Последний конвой (СИ) - Саморский Виктор Романович "Samorsky" - Страница 17

Осталось три.

Стивен тоже не оплошал, пулемет вновь загрохотал, и окровавленная туша ящерицы свалилась в песок. Теперь вараны были почти вплотную к МАЗу, и их намерения стали очевидны.

— Вот глупые ящерицы, — ухмыльнулся Петр Иванович, старательно прицелился, но выстрелить не успел. Взятый на прицел варан вдруг встал на задние лапы, используя хвост как дополнительную точку опоры и прыгнул.

Огромная пятипалая лапа с длиннющими когтями ухватилась за жалюзи и одним резким движением вырвала их. Оскаленная морда «дракона» оказалась напротив Иваныча, выскочил длинный раздвоенный язык и щелкнул в нескольких сантиметрах от лица. Петр нажал на спусковой крючок автомата не целясь, «Калаш» заплясал в руках, в едином порыве извергая два десятка пуль калибра 5,45 мм. со стальным сердечником.

Брызнула кровь, полетели окровавленные ошметки, и туша варана рухнула под колеса МАЗа. Машину резко тряхнуло, Петр не удержался на ногах и неловко рухнул на сиденье левым боком, вдобавок стукнувшись головой о стойку рамы.

На крыше что-то прокричал Стивен, но разобрать голос сквозь рев двигателя оказалось невозможно.

Ладно, потом разберемся, подумал Петр Иванович, выдернул магазин, заглянул внутрь. Пусто!

— Мишка, где четвертый?

— Не вижу, — отозвался Михаил, убрал жалюзи и выглянул в левое боковое окно, покрутил головой озираясь, затем повторил, — не вижу, пропал куда-то.

На крыше Стивен опять что-то закричал, с металлическим стуком по скобам лестницы в кабину скатился запасной магазин. Иваныч быстро подхватил его, пристегнул к автомату, взвел затвор, изготавливаясь к стрельбе.

— Мишка, где четвертый? — закричал он, повторяя вопрос.

— Не вижу, — покачал головой тот, — у Стива спроси.

Оставлять Михаила одного в кабине даже пару минут ужасно не хотелось, но другого выхода нет. Иваныч ухватился за скобу, нащупал ступеньку ногой, подтянулся высовывая голову в люк.

— Стивен, — крикнул он, — ты четвертого видишь?

Стив, не отрываясь от прицела махнул рукой куда-то назад, вдоль кузова, и нажал спусковой рычаг. Пулемет загрохотал, и только теперь Иваныч увидел еще одну стаю варанов, быстро приближающуюся к колонне с правой стороны. Эти были намного помельче размерами, но и более шустрые. Петр Иванович попытался пересчитать, не получилось, быстро сбился. Подвел неутешительный итог, — больше десятка.

Он спрыгнул обратно в кабину, игнорируя ступеньки лестницы, больно ударился коленом, но даже не скривился. Некогда!

Правая сторона задней части кабины занята стойками рамы жесткости и лестницей. Наверху установлен двадцатипятикилограммовый пулемет, плюс сам колокол весит не меньше полсотни. Прибавьте сюда еще вес пулеметчика и боеприпасов. Да никакая крыша не выдержит такую тяжесть без специального каркаса и жесткой рамы!

Так что стрелять в правое заднее окно не получится, Иваныч перебрался вперед, на место штурмана, отдернул жалюзи совсем, чтобы не мешали. Он только что воочию убедился, в их полной бесполезности перед безмозглыми ящерицами.

Высунул ствол «Калашникова» в окно, тщательно прицелился, выбирая будущую жертву, а потом подстрелил одну за другой, сразу трех ящериц. Наверху почти не смолкая, грохотал «Корд». Стивен стрелял короткими очередями, делая совсем небольшие паузы, поэтому грохот сливался почти в непрерывную канонаду.

Через пару минут Иваныч высунулся в окно, насколько смог, и оценил обстановку. Часть варанов значительно отстала, переключившись на другие машины в колонне. Нескольких они со Стивеном благополучно уложили.

Ну что? Очень даже, неплохо!

Пулемет наверху затих, и даже сквозь гул двигателя было слышно, как Стивен громко насвистывает незнакомую Иванычу мелодию.

Вот же паршивец, развлекается!

— Миш, видишь чего?

Михаил отрицательно помотал головой:

— Отстали от нас вроде.

— Ну и добре, — крякнул Петр. Потянулся к биноклю, поднес к глазам осматривая окрестности. Долго смотрел, вполголоса бормоча проклятья, но больше ни одной твари не обнаружил.

— И все-таки, Мишаня, куда подевался четвертый? — задумчиво спросил Иваныч, — не запрыгнул ли он к нам в кузов? Как думаешь?

— Может слазить посмотреть? — озорно стрельнул глазками Мишка, — я быстро, пять сек…

Вот шалопай, подумал Петр Иванович, но вслух сказал совсем другое:

— Ты на дорогу внимательней смотри и веди ровнее. Без сопливых разберемся.

Мишка надул губы и отвернулся, Петр удовлетворенно хмыкнул — нужный результат достигнут, без длительных уговоров. А мне нужно делом заняться, еще не хватало пацанами рисковать по пустякам.

Перекинул ремень через голову и повесил автомат на спину, стволом вниз. Открыл дверь, выбрался на площадку, дотянулся до скобы и шагнул. Колено пронзила острая боль.

Уже давно не мальчик, чтобы прыгать не глядя. Вот же старый дурак!

Дотянулся до следующей скобы, наступил очень аккуратно, перехватился руками за край бронепластины. Порыв встречного ветра бросил в лицо пригоршню песка. Скривился отплевываясь, прищурил глаза. Осторожно перебирая руками, добрался до двигателя, закашлялся глотнув солярного выхлопа, пришлось немного задержать дыхание. Вновь перехватился за край бронеобшивки, наступил на бак с горючкой, подтянулся. Успокаивающе махнул рукой Стивену, который среагировал мгновенным разворотом турели в его сторону, ствол пулемета еще слегