Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 (СИ) - Северный Михаил - Страница 13

«Малыш!» — заходится Лёха и ползет прочь к выходу. Какой-то взрослый подбегает, хватает его за локоть и рывком поднимает на ноги, тащит прочь и отчитывает на ходу. Леха вырывается, но не может справиться со взрослым мужчиной. Хорошего настроения как ни бывало.

— Помнишь, как ты выкинул мой подарок? — спрашивает дед. Он видит все в глазах противника и знает ответ, но врага нужно добить, чтобы не ожил.

— Да, — еле слышно отвечает тридцатидвухлетний выродок.

— Ты выкинул тогда свое будущее. Ты не меня оскорбил, ты себя унизил.

Женька ошалело смотрит на него и дрожит. Его уже нет здесь, он там — много-много лет назад. В мире где всё еще можно начать с нуля и что-то изменить. Там где еще мать не попала под грузовик и не сел отец. Там где любили сказки, а не политические ток шоу.

— Как мне всё вернуть? — спрашивает малыш и смотрит на доброго дедушку. — Дедушка Мороз. Я был хорошим мальчиком целый год.

Дедушка вздыхает. Он хочет помочь ребенку, но не знает как. Слишком много плохо произошло, слишком много крови пролито.

— Вижу, мальчик. Но я ещё не слышал стихотворение, которое ты мне подготовил.

Женька осторожно, обеими ногами забирается на табурет и, как в детстве, выпрямившись, с высоко поднятой головой и руками по швам, начинает декламировать:

* * *

Я узнал, что у меня

Есть огромная семья

И тропинка и лесок

В поле каждый колосок

Речка, небо голубое — Это все моё родное

Это Родина моя,

Всех люблю на свете я!

Лютый слушает и улыбается. Хорошее стихотворение. Надёжное. Хороший, послушный Женька.

Глава 6

Нужно что-то менять

1

Женька на Лютого смотрел сверху вниз преданными глазами собаки. Он только что оттарабанил стихотворение, которое очень любил в детстве, хотя даже не помнил где его слышал. Вроде бы отец любил декламировать эти строчки, когда был пьяный. И когда нужно было прочитать что-то в кругу семьи, в саду или на школьном празднике — он читал этот. Теперь Женька смотрел на окровавленный символ Нового года у стены и улыбался. Женька ждал похвалы. Этот стих, он был волшебным, по-настоящему волшебным. Он нравился всем и всегда срабатывал. Взрослые улыбались, добрели, обнимали его, хлопали по спине, трепали за щечки и конечно хвалили. А многие дарили подарки.

— Можно мне подарок? — он все-таки не выдержал и спросил, никогда не мог вытерпеть до конца.

— Конечно, — ответил добрый дедушка и медленно поднял руку, — Возьми ружье у стены. Только осторожно, оно заряжено. Это твой подарок, ты же взрослый мальчик. Можешь сразу и проверить. Там, за той дверью, дикие звери. Очень злые и кусачие. Будь осторожен — стреляй быстро и без промаха. Ты понял меня?

— Да, дедушка.

«Мальчик-мужчина» соскочил с табуретки и по-детски улыбнулся. Глаза у него светились так тепло и ярко, как будто он снова был ребенком. Он по-актёрски низко поклонился дедушке и поднял ружье. Глаза его расширились широко-широко. Двуствольное ружье он держал на вытянутой руке и рассматривал слегка поворачивая.

«Вещь!» — сказал Женька протяжно. Он был восхищен. Он был шокирован. Он был безмерно счастлив и благодарен.

— Это все мне?

— Тебе, — подмигнул дедушка и уселся поудобнее.

— А за что?

— Просто так.

«Жека! Мы идём!» — грубые голоса и смех доносились из-за дверей. Женя втянул воздух и прикинул: «Жареные яйца и картошка. Звучит вкусно». Желудок забурчал в предвкушении.

— Дедушка? Что с тобой? Почему ты побледнел? Почему ты кашляешь?

— Монстры за дверью, сынок. Они уже рядом, поторопись. Ты должен пристрелить их, пока они всю деревню не покусали. Ты ведь не хочешь, чтобы они съели твою маму?

— Нет, — растерялся Женя, он слышал шаги и слышал голоса, которые продолжали его звать.

— Ну, так потяни время.

«Жека! Ты что заснул? Как там Нечистый?»

— Иду! Все под контролем!

