Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 (СИ) - Северный Михаил - Страница 74

— Вот и мучайся теперь. Кредиты ослепили и оглушили тебя, так что друзей не слушал. Отвали денег полицейским, а лучше молодцам из ОКН. Пусть дежурят на всех сеансах. Много потеряешь, но не настолько много как можешь, если не будешь контролировать нашего двуглавого гостя.

Они помолчали. Директор выудил из стола две кружки, упаковку кофе и сахар в кубиках. Протер глаза и пошел ставить чайник. Долго думал, потом разливал кипяток и мешал ложечкой порции бодрящей вкуснятины. На них уже кофе не действовал, но нужно было что-то в себя заливать, чтобы не спать.

— Красиво ты говоришь режиссер. Подбил меня на эту постановку, 'я сам все сделаю, пьеса есть, актеров найду и сам поставлю её, ты только деньги считай… А сам в кусты?

Иваныч посмотрел на часы, через два часа — генеральная репетиция, скоро начнут сходиться актеры и даже авторы придут посмотреть инкогнито.

— Я обещал тебе аншлаг, Николаич? Получи и распишись. А решать проблему уже твоя работа, не моя. Говорю, дай денег этим малолеткам, пусть крутятся рядом и нечистых не трогают — следят за порядком и всё пройдет мирно.

Директор мрачно пил свой кофе и много думал.

11.

— С ним все будет нормально? — банальная фраза звучит совсем не глупо, когда мать спрашивает о своем больном ребенке. Женщине в белом приходится отвечать на таком же уровне.

— С вашим мальчиком теперь всё будет хорошо. Плохая болезнь больше не вернется, я вложила достаточно энергии в лечение. Пусть отсыпается, не мешайте ему отдыхать.

Банальные фразы они перекидывались ими как мячиком в пионерболе, в то время когда отец ребенка тяжело дышал в углу и старался не смотреть на молодую ведьму. Он очень не любил нечистых и это еще мягко сказано. Когда он был тонкогубым школьником они с друзьями издевались над слабыми младшаками и обычно под град издевательств попадали именно «необычные» дети. Одаренные, со способностями, с отклонениями, странные, потусторонние — как их только не называли пока не устоялось одно устойчивое название-«нечистые».

Теперь нечистая приходила лечить сына и отец был вынужден принять помощь, хоть и со всей человеческой ненавистью. Но показывать свое отношение к ней он не мог — мало что она может сделать своими пасами с его мальчиком.

— Спасибо вам, — чуть не плачет жена. Как стыдно, так вести себя с нечистой, но бабы глупые и эмоциональные. — Спасибо, родная. Я вижу как он расцвёл, оживал на глазах, с каждым разом как ты приходила, с каждым днем. Чем я могу расплатиться с тобой? Сколько хватит кредитов?

Женщина в белом улыбается и качает головой.

— Разве можно оценить в кредитах жизнь ребенка? Оставьте их себе, мне ничего не нужно.

Счастливая мать продолжает благодарить спасительницу и та отступает к двери, улыбаясь. Отец ребенка краснеет, но когда спасительница смотрит на него — улыбается.

— До свидания.

— До свидания, — говорит он, скрипя зубами. — Стой. Постойте секундочку, послушайте.

— Да? — она удивленно останавливается. Этот мужчина. Он никогда, почти никогда не говорил с ней. Он только сидел в стороне, только открывал дверь, когда она приходила и удалялся в соседнюю комнату. Он только сверкал глазами и односложно общался с женой, а сней почти никогда. И сейчас он решил поговорить?

— Я хотел бы отблагодарить вас.

Она думает о деньгах и смущенно качает головой.

— Мне ничего не нужно. Спасибо. До свидания.

— Стой!

Она останавливается. Интересная смесь настроений в его голосе: ярость, стыд, просьба, унижение, гордость, благодарность. И все это прозвучало в одном слове. Как интересно и как жутко.

— Да?

Он мнется как девочка только что потерявшая хвост и вышедшая первый раз из моря на сушу. Он не смотрит ей в глаза и пытается что-то сказать.

— С вашим сыном теперь все будет хорошо. Я обещаю.

Он чуть не плачет от бессилия и тихо шепчет «Спасибо». А потом добавляет: «Больше не приходи к нам. Это теперь опасно. Как для тебя, так и для нас. Времена настали злые. Много ненависти на улицах. Остерегайся ходить сама по улицам. Да и спутник тебя не спасет, только двое пострадаете».

