"Мир приключений-3". Компиляция. Книги 1-7 (СИ) - Панков Д. - Страница 7

— Кончается наша Земля! — услышал Эйтель подле себя. Аптекарь, вытянув руку на север, стоял, как изваяние, провожая глазами удаляющийся вихрь.

Глава VI

В ПАРИЖЕ Дерюгина уже не было.

Но Эйтель не последовал за ним сразу в Италию. В эти кошмарные дни не так легко было отсюда уехать. Вокзалы осаждались несметными толпами; из-за мест в вагонах происходили кровавые побоища. Огромный город метался в горячем бреду. Эйтель с жутким любопытством наблюдал панику, охватившую человеческий муравейник и находившую живой отклик в его душе. Все, что он видел, утверждало Флиднера в маниакальной идее и питало ненависть к воображаемому виновнику небывалой катастрофы. Париж на его глазах умирал. Началось это за два дня до приезда Эйтеля. Как только пришло известие, что атомный вихрь появился в Вогезах и движется на запад, произошла невообразимая сумятица на бирже. Полетели вниз с сумасшедшей быстротой самые солидные ценности. В двадцать четыре часа несколько крупнейших предприятий оказались вынужденными прекратить платежи. Толпа народа бросилась вынимать свои вклады. Полчища обеспокоенных рантье с раннего утра осаждали банки. Словом, была обычная картина финансовой паники, удесятеренная в несколько раз.

Людские волны наводнили улицы и площади города и выплеснули сюда ютившиеся в каменных коробках ненависть, злобу и страх.

То там, то здесь среди живого бурлящего потока колыхались хоругви и покачивались на носилках изваяния святых и Мадонны в процессиях, моливших небо об избавлении от грозящего бедствия. Сменяли друг друга импровизированные хоры, звенели колокольчики, кричали женщины; а сзади и по бокам стаи гаменов пронзительно свистали, улюлюкали и катались колесом. В день приезда Эйтеля в «Figaro» появилась статья, сыгравшая роль бочки бензина, вылитой в начинающийся пожар. Один из известнейших авторитетов в области радиоактивности подводил итоги событиям и приходил к окончательному выводу: Земля доживает последние дни. Остановить процесс атомного распада человек был не в состоянии; уже теперь быстрота его роста очевидно прогрессировала; в самом непродолжительном времени следовало ждать колоссального его ускорения, которое кончится почти мгновенной катастрофой. Это неизбежно, и являлось только вопросом времени. Борьба была бесполезна и смешна. Человечество выполнило свою миссию, дошло до кульминационной точки развития и должно было сойти со сцены.

Вслед за этим точно какие-то шлюзы открылись в гигантском городе и в душах людей. Молитвы и проклятия, рыдания и стоны, распутные песни и проповеди монахов, все спуталось в кошмарный клубок. Толпы сумасшедших появились на улицах. Одни воздевали руки к небу в немой мольбе или угрозе, другие всенародно предавались дикому разгулу и распутству; один крупный финансист, владевший миллионами и ставший теперь обладателем пустых бумажек, вышел на балкон своего дворца и, глядя на грохочущую внизу толпу, рвал на клочки и бросал по ветру сотни и тысячи акций, кредитных билетов, швырял пригоршни золота и кричал беззубым ртом:

— Кончается наша Земля!

Эта дикая атмосфера окончательно захватила мозг Эйтеля. Он был уверен теперь, что призван свыше спасти Землю от угрожающей ей гибели и что для этого надо уничтожить того, в ком олицетворялся в его представлении весь ужас происходящего.

Когда атомный вихрь миновал Париж, не задев его, и схлынула первая волна беглецов, искавших спасения вне стен города, — Эстель бросился в Геную. Несмотря на то, что в данную минуту не было непосредственной опасности, Флиднер застал здесь почти такую же картину, как и в Париже.

Но в потрясенном, обуянном отчаянием городе был островок, о который разбивались живые волны. Там день и ночь, в огне и жару плавильных печей, среди лязга и грохота машин, тысячи людей работали, как дети Гефеста в адской кузнице. Мир мог бесноваться, как ему угодно, они здесь ковали оружие для борьбы за его существование, пока была хоть капля надежды.

