Держи крепче (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 28

— Да, — согласился я. — Энергии хоть отбавляй. Наверное, по утрам едят спортивный дух на завтрак.

Мы подошли к центру, где уже собралась наша команда по перетягиванию каната. Мияко стояла с таким сосредоточенным выражением лица, словно мысленно просчитывала все возможные траектории движения каната с помощью теории вероятностей. Акане с лёгкой усмешкой разглядывала «соперников», но и сама разминала плечи — явно готовилась показать класс.

— О, Ямагути, — громко сказала Мияко, заметив меня. — Не спал всю ночь, планируя, как не упасть первым?

— Нет, — спокойно ответил я, занимая место рядом с ними. — Просто спал, в отличие от некоторых.

— Хватит болтать, разминка пять минут! — раздался командный голос старосты, которая, как всегда, чувствовала себя в своей стихии, раздавая приказы направо и налево.

Я бросил взгляд на ребят из Карагиши, которые выстроились на противоположной стороне арены и сейчас скандировали какой-то боевой клич, сжимая кулаки так, будто собирались призывать древних богов спорта.

— Карагиши вперёд! — гремело на всю арену.

Толпа шумела, музыка гремела из динамиков, и всё вокруг было пропитано спортивным безумием. Казалось, что весь спортзал пульсирует энергией — ритмично, уверенно, как сердце перед забегом.

Я стоял у нашего сектора, лениво потягивая плечи и растягивая запястья, когда среди бегущих по кругу спортсменов мелькнула фигура.

Рин.

Пробегала мимо в идеально сидящем спортивном костюме, золотые волосы собраны в высокий хвост, что придавало её образу ещё больше строгости. Шаги лёгкие, движения отточенные.

На секунду наши взгляды встретились.

Я едва заметно, почти лениво моргнул, намеренно замедлив это движение, словно говоря: «Удачи, любимая. Я здесь, и буду рядом.»

Рин, не сбавляя темпа, чуть дёрнула уголком губ, её глаза на мгновение блеснули тёплым светом. Всё её лицо как будто прошептало: «Поняла. Я постараюсь.»

И побежала дальше — сильнее, быстрее, будто этот крохотный, почти невидимый знак придал ей новых сил и уверенности.

Я улыбнулся, чувствуя, как мышцы плеч стали чуть менее напряжёнными. Удивительно, как один взгляд может изменить настроение.

Внезапно музыка в динамиках стихла, и раздался характерный скрип микрофона, от которого все невольно поморщились. Взгляды в зале устремились к сцене, где стояла директриса нашей школы Сейрин — величественная и уверенная, как полководец перед решающей битвой. Хотя в спортивном костюме она больше напоминала энергичную фитнес-инструкторшу, решившую провести массовую тренировку.

— Дорогие ученики двух школ! — её голос звучал громко, жизнерадостно и, возможно, чуть-чуть театрально. — Мы рады приветствовать вас на первомайском дружеском состязании!

Раздались аплодисменты, перекрываемые восторженным свистом и парой особенно воодушевлённых воплей с трибун.

— Сегодня у вас есть шанс испытать свои силы, — продолжила директор, подняв палец вверх, как будто разъясняла важную формулу. — Преодолеть себя, учесть ошибки и стать лучше!

Звучит прям как вступление к мотивационному тренингу.

— Уважение и дружба — вот главный слоган сегодняшнего спортивного мероприятия! — пафосно провозгласила директор, выдержав драматическую паузу.

На трибунах вновь поднялся шум, кто-то выкрикнул: «Победа за нами!», видимо, не совсем уловив посыл о дружбе и уважении.

— Да, — продолжила директор, а её голос вдруг стал громче и задорнее, словно решила сменить амплуа с мудрого наставника на боевого командира, — старшая школа «Карагиши» известна своим спортивным уклоном, но… — она внезапно сжала кулак и вскинула его вверх, — СЕЙРИН ТОЖЕ НЕ ПАЛЬЦЕМ ДЕЛАННЫЕ!

Наступила секунда неловкой тишины.

Я приподнял бровь и скользнул взглядом по лицам своих одноклассников. Ринтаро застыл с выражением: «Серьёзно? Мы что, только что подписались на войну?» Такеши начал нервно теребить рукав спортивного костюма, а Мисаки и Сачико обменялись взглядами, полными молчаливого ужаса.

