Спасите меня, Кацураги-сан! Том 10 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 6

— Значит, меня вы в этой жалобе не упоминали? — уточнил я.

— Нет, а с какой стати? Я вам жизнью обязан! — воскликнул он.

— Вы только не переживайте, но кто-то, судя по всему, подделал вашу жалобу, — прямо сказал я. — Теперь она адресована мне.

— Погодите, как это — вам? — замялся он. — А-а-а… Ах она стерва!

— Кто «она»? — переспросил я.

— Женщина, которая принимала у меня показания! — воскликнул Синодзикава. — Она несколько раз спрашивала меня о вас. Видимо, она там что-то и нахимичила.

— А вы эту сотрудницу не помните, случайно? — поинтересовался я.

— Поищу её номер телефона. Я ведь изначально с ней дистанционно связывался, но она попросила прийти и расписаться под жалобой, — произнёс он.

— Если вам удастся найти номер, я буду вам очень признателен, — заключил я. — Звоните мне в любое время.

— Несомненно, Кацураги-сан, спасибо вам ещё раз!

Как только я положил трубку, зазвонил стационарный телефон ординаторской. Видимо, кого-то привезли. Не может ведь ночка хоть раз пройти спокойно?

— Терапия, — коротко ответил я, подняв трубку.

— Кацураги-сан, вас беспокоит дежурный кардиолог, — произнёс женский голос. — Срочно требуется ваша помощь.

Кардиологам? Помощь терапевта?

— А что случилось? — уточнил я.

— Накадзиме-сан стало хуже, гораздо, — сообщила она.

Проклятье… Я ведь ждал момента, когда Накадзима Хидеки восстановится, чтобы затем без лишнего риска пройтись лекарской магией по его сердцу. Видимо, заведующей терапевтическим стационаром начал сдавать.

Но всё равно непонятно, почему кардиологи вызывают меня?

— Он отказывается от всех лекарств, — уточнила женщина. — Кричит, брыкается, никого не пускает в палату. Требует, чтобы к нему пришли именно вы. Кацураги-сан, Накадзима Хидеки написал отказ от дальнейшего лечения.

Да что же он, чёрт возьми, творит⁈

Глава 3

Обеспокоенный здоровьем одного из лучших своих коллег, я направился в кардиологическое отделение. С какой стати Накадзима Хидеки вдруг решил написать отказ от лечения? Он ведь должен понимать, чем это может быть для него чревато!

Иронично всё-таки. Стоило мне только вспомнить о присущей японцам «достойной смерти» и, похоже, Накадзима-сан решил её принять. Нет уж, так не пойдёт. Я бы мог понять его отказ от лечения, если бы не видел способов ему помочь.

Но способ есть.

В кардиологическом отделении меня встретила полная женщина средних лет.

— Здравствуйте, Кацураги-сан, — поклонилась она. — Агисима Тайко, дежурный кардиолог. Это я звонила вам только что.

— Пойдёмте скорее к Накадзиме-сану, — решив не затягивать знакомство, произнёс я. — Что конкретно с ним случилось?

— У него лихорадка. Накадзима-сан кашляет, бредит, но это только по моим наблюдениям, — объяснила она. — Больше никаких симптомов он не называет, но при этом постоянно держится за грудь.

И снова лихорадка с кашлем. Только вовсе не обязательно, что это — инфекция. Есть и другие варианты.

— Кацураги-сан, мы пытались перевести его в отделение к Окабэ Акире, но он ни в какую! — объяснила Агисима. — Хочет видеть вас и никого больше. В крайнем случае можем попытаться уколоть ему успокоительное, а потом уже переводить в инфекцию.

— Стойте, не спешите, — попросил я. — В инфекцию пока рано. Есть вероятность, что у него совсем другое заболевание. И я уже догадываюсь какое. У вас ведь в отделении все привиты, посторонние люди не заходят, верно?

— Да, конечно, мы тщательно следим, чтобы до наших пациентов не добиралась инфекция, — ответила Агисима Тайко. — Но вы ведь понимаете, как сильно у него упал иммунитет после инфаркта? Да и организм слабый, всё-таки лет Накадзиме уже немало.

Мы дошли до палаты, где лежал старик.

— Останьтесь, пожалуйста, снаружи, Агисима-сан, — сказал я. — Мы с ним переговорим.

— Подождите, Кацураги-сан, вы ведь не думаете помочь ему с… С его затеей? — нахмурилась кардиолог. — Он ведь отказывается от лечения. Странно как-то, что он позвал к себе именно вас. Вы ведь с ним ни о чём не договаривались?