Несколько крупнейших металлургических заводов обращено было на производство подвижных электромагнитов, и здесь сосредоточились лучшие технические и научные силы страны. К моменту приезда Дерюгина было закончено постройкой три мощных механизма, и еще полдесятка находилось в работе. Ежедневно с раннего утра, оставив за собою грязные, узкие улицы шумного города, инженер забирался в дымное царство железа и стали, откуда предстояло бросить в нужный момент медных гигантов туда, где надо было ждать врага.

Здесь и нашел его в неустанной погоне молодой Флиднер. Дерюгин был во дворе большого завода, выпустившего вчера новый электромагнит, который в этот день предстояло подвергнуть испытанию. Сначала были пущены двигатели, и их грузное гудение потрясло весь огромный механизм тяжелой дрожью, так что колыхалась земля под ногами. Несколько инженеров и техников вместе с Дерюгиным обходили медное чудовище со всех сторон, следя за ритмом его дыхания и работою всех частей.

Главный инженер, худой, высокий итальянец, указал на какую-то неисправность в холодильнике; группа людей остановилась здесь, рассматривая вырывавшуюся в одном месте струйку газа. Дерюгин отошел в сторону, отмечая что-то в записной книжке, когда вдруг на фоне темного прохода из внутреннего здания показалась фигура человека, растерянно остановившегося посреди двора и видимо ошеломленного грохотом, лязгом и шумом, несшимся со всех сторон. Лицо посетителя показалось Дерюгину знакомым, но он не мог вспомнить, где он видел эти беспокойно ищущие глаза, выпуклый лоб и жестко сжатые губы.

Что-то странное, порывистое и тревожное было в позе незнакомца, и Дерюгин хотел уже спросить, как и зачем он сюда попал, когда внезапно взгляды их встретились. В один короткий миг память подсказала забытый образ, и в то же мгновение глаза посетителя загорелись такой бешеной ненавистью, что инженер невольно отступил назад. Рука Эйтеля опустилась в карман, и вслед затем Дерюгин увидел против себя темный провал дула револьвера.

Еще не понимая, в чем дело, он крикнул и бросился в сторону грузной машины. Треснул короткий выстрел, за ним другой. Дерюгин почувствовал, как обожгло огнем левую руку у плеча. Он обернулся. Эйтель был от него в пяти-шести шагах и целился почти в упор для нового выстрела. Из будки электромагнита выглядывало испуганное лицо машиниста. Люди у холодильника стояли, сбившись в кучу, не зная, что предпринять. Это было полнейшей нелепостью, диким бредом, казалось сном, а между тем на Дерюгина из черной дыры пистолета смотрела неизбежная смерть.

В это короткое мгновение в голове Дерюгина пронеслась яркая мысль.

Он сделал скачек в сторону магнита и крикнул машинисту:

— Энрико, дайте ток!

Еще раз треснул выстрел. Дерюгин упал. В следующее мгновение произошло нечто поразительное: револьвер, вырванный из рук Эйтеля чудовищной силой, пролетел по воздуху десяток шагов, отделявших его от магнита, ударился с розмаху о наконечник полюса и остался здесь, будто придерживаемый невидимой рукой.

Ошеломленный Флиднер остался неподвижным, глядя вокруг совершенно безумными глазами. Когда к нему подбежали люди и схватили За руки, — он даже не пытался сопротивляться и молча последовал за ними, оглядываясь с растерянным видом на свое оружие, словно прилипшее к странной машине.

Несколько человек хлопотало около Дерюгина. К счастью, раны его — одна в левое плечо, другая в ногу — оказались неопасными, во всяком случае кость не была тронута. Его понесли на руках внутрь здания.

— Ну, поздравляю вас, — сказал главный инженер после перевязки — счастливая мысль вам пришла в голову. Если бы вы не вырвали электромагнитом револьвера из рук этого сумасшедшего, мы бы не имели удовольствия сейчас с вами разговаривать.