— Что происходит? — спрашивает нечистая, — Кого я должна бояться?

— Не ты, а вы. Все вы. Но на других мне плевать — тебе я сильно задолжал и помочь могу только советом. Не высовывайся, а в идеале уезжай из Улья куда подальше.

— Скоро здесь будет холодно, я слышала об этом, — кивает она и выходит. Он смотрит на закрывшуюся дверь и прислушивается к удаляющимся шагам. Минуя жену подходит к окну и следит как фигурка сквозь пургу пробирается по свеже протоптанной дорожке к выходу со двора. Когда они исчезает за углом он может позволить себе расслабиться и вернуться к семье.

— Дорогой?

— Да, любимая.

— Что это за конверт на столе? Какие-то билеты… Ты завел любовницу и ведешь ее в театр?

— Нет. Завтра мы идем в театр.

12.

— Касьян, это ты, старая кочерга?

«Бабушка как всегда не отличается вежливостью и осторожностью», — подумал Касьян, рассматривая сгорбленную фигуру сквозь рисунок решетки. После того пиздеца, что старушка устроила во время захвата ей уже никогда не увидеть воли, но она остается все такой же наглой, самоуверенной курвой, как и в молодости. Он даже немного завидовал ее ненависти.

Вот куда ей уже рыпаться, сидит в клетке, три этажа под землей, грязная, немытая, нечесанная. Избитая и наверняка ее пытали ублюдки из ОКН, но ведьма всегда останется ведьмой. Злобная, с длинным языком-жалом и наглыми глазами, даже сейчас светятся они из-под спутанных волос. Может кинуть ей что-то вкусное в клетку, как собаке? Чтобы она почувствовала где находится и кто тут главный, — подумал Касьян и заложил руки за спиной, — нет. Здесь уже ничего не докажешь. Бесполезно. Зверь останется зверем, а Баба останется Бабой, пока ее не утопят в расплавленном серебре. Только так можно успокоить бешенную старуху, но он не собирается марать руки. Пусть сидит здесь вечно, старая крыса.

— Это Касьян, бабушка. Но наверное ты меня и имела в виду.

— Я тебя сама кочергу в одно место введу. Жаль, что она в избушке осталась, которую вы сожгли.

Она шипела злобно, уставившись на него сквозь заросли грязных волос, а он старался не дёргаться и улыбаться расслабленно, как дома перед камином. Бабушке только покажи слабость и она уцепится за нее как бешенная собака за ногу, разрывая сухожилия, твою мать. Нет, она все прекрасно понимает. Несмотря на ее ужасное состояние, несмотря на беспомощность и нулевые шансы она понимает, что он опасается (боится?) сунуть руку между прутьями и поднести бабушке подарок. Очень уж крепкие зубы у людоедки и сильны мощные волосатые руки. Если она только вцепится ему в запястье и Касьян почувствовал как возникла капелька холодного пота на затылке и медленно, размазавшись потекла вниз по спине. Страх. Он все-таки боялся ее, даже когда столетняя дикарка надежно заперта и может ранить только оскорблением или злобным взглядом. Он боялся.

— Некрасиво так говорить, люди не поймут, как и я.

— Мне насрать на людей, как и на тебя, однояйцевый выблядок. Прочь поди или тебе что-то нужно от бабушки? Может ты хочешь тепленького? Того что хранится у бабушки под юбкой, Кощей?

— Не называй меня так.

— Не нравится твое настоящее имя, мальчик? Или называть тебя просто, «внучек»? Как говорится в книжке «ты забыл имя своего отца, жалкий ублюдок»! Иди сюда, я тебя поцелую, там где маленькое становится большим. Займемся этим просто на грязном полу, а потом ты пойдешь подлизывать людям-человекам, тем, кто хочет уничтожить твой народ.

Он улыбнулся и старуху это взбесило, он видел как дернулось плечо в нервном импульсе. Пусть больше матерится и обзывает — это успокаивает. Когда наешься сладкого от сахара воротит и здесь таже логика. Чем больше ведьма шипит, тем меньше он ее боится.

Бабка умная. Кажется она тоже поняла это и замолчала. Только смотрит ожидая ответного хода. Так и стоят они друг напротив друга, разделенные решеткой.