На противоположной стороне парни из Карагиши, которые и так выглядели как «будущие олимпийские чемпионы», помрачнели и переглянулись, как хищники, услышавшие провокацию.

«А не сделала ли она только хуже этими последними словами? — мелькнула у меня мысль. — Уважение и дружба — это прекрасно, но зачем было махать кулаком перед прайдом львов?»

Я вздохнул и снова потянулся к канату, проверяя хват.

— Всё в порядке? — спросил у меня Ринтаро, подходя чуть ближе.

— Более чем, — ответил я, не отводя взгляда от соперников, которые уже готовились к битве с таким видом, будто собирались штурмовать крепость.

— Ты что, решил вдруг воспринять это всерьёз? — удивился он.

Я усмехнулся, но глаза остались серьёзными.

— А почему бы и нет?

На этот раз мне действительно захотелось попробовать выложиться на полную. Не потому что директор махнула кулаком как революционер на баррикадах, и не потому что наши соперники излучали ауру олимпийских богов. А потому что… зачем вообще участвовать в соревнованиях, если не собираешься бороться? Если уж быть хикки в тени, то хотя бы с уважением к самому себе.

«Вот это ты даёшь, Казума.» — произнёс внутренний голос.

Не буду спорить. Сам удивлён.

Зал, который ещё минуту назад гудел, постепенно заполнился другим настроением — напряжённым, почти осязаемым.

Слева, в зоне для волейбола, раздался пронзительный свисток. Третьегодки из обеих школ начали свой матч. Мячи летели с такой скоростью, что зрители на трибунах ахали и подскакивали. Один из игроков нашей школы сделал невероятный прыжок, чтобы отбить подачу противника, но в следующую секунду эффектно приземлился на пятую точку. Впрочем, его товарищи тут же подхватили мяч, и игра продолжилась, как шторм, стремительно и неумолимо.

Справа началась эстафета для первогодок. Грохот кроссовок по деревянному полу, крики поддержки с трибун и короткие команды «быстрее!» и «держи темп!». Бегун пересёк линию, передавая эстафетную палочку следующему, который рванул через препятствия как ракета, запущенная в космос. Зрители вскакивали с мест, крича и размахивая руками, будто от этого зависела скорость их команды.

И вот пришла очередь второгодок.

В центре арены судья поднял руку с небольшим жёлтым флажком, призывая всех участников к канату.

— Участники команд, подойдите к своим позициям!

Наши ребята медленно выстроились у линии, у каждого на лице было что-то своё: лёгкое волнение, сосредоточенность, или — как у Такеши — выражение обречённого самурая, идущего на последнюю битву.

Соперники из Карагиши подошли чуть позже. Их появление сопровождалось ритмичным топотом, будто репетировали даже походку — каждый шаг синхронизирован с точностью швейцарских часов. Все как на подбор: высокие, мощные, с такими серьёзными лицами, что на секунду я засомневался — может, мы случайно попали на отборочные в спецназ?

Один из них — тот самый крупный парень, с которым я встретился взглядом у ворот, медленно окинул нас оценивающим взором, словно прикидывая, сколько секунд займёт наше поражение. Затем уставился на меня. И прищурился. И что ему надо?

Мияко, стоявшая передо мной, нервно перебирала пальцами канат, но лицо оставалось максимально серьёзным. Акане, напротив, выглядела так, будто только и ждала, чтобы доказать что-то всем и сразу.

— Они такие огромные, — прошептала Сачико.

— И что с того? — спокойно ответила Акане, разминая шею, будто перед боем. — Чем больше они, тем громче упадут.

Судья поднял руку с жёлтым флажком и посмотрел на обе команды.

— Готовы? — его голос эхом разнёсся по залу.

Шум на трибунах стих, словно кто-то нажал кнопку «пауза». Все зрители, затаив дыхание, уставились на центр арены, где наши обе команды вцепились в канат, приготовившись к первому рывку.

Я почувствовал, как мои пальцы обхватывают грубую поверхность, и заранее напряг мышцы ног и спины, готовясь удержать равновесие.

«Ну что ж, посмотрим, что у нас выйдет,» — и стиснул зубы.