— Это где же кухня у тебя, не пойму? — вдруг поинтересовался дедушка. Почему-то его резко заинтересовал этот вопрос.

— Там дальше пустая комната, проходишь через нее и на кухне оказываешься с той стороны. Неудобно туда-сюда бегать, но кухня одна в доме. После того как мама умерла в той половине никто не живет… Полдома пустует.

Женя вдруг напрягся. Что-то было не так. Он как будто раздвоился. Одна его часть была здесь на новогоднем утреннике рядом с дедушкой и подарками, а другой ногой он будто вступил во что-то черное и плохо пахнущее. Но вот это второе оно кажется было настоящее.

«Эй! — позвал его дедушка, и Женя отвлёкся. Его вырвало из черноты и рывком перетащило в свет — Прочитай стих!»

«Что-то здесь не так! Жека!»

Дверь рывком распахнулась от сильного пинка. Женя поднял двуствольный подарок горизонтально и улыбнулся.

«Я узнал что у меня есть огромная семья!»

В комнату первый влетел здоровый дядька, Женька даже испугался его на секунду. Дядька здоровый как трактор: наголо обритый череп, шрам на лбу и панковская майка. Здоровяк остановился, смешно открыл рот и так громко заорал, что мальчишка нажал правый спусковой крючок не задумываясь. Что кричал тракторист он даже понять не успел.

«И тропинка и лесок. В поле каждый колосок».

Здоровяк посмотрел на красную дыру в животе и вдруг обхватил себя руками, закричал и рухнул на колени, пытаясь не выпустить что-то коричнево-красное наружу. Он не переставал кричать и не переставал смотреть на мальчика, как жрец, молящийся своему древнему богу. Он кричал, пока не рухнул на бок, но все еще продолжал смотреть.

«Речка, небо голубое — Это все моё родное.»

— Там второй монстр! — крикнул дед и второй монстр выскочил, шипя как змея.

— Жека, а чё это? — он посмотрел на стонущего здоровяка, посмотрел на дедушку и развернулся спиной к Жене. Так и стоял руки в боки, пока не прозвучал еще один выстрел.

— Это родина моя, — продекламировал Жека и навел ружье на него. — Всех люблю на свете я.

— И меня? — обернулся второй монстр.

Грохнул ещё один выстрел и труп, который когда-то был весельчаком Серёгой, взмахнул руками и улетел в дверной проем. Жека пошел проверить что и как. Здоровяк скрючился на полу и немного побелел. Вокруг него огромным красным шаром нарисовалась кровь. Он ещё не умер, только мелко-мелко трясся как от холода. Жека заглянул в дверь — второй лежал на спине и стонал, просил чтобы его отвезли куда-то, вызвали машину и звал мамочку.

— Патроны в сумке, — сказал Дедушка. — Добей его и нож захвати.

2

Когда все было кончено Снежка его похвалила.

«Молодец, Лютик. Умеешь, если захочешь. Теперь пусть этот алко-эльф освободит тебя»

— Открой нож и разрежь ленты на руках. Только осторожно.

Женя послушно выполнил просьбу и отошел. Дед показал ему на табурет и разрешил сесть. Держать связь когда она уже налажена не трудно, только энергию вытягивает тонким ручейком. А вот первый раз подцепить на крючок очень сложно — главное, чтобы они хоть раз пересекались в прошлом. Этого паренька дед вспомнил. Утренник в детском саду и не один. Было дело.

' А теперь убери его, ' — приказала Снежка. Дед промолчал и с кряхтением продолжал разминать затекшие запястья.

«Не делай вид, что не слышишь. Когда он очнется — то придёт по твою душу. Когда ты заснешь — он убьет тебя во сне. Когда ты ослабнешь и не сможешь поддерживать связь — он нападет. Нельзя оставлять свидетеля, ты же сам знаешь это. А тем более того, кто первый заманил тебя в ловушку».

Дед посмотрел на хозяина дома. Тот сидел с отсутствующим видом, незаряженное ружье держал на коленях. Добить своих напарников он решил прикладом и на нем сейчас багровела вязкая коричнево-желтая гадость. Да, если он это вспомнит, то никогда не простит.

— Я ещё подержу его, — прошептал дед.

«Зачем?»

— Во-первых мне понадобится найти Бабку, а он поможет. Я в этом мире не ориентир. Во-вторых, потребуется машину взять, чтобы в город смотаться. А ты ведь знаешь, ну…