Развод. Люблю другую (СИ) - Ривера Полина - Страница 19

Надеялся на ее находчивость, хитрость… Ну, ладно он… У него уважительная причина игнорировать Варю – новая любовь, вторая молодость, а у Катьки-то что?

Юрий не понимал, как выбраться из всего этого дерьма… Неужели, правда, придется отдавать Варе половину денег?

Глава 26.

Глава 26.

Варвара.

– Входите, гости дорогие. Не стойте на пороге, – протягивает папа, с любопытством взирая на Макса.

Верите, я совсем не планировала их знакомить… Во всяком случае сейчас.

Голова гудела от волнения и мыслей… Скандал со свекровью Севериной, разговор с Амалией…

Я чувствовала себя раздавленной... А потом папа позвонил. Попросил приехать и унять его волнение…

А Максим предложил благородно меня сопроводить… Разве я могла отказать ему?

– Здравствуйте, меня Максим зовут, – жмет он протянутую кисть отца. – Максим Вересаев.

– Сергея сын? – оживляется папа. – Хорошие у тебя родители были. Царствие небесное. Ну, проходите. Галя, накрывай скорее на стол!

По дороге к дому отца мы забрали Петеньку из офиса Макса.

– А кто это у нас тут? Как звать тебя? – улыбается папа, присаживаясь возле мальчишки.

– Петя. А это Максим, а это тетя Варя. У них тили-тили тесто.

– Ах, тесто у них? Идем за стол, а потом ты дедушке все расскажешь, ладно? – довольно хмыкает папа.

– А так разве можно? Наверное, это секрет? – распахивает глазки Петя, доверчиво вкладывая ладошку в сухую, жилистую руку отца.

– Дедуле можно. А тетя Варя – моя дочка, ты знал?

– Нет. Я думал, у тети Вари нет папы и мамы.

– Мама умерла.

– Моя мама тоже умерла. Теперь меня дядя Максим воспитывает.

– Андрей Дмитриевич, я не знал, что вы предпочитаете, поэтому взял вино и коньяк, – с улыбкой произносит Макс, не обращая внимание на откровения Петьки.

Застываю в дверном проеме и невольно любуюсь открывшейся виду картинке… Настоящая семья… Дружная, счастливая, беззаботная…

И Максу здесь, судя по всему, нравится… Вот, скажите, зачем он напросился в гости? Значит ли это, что я для него важна?

– Выпьем по маленькой. Значит, племянника опекаешь? – уточняет папа. – И ты и есть хозяин дома?

– Да. Варя же вам рассказала все?

– Конечно. Сразу же. Я подозревал, что Теникин нагадит. И не обмануло меня чутье. Без него не обошлось тут… Сволочь он и гад. И папа твой его терпеть не мог. А мы с Сергеем одно время работали вместе.

– Папуль, давайте уже выпьем за знакомство и поедим? – предлагаю я.

Я так закопалась в своих проблемах, что забыла об отце… Замкнулась, позволив переживаниям свить во мне гнездо… Наверное, родители на расстоянии своих детей чувствуют? Я тоже… чувствую…

Боль такая сильная, что не дает вздохнуть полной грудью… Если отец может запросто позвонить мне, то я для дочери умерла…

Все, что могу – копить беспокойство внутри, заталкивать его поглубже и не думать о ней… Занимать себя работой и другими мыслями…

– У меня с утра сердце ныло, дочка, – признается отец, отпивая глоток вина. – Как чувствовал, что с тобой что-то плохое происходит. А потом Галю черт дернул залезть в помойку эту… Канал «Городские будни», прости господи…

– Андрей Дмитриевич, вы же знаете свою дочь? Не читайте всякие глупости. Варвара – прекрасный врач и чуткий человек. Все, что там пишут – провокация, устроенная с подачи Амалии Бельской, – объясняет Макс. – Кстати, Варя написала заявление на этого блогера и Амалию. Больше ее никто не посмеет обидеть.

Максим без стеснения сжимает мою кисть. Папа стыдливо отводит взгляд, делая вид, что не заметил. А я… Захлебываюсь необъяснимым счастьем…

Не хочу спешить. И ошибиться боюсь… А душа против воли радуется, оживает… А лоскуты израненного сердечка срастаются…

– Хорошо, коли так, – дрогнувшим голосом произносит отец. – Одна она у меня, Макс. Старый я стал… Больной, никудышный…

– Папуль, хватит.

