Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 (СИ) - Северный Михаил - Страница 3

2

Он отлично слышал, как переговариваются капюшоны, но продолжал играть роль трупа на крюке, даже когда незваные гости решили изнасиловать его единственную внучку. Она звала дедушку, но старик знал, что именно сейчас спешить нельзя. Именно сейчас они на грани возбуждения, «пузырятся» адреналином через уши и готовы убивать не задумываясь о последствиях, а он нуждался в дополнительном времени. Поэтому ждал, подглядывая сквозь ресницы и когда понял, что пора — собрался в тугую пружину, готовый распрямиться с мощью пробивающей стены.

Данную ему самой природой способность он применял редко. Конечно лучи холода из пальцев — это эффектно и сильно, но часто смертельно для людей. Дед людей не то чтобы любил, но и убивать не хотел. А роднички из-под ногтей быстро превращались в струи холода, а потом и в целые ливни. Его предшественники заработали себе плохую репутацию используя силу во вред. Исправляться пришлось целым поколениям. Поэтому он не любил использовать роднички. А еще они вытягивали жизненную силу так, что восстанавливаться приходилось сутками. Но другого выхода у него не было, ублюдки уже решили, что с ними сделают.

Синие огоньки из пальцев потекли вверх по веревке, замораживая ее. Если бы главный гад не вовремя обернулся, то он бы сразу видел синее сияние. Действовать нужно быстро, но и передержать нельзя, мощная сила легко вырвется из-под контроля, только дай повод.

Когда инеем покрылась вся веревка до потолка дед чуть напрягся и пустил скрипучего мороза, прибавил градусов, да так что от веревки ничего не осталось кроме чистого святого льда, а он веса огромного тела не выдержал и лопнул с треском.

Лютый легко, как летучая мышь, упал на одно колено и приготовился к атаке, он собрался убивать всех троих одновременно, но они слишком были увлечены подготовкой к своему грязному ритуалу. «Только не в моем доме», — подумал Дед и шагнул к печи. Безликие уроды за спиной спорили кто будет первый пользовать его девочку. А она не забыла положить охотничью двустволку на печь, вместе с коробкой патронов. Хорошая девочка. Дедушка потянулся и легко потянул ружье к себе. Обернулся. Тишина. Переломил стволы и полез за патронами, думая о том что не нужно нервничать, не нужно спешить, ни одного левого движения — он успеет, они не войдут в нее своими мертвыми причиндалами, главное не рассыпать патроны. Первый зашел в ствол, второй, и с щелчком закрылось ружье когда безликий обернулся. Не зря этот чёрт был главным. Поэтому он умер первым.

Грохнул выстрел. Дед боялся, что залежавшееся в собственном соку ружье даст осечку, но сработало идеально, даже отдача была мужская, здоровая как белый медведь. Безликий полетел в стену, роняя капюшон, рукой задел посох, который покатился по полу и с треском, похожим на электрический исчез.

— Плохой мальчик! — пробасил дед, шире расставив ноги для устойчивости. — Никаких подарков на Новый Год!

Тень, уже нависшая между раздвинутых ног Снежки завизжала, и Дед развернув стволы нажал на второй крючок. Капюшон снесло вместе с невидимой головой, а тело рухнуло вниз и с треском провалилось в небытие.

— Этот тоже наказан! Плохо к девочкам относится! За косички дергает!

Дед развернулся к третьему и тот побежал, но не к нему, а прочь к двери. Снежка лежала вся в крови на столе и не реагировала на внешние раздражители. Щелчок, и дед вспомнил, что использовал оба ствола — забыл об этом в боевом угаре. Третий безликий, тот что хотел первым войти в его внучку, уже выскочил в круглую прихожую и схватился за веревочную лестницу. Дернул за нее и посмотрел вверх, ожидая реакции. Обернулся к деду и успел заметить кружащий в воздухе топорик для колки дров, но уклониться не успел. Лезвие воткнулось там, где должно находиться лицо — пошатнулось, но не выскочило, застряло крепко.

Последний противник замахал руками отпустив лестницу и упал на колени. Дед уже был рядом, не было времени на перезарядку, на то чтобы достать патроны из коробки, разбрасывая остальные по полу и отжать стволы, засунуть патрон в патронник нервничая и не попадая. Закрыть ружье и прицелившись выстрелить. Слишком много лишних действий — слишком много важного времени будет потрачено. Дед замахнулся и ударил прикладом. Тупо сверху вниз — Бах! Хрусь! Безликое существо обидевшее его внучку провалилось головой в плащ, а тот рухнул безвольным хламом на землю.

