Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Фаворитка месяца - Голдсмит Оливия - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

– Завидую? Смешно! Я – Тереза О'Доннел. Я звезда! Я знаменита! Это ты – одна из тех, кто завидует мне!

– Я могу стать знаменитой, мама. Ты же никогда не станешь молодой.

Словно выстрелив, Тереза изо всей силы ударила Лайлу по лицу. Девушка отпрянула, схватилась за щеку, шагнула к матери, но остановилась. Голос у нее стал низким, глубоким и враждебным:

– Ты никогда не сделаешь этого еще раз. Я уверена. Потому что тогда я убью тебя, а ты не стоишь этого. Я устала от тебя. От твоих постоянных манипуляций. Я не марионетка.

Лицо Терезы побагровело.

– Как ты смеешь говорить мне такое?! – Злобная гримаса искривила ей губы.

Лайла резко повернулась и направилась к дому.

– Я ухожу.

– Не смей уезжать! Куда ты собираешься? – визжала за ее спиной мать. – Ты не можешь быть самостоятельной, у тебя нет денег. Кто их тебе даст? Не смей уезжать, Лайла! Тебе некуда ехать! Но Лайла ушла.

6

Чтобы понять эту историю, надо знать Нейла Морелли. Каждый знает его сегодня, но никто не знал его до той великой ночи, когда Эмми вручила ему приз. Сейчас Нейл пользуется сомнительной славой, но тогда, давно, он был просто одним из многих комиков, которые ищут роли в эпизоде и стремятся найти свое амплуа. Лучший друг Мери Джейн, умирающий в ожидании признания своего таланта, этот парень был одним из огромной голодной орды Нью-Йорка, страстно желавший получить свой билет в великое будущее.

Когда Нейл Морелли расстался с Мери Джейн (он не мог больше выносить унизительных сцен на подвальных подмостках), он продолжил работать. Может быть, в один прекрасный день Мери Джейн поумнеет и заметит человека, который на самом деле любит ее. Сейчас ему было недосуг переживать: он выходил из лифта на двадцать восьмом этаже небоскреба, в котором размещался Центр Рокфеллера, направляясь в одну из адвокатских контор. Актер прошел мимо администратора, сидевшего за огромным столом из вишневого дерева и окруженного антикварными столиками Шератона, мимо английских гравюр, изображающих сцены охотничьей жизни, – они висели на затянутых шелком стенах, и стремительно пересек холл, направляясь в департамент по печати. Проработав почти три года в одной из самых престижных юридических контор Нью-Йорка, Нейл разработал свою теорию «декоративности, обратно пропорциональной этническому происхождению». Он вспомнил о ней, пробегая через холл: чем больше у фирмы еврейских или итальянских партнеров, тем больше антикварной мебели в конторе. Его это всегда немало смешило. В конце концов, профессиональный комик является лучшей аудиторией для самого себя. В этой фирме – «Минстер энд Крид», очевидно, более половины партнеров составляли либо евреи, либо итальяшки. Контора выглядела так, словно сама королева занималась ее обстановкой. «О, да, – подумал Нейл, – непонятно лишь, чья королева!»

По-прежнему улыбаясь, он открыл дверь в конце коридора и вошел в комнату без окон, освещенную флюоресцентными лампами. Здесь было установлено шесть компьютеров, расположенных по три в два ряда. Шум в комнате и муравьиная работа, спартанская обстановка помещения находились в явном контрасте с той соблазнительной роскошью, которая открывалась глазам клиентов. Вот они, кулисы адвокатских контор!

Нет, это больше не кулисы, отныне это – сцена, на которой он будет действовать. Нейл ждал этого момента три долгих года.

Дана сидела, как обычно, на первом плане, за конторкой начальника. Нейл пролетел мимо нее, вздохнул: «Хи», – бросил рюкзачок на пол рядом со своим столом и приветственно помахал рукой всем коллегам. Он увидел, как Дана опустила очки на кончик своего костлявого носа и позвала его к себе, нарочито изогнув указательный палец. В этот момент она напомнила няньку, которая опекала Нейла в четвертом классе школы Святого Доминика, сестру Хельгу. Нейл добился того, что все его товарищи по учебе обращались к ней не иначе, как сестра Чертова Карга. Однажды старая ворона поставила мальчика у доски перед всем классом и спросила, как он думает, куда заведут его в конце концов его глупости. «В шоу-бизнес!» – воскликнул Нейл, и весь класс рассмеялся. Этот смех стоил того, чтобы потом получить за него трепку. Он не сожалел о своих словах.