– Думал, что Юрец ее защитит, в обиду не даст… Расслабился, а он вон что учудил. А теперь малыш у них с той девкой будет… Больной. Дитё ведь не виновато ни в чем, так? Это ему с родителями не повезло.

Не ожидала я, что папа так легко будет откровенничать с Максом. Будто он всегда здесь был… Сидел в продавленном, прикрытом вязаной шалью кресле, пил вино и с удовольствием ел простую, деревенскую еду…

– Мы ничего такого не желали им. Судьба сама так распорядилась, – успокаивает папу Макс.

Галина Егоровна учит Петьку играть на деревянных ложках. Он смеется, а спустя время трет глазки…

– Завтра Петя идет в садик. Пока разрешили на два часа приводить, – с гордостью протягивает Макс.

– Оставляй машину, Максим. Завтра я пригоню ее к тебе в офис. Ты там же обитаешь, где и Сергей?

– Да. Приезжайте, буду рад увидеться.

Снег хрустит под ногами, когда мы выходим на улицу, жадно вдыхая морозный воздух…

Захлопываем калитку и подходим к обочине в ожидании такси…

– Ты его еще любишь, Варь? – неожиданно спрашивает Максим.

Его глаза сверкают в свете уличного фонаря как бриллианты… И даже в темноте я замечаю льющееся из его взгляда беспокойство…

– Не люблю. Ненавижу. Почему ты спрашиваешь?

– А если он позовет тебя домой? Дело даже не в Амалии и их ребенке… Он ведь может передумать?

– Господи, да что на тебе нашло? Папина наливочка в действии? Макс, они предатели... Предатели, понимаешь? Знаешь, что я услышала сегодня? Случайно подслушала разговор проходящих мимо пациенток. Они говорили о разнице между «нужна» и «важна». Я ведь всегда была нужна Юре и Кате… Пока удовлетворяла их хотелки и делала то, что они просили. А сама я… Я – без ежедневной беготни по дому и исполнения их желаний… Я – больная или уставшая, грустная, разбитая… Ведь, нет же… Никогда я не представляла для них ценности. Я – как личность…

– Варь, я сейчас как никогда хочу быть важным. А не нужным, – добавляет он и тянется к моих раскрытым от удивления губам.

Глава 27.

Глава 27.

Макс.

Наверное, я тороплю события? Пытаюсь притянуть за уши то, во что хочу отчаянно верить?

Перед моими глазами всегда был пример родителей… Отец, хоть и был простым, неприхотливым мужиком, окончившим аграрный институт, никогда не возвращался домой без цветов…

Даже когда денег не было, он матери приносил розочку…

Иногда совсем страшненькую, но она была ей рада, как драгоценному подарку…

Мама была по-настоящему счастливой… И они делали счастливыми нас…

Что со Степой случилось, я до сих пор не понимаю…

Мы не встречались толком после моего возвращения домой.

Я заехал к ним один раз. Застал его пьяным. Его Люське передал немного денег, попросил брата перезвонить мне…

Нас учили любить друг друга. Во времена приватизации отец выкупил часть обанкротившегося предприятия по переработке зерна. Втянулся в работу, уделяя нам с братом меньше времени…

Может, тогда и упустил?

Мы курить начали, с компаниями по ночам гулять, выпивать…

Я быстро утратил ко всему этому интерес, а Степка втянулся…

Учиться он не любил. Норовил съехать, переложить на другого…

Видя перед глазами пример родителей, я хотел создать такую же семью – крепкую, счастливую…

Был уверен, что все делаю правильно, а жена…

Изменила. Выбросила на помойку то, что я считал святым… Более успешного нашла. И не такого принципиального. Того, кто за деньги может родину продать…

Ей всегда не хватало чего-то… Внимания, слов красивых, заботы… Может, права она? И всегда все неправильно делал?

Как тогда отцу удавалось любить маму без слов? Ничего такого не говорить ей… Подходить со спины и обнимать плечи… Коротко целовать в макушку и мчаться на работу?

Она всегда себя любимой чувствовала… Ждала папу и так же сдержанно обнимала на пороге…

Я спрашивал жену. Нет, не так… Я терзал ее расспросами: что я не так сделал?