— Двоечник и мразь!

Плащ заискрился и растворился в воздухе, не оставив и следа. О пришельцах напоминали только свисающие сверху веревочные лестницы — путь который привел их в черноту бесконечности. Дед посмотрел верх и увидел, как мелькнула тень на фоне темного неба. Конечно это был капюшон.

— Снежка! Внученька!

Дед засеменил к своей девочке, оставив уборку на потом.

— Они больше не вернутся, родная. Я выгнал их навсегда, дочка!

Он немного лукавил, но сейчас это было простительно.

Глава 3

Слово Лютого

1

Снежка умирала. Он сразу это понял по неестественно тёплому цвету лица внучки. Отбросил ружье и побежал к ней. Побежал к своей девочке, а она теряла кровь, как зима теряет снег весной.

Нет! Нет!

Хотелось пафосно закричать, но дед не кричал, жизнь научила его держать эмоции при себе. Внучка таяла как снежинка на солнце и сделать уже ничего было нельзя. Дед схватил её на руки и потащил на кроватку, там за занавеской у печки, был её уголок со всеми этими детскими штуками. Рисунки на стене — она очень любила рисовать деревья, заваленные снегом, любила рисовать детей и их родителей: словно фотографии они запечатлели лучшие моменты её жизни. Стараясь не поддаваться панике Дед одной рукой отшвырнул одеяло и осторожно положил внучку. Как красная роза на белом снегу она лежала еле дыша, а по простыне неумолимо тянулись в разные стороны щупальца кровавых ручьев.

Дед встал над ней и замычал бессильно, как глухонемой, и Снежка вдруг открыла глаза. Посмотрела осмысленно и улыбнулась через силу, красный ручеек покатился вниз по подбородку и на грудь. Он проследил за ним и слеза неосторожно показалась, пугая ребенка.

— Не плачь, — еле слышно сказала Снежка, — найди другую.

— Нет, — затряс дед непокорной головой, борода красным поленом как маятник качалась вправо-влево. — Нет. Мне не нужна другая. Мне нужна ты, родная Снежка. Всё будет хорошо.

Она слабо улыбнулась и покачала головой, не отрываясь от него взгляда. Если бы он мог накормить ее жизнью, если бы мог передать жизненную энергию взглядом и умереть сам, он бы сделал это. Но он не мог. И она это знала.

— Что они сделали с тобой?

Она не боялась умереть, уже не боялась. Когда осознаешь, что всё, конец, — страх уходит. Наверное. Но говорить она ещё могла. Тихо, еле слышно, хрипя, но могла. Дед наклонился, выставив правое ухо из копны седых волос — слушал её и кивал, соглашаясь. Она права, она всегда права его малышка. Несмотря на свою юность Снежка всегда говорила мудро и Дед ее внимательно слушал.

2

Когда она ушла дедушка ещё долго сидел у кровати, на которой уже не было тела и только красное пятно напоминало о той, кто здесь умирал. А также синий полушубок и шапочка на вешалке. Они ждали хозяйку, которая больше не придёт. Никто больше не наполнит самовар щепками и водой, никто не заварит трав, никто не поддержит его, когда тёмной ночью накатывает депрессия и хочется идти наверх и убивать всё что движется. Никто не будет идти с ним сквозь непогоду в час Х и хватать смеющихся детишек. Подсказывать ему нужные слова и водить хороводы вокруг Ёлки. Сам. Теперь всё сам. Но она ведь и это предусмотрела, верно? Маленькая холодная хозяйка. Никто в шутку не назовет его «ватным» и не будет хохотать, пока дед багровеет от злости.

— Я — Лютый, — сказал он вслух, так чтобы голос гремел как гром во время ливня, но вышло жалкое блеяние. Дед встал посреди опустевшего дома и зарычал во всю мощь, подняв голову, сжимая пудовые кулаки. Мускулы на руках налились и взбугрились как большие мясные шары. Лицо покраснело от притока крови. Окровавленная борода дрожала. Если бы его дети увидели сейчас доброго дедушку, то испугались и не узнали бы того, кто приходит раз в году.