— Вы что, думаете, что я собираюсь его умертвить? — удивился я.

— Нет, что вы! — взмахнула руками Агисима. — Просто… Ну, именно так это и выглядит. Накадзима-сан отказывается от лечения и хочет видеть вас. А состояние у него критическое. Тут два варианта. Либо он хочет, чтобы вы поспособствовали его избавлению от мучений, либо думает, что только вы можете ему помочь.

А я действительно могу ему помочь. Энергии во мне сейчас — хоть отбавляй. Уж кого-кого, а Накадзиму-сана я вытащу.

— Даю слово, Агисима-сан, что не дам ему погибнуть, — пообещал я. — Но прошу вас, не заходите в палату, даже если пройдёт несколько часов. Не нужно его провоцировать.

На деле же я просто хотел воспользоваться лекарской магией без лишних свидетелей.

— Кацураги-сан, я правда надеюсь, что вы сможете его спасти, — сказала она. — В этой больнице его все очень ценят и уважают. Я не слышала, чтобы хоть кто-то сказал о Накадзиме-сан недоброе слово.

— Я сделаю всё, что смогу. Если понадобится помощь — позову, не беспокойтесь, — ответил я. — И ещё одна просьба, Агисима-сан. Если я задержусь в его палате надолго, постарайтесь, пожалуйста, прикрыть меня в приёмном отделении и в терапии. Вроде там сегодня спокойно, но вы ведь сами понимаете, что экстренные пациенты могут обвалиться в любой момент.

— Даже не сомневайтесь, приёмное, терапия и кардиология — за мной. Только позаботьтесь о Накадзиме Хидеки.

Я молча кивнул и вошёл в палату, где находился заведующий терапией. Как и ожидалось, «анализ» тут же дал о себе знать. Но я решил не спешить с обследованием. Для начала нужно с ним поговорить. Понять хотя бы, что он задумал!

Накадзима Хидеки ворочался в больничной койке так, будто его терзала нестерпимая боль. Его дыхание было крайне тяжёлым, надрывным. Мужчине не хватало кислорода — это очевидно даже без каких-либо обследований.

— О, Кацураги-сан… — просипел он. — Повезло, что вы сегодня дежурите. Очень рад, что вы пришли.

— Накадзима-сан, что происходит? Почему вы отказываетесь от лечения? — сразу спросил я.

— А смысл? — сжавшись от боли, ответил он. — Мне и так понятно, что с такой сердечной недостаточностью я долго не протяну. Чего зря себя мучить?

— Раз вы не ждёте помощи, то зачем позвали меня? — поинтересовался я.

— Как это — зачем? — горько усмехнулся он. — Попрощаться, Кацураги-сан. Я научил вас многому, а вы многому научили меня. Куда больше, чем кто-либо из других терапевтов. Помните, что я говорил пару месяцев назад? Как только я уйду — не важно каким образом…

— Перестаньте наводить тоску, что за безысходность вы на себя нагнали⁈ — перебил его я. — Хотите уйти на пенсию — пожалуйста. Из жизни — нет. Я вас вытащу.

— Кацураги-сан, не перебивайте старшего, — вздохнул Накадзима. — Если не нравится формулировка, скажу иначе. Когда меня не будет в клинике, я хочу, чтобы именно вы возглавили моё терапевтическое отделение.

— Мне очень лестно это слышать, Накадзима-сан, — кивнул я. — Но обсуждать это мы будем после вашей выписки. А пока что слушайте меня. Не ведите себя, как капризный пациент. Вы сами таких терпеть не могли, так и не уподобляйтесь им! Сегодня — я ваш лечащий врач. А теперь живо закрыли тему о досрочном уходе. Перечисляйте жалобы.

— Кацураги-сан… — нахмурился Накадзима Хидеки.

— Перечисляйте жалобы! — повторил я. — Из-за чего вам стало хуже?

Упёртый старик ещё несколько минут молчал, но вскоре всё-таки сдался.

— Всё это началось ещё днём, — произнёс он. — Сначала я почувствовал, как сдавливает грудь. Возникла боль, которая по ощущениям раза в два больше, чем при прошлом инфаркте. Начала нарастать одышка… — в этот момент Накадзима выдержал паузу и сделал несколько глубоких вдохов. — Вот, видите? Я даже дышать уже толком не могу. Одышку вызывает даже обычный разговор.

— Вас понял, Накадзима-сан, а сейчас пять минут помолчите, я вас осмотрю, — произнёс я. — Но, прежде чем приступлю, хочу поинтересоваться, какой вы поставите предварительный диагноз?