Нейл ждал Дану. Как и Нейл, она считала, что ее место в шоу-бизнесе. В отличие от Нейла она обманывала себя. Дана с треском провалилась на нескольких прослушиваниях, и вряд ли это можно было считать удачной карьерой. Она пыталась стать актрисой, но была в одинаковой степени глупа и ленива, а теперь еще у нее испортился и характер. Первые дни его работы в фирме Дана была радушна и доброжелательна, и это продолжалось до тех пор, пока Нейл не вошел в курс работы. Но как только дело наладилось, ее отношение изменилось. Нейл стал работать не хуже других, не зря в течение семи лет он разыгрывал одни и те же комедийные ситуации во всех городских клубах. Он начинал в середине недели с обычных забегаловок, оттачивал свое мастерство и демонстрировал, на что он способен, в выходные же дни уже работал в лучших клубах. И Нейл чувствовал, как завидовала ему Дана, спрашивая, как это ему удается.

Если бы зависть была смешана с уважением, Нейл еще мог бы терпеть. Но Дана стала относиться к нему значительно хуже с тех пор, как он получил оплату по первому разряду. Когда-то их связывала дружба: однажды Нейл получил двадцать пять долларов за выступление на закрытом ужине на Лонг Айленде, и Дана, казалось, получила какое-то извращенное удовольствие от того, что сделала за него чертову работу в адвокатской конторе. Нейл продвигался по закоулкам клубов, а она продвигалась по лестнице поденной работы в конторе. Зато Дана стала Королевой поденной работы. Менеджер третьего разряда в центре по обработке информации. Большой пост! Однако она обладала достаточной властью, чтобы каждая его опечатка аккуратно регистрировалась. Статистика. Столы. Исправления. Нейл мог бы поклясться, что Дана собирала их воедино. «Двадцать пять баксов за всю эту дрянь, – думал Нейл. – Она превратила мою жизнь в сплошное унижение всего за двадцать пять баксов».

Но дело было не только в двадцати пяти долларах. Когда он получил эпизод в картине «Почтальон», Дана начала его распинать. Она использовала всю свою власть для этого. «Но всему приходит конец», – улыбался про себя Нейл.

– Ты опять опоздал, – заметила Дана, когда он подошел к ее столу.

– Я знаю, извини, – сказал Нейл.

Глаза всех сотрудников наблюдали за ним, хотя пальцы их продолжали летать по клавишам. На лице Нейла отразилось должное почтение. Никакой насмешки, никакой двусмысленности. Он знал, как вести себя перед аудиторией, и повернулся к команде за мониторами.

– Эй, ребята, какая разница между стервятником и адвокатом? – Все приготовились к очередной шутке. – Один – вшивый пожиратель падали, живущий за счет несчастных, – Нейл сделал паузу. – Другой – птица.

Все покатились со смеху. Дана даже не моргнула глазом.

– Нейл, ты опаздываешь уже третий раз за неделю. А сегодня только среда.

Нейл стоял совершенно серьезный. «Все идет отлично, подумал он, – а эта сука даже и не подозревает об этом». Дана понизила голос.

– Я не могу тебя все время покрывать и обманывать дневного менеджера, – сказала она. – Я говорю с тобой по-дружески. Давай серьезно: эта работа стоит большего, чем выступления на закрытых ужинах, съемки фильма или бесплатная выпивка в клубе комиков.

«Так-так, девочка, держи карман шире». Уже несколько недель кряду Нейл едва сдерживался, чтобы не упомянуть ей о поисках собственного амплуа. Дана решила, наверное, что его мечты умерли, как и ее собственные надежды. Она не дождется этого.

– Я знаю, – сказал Нейл, – но больше я не стану выступать на закрытых ужинах за двадцать пять долларов, Дана.

Он заметил, как радостью блеснули ее глаза. Грязная сука!

– Значит, ты все это бросаешь, наконец. Не скажу, что виню тебя за это. Я знаю, к тебе не часто обращались последнее время. Тебе лучше работать только здесь, где ты зарабатываешь и на хлеб, и на масло.