задумывался.

И, кстати — да. Что за чертовщина там вообще произошла? Подобное поведение ну вот совсем не характерно для меня. Что же тогда там творилось? Я ведь, даже, до последнего мгновенья не думал, что вообще сверну в комнату Мосла. Как накатило что-то в один момент. И там, внутри, всё то же самое. Зачем зашел? Зачем взял бутылку в руки? Мыслей же не было вообще! Пустая голова. Что это? Одержимость, как в фильмах показывают? Кукуха у меня все-таки поехала? Или это такая замаскированная попытка самоубиться? Всё-таки кидаться на Мосла это… Это…

И только тут до меня по настоящему дошло произошедшее. Я уделал-таки Мосла! Да, нежданчиком. Ого, я застал его врасплох, что называется со спущенными штанами» (в самом буквальном смысле этой фразы) и он был абсолютно не готов к бою. Но всё равно. Сам факт. Я. УДЕЛАЛ. МОСЛА. Покопавшись в себе я обнаружил не до конца растраченную злость, гордость, желание встретиться ещё раз, но не нашел и следа того страха, что раньше вызывал во мне этот исполин. Я-таки поверил в себя. О, нет, я не воспарил на крыльях самомнения. Вовсе нет. Но я, по крайней мере, понял, что и хваленый Мосол не так уж и неуязвим и непобедим, как мне это всё казалось ранее. И спусковым крючком, кстати, этому послужило ранение Мосла на ринге. Когда Сима сумела срубить ему два пальца на руке, именно тогда и появилась та зарубка в осознании его вероятной уязвимости. Просто за ураганом эмоций и боли по погибшей девчонке, я не сразу это осознал. А вот в подсознании, похоже, всё это зацепилось.

Лязгнул засов, запирающий камеру, и в комнату вошла Ведьма в сопровождении пары охранников с Сиплым во главе.

— Очнулся, «герой»? — недовольно буркнул начальник внутренней охраны. — Ох и заварил же ты кашу! Короче: на улицу тебе больше выход запрещен. А то Мосол там рвеёт и мечет. Лучше тебе с ним пока не встречаться.

— Кому лучше? — равнодушно спросил я. — Если б вы не ворвались, не было б у вас сейчас никакого Мосла. И это ему лучше со мной не встречаться… Пока я начатое не довел до конца.

— Больно ты «грозен», как я погляжу. Куда ты против Мосла? Ты себя в зеркале видел вообще? Где ты и где Мосол?

— Ну да, ну да… Это же вы его от моей бесчувственной тушки отдирали, да? Это же он меня чуть не зарезал, а никак не наоборот.

— Исподтишка ударить много ума не нужно. А потом кромсать того, кто тебе даже ответить не может. Гер-р-рой.

— Ну конечно. Если бы Мосол меня бил — значит я сам напросился, и так мне и надо. А если я вашего разлюбезного Мосла пизжу — значит не по правилам и вообще нечестно… Может вы меня перед боем с Мослом еще свяжете покрепче, чтоб тот наверняка победил? А то вдруг я опять не по вашему поступлю и зарежу его нахрен?

— Рот закрой! — рявкнул Сиплый, чуть ли не в отчаянье и переключился на слушавшую нашу перепалку Ведьму. — А ты что уши развесила? Посмотри, что у него с рукой. Ему через шесть часов на арену выходить. Перебинтуй как положено, обработай там чем, — и снова повернувшись ко мне с искренней ненавистью выдохнул. — Надеюсь, этот щенок сегодня проткнет тебя своей зубочисткой.

— Да не переживай ты так, — я протянул к подошедшей медичке свою ладонь, позволяя заняться раной. — Я вашего Мосла небольно зарежу. Чик, и его уже черти жарят.

Сиплый лишь скрежетнул зубами и буркнув напарнику — «Смотри тут», выскочил на улицу. Ну да. Риторика — не самая сильная его сторона. Я же перевёл взгляд на Ведьму, которая молча обрабатывала мне порезы на ладони, но при этом бросала какие-то странные взгляды на меня.

— Что? — не выдержал я, так и не сумев индефицировать что они означают.

— У тебя волосы седые появились на голове… — как-то осторожно и, в то же время, с чисто женской жалостью произнесла медичка.

— Немудрено, — чуть помолчав, буркнул я слегка недовольно. Пытаясь осознать её слова, о том, что у четырнадцатилетнего мальчишки могла появиться седина в волосах. — Много?

Вместо ответа Ведьма, чуть покопавшись в своей медицинской сумке, вытащила оттуда небольшое круглое зеркальце и протянула его мне. Неловко взяв его левой рукой, поднес к лицу. Ну да… Есть седые волоски. Не так чтоб слишком много, но на моей тёмной шевелюре они были заметны особенно сильно. Никаких таких полностью седых прядей-локонов. Просто, я, как будто бы, собрал своей бестолковкой паутину в каком-то сарае. Даже первой реакцией было смахнуть её с головы. Но нет. Это действительно была седина. Обидно, конечно, но и понять — тоже можно.

Больше мы не проронили ни слова. Ведьма обработала мою кисть и, перебинтовав ее, ладом вышла вместе со вторым молчаливым охранником. А я снова погрузился в привычную уже рефлексию. Чем-то слова медички меня всё-таки зацепили, и я вновь полез копаться в самом себе. Это — как ковырять заживающую ранку. Вот, вроде, и понимаешь, что по уму надо бы дать ей полностью затянуться, но удержаться и не подцепить ногтем подживающую коросточку просто выше твоих сил. Так и у меня с самокопанием. Толку ноль. Один вред. Но, зато — удержаться невозможно.

Попытался понять, что именно зацепило меня в ее словах и взглядах. На что срезонировало? Гм… Трудно сказать. Что-то такое неуловимое. Почему-то в голову лез разговор не с Ведьмой, а с Сиплым. С ним-то что не так? Ну да, а нарывался. Да, это тоже не типичное для меня поведение. Точно! Вот оно! Я же уже думал, что мое поведение сегодня очень напоминает завуалированные попытки самоубийства. Типа: «я, конечно, не самоубийца, и никогда на это не пойду — определённо. Но вот само моё поведение… Этот неосознанный поиск неприятностей. Я словно бы вновь и вновь бросаю вызов самой Смерти. Вот оно! Теперь осталось понять почему я это делаю?

Ну тут уже просто. Стоило лишь правильно сформулировать вопрос и ответ сам пришел ко мне. Чувство вины. Да, боль от потерь порождает во мне дикое чувство вины и ответственности за все происходящее. Умом-то я понимаю, что моей вины, по большому счету, нет. Я — раб обстоятельств. Но подсознание считает иначе. Я чувствую себя ответственным за всё, происходящее на арене.

Нава. Бедная девочка, преданная своим возлюбленным. Какое я имею к ней отношение? Но, почему-то, вспоминая её, меня охватывает дичайший приступ злобы к этому альфонсу, приведшему её на арену. Предавшему и продавшему её. Ну и к Шварцу, конечно же, вальяжно возлежащему на своих подушках и высокомерно тычащему пальцем вниз. «Император» хренов. В чём тут моя вина? В чём? Не знаю. Но чувствам чужда логика. Я чувствовал, что тут есть доля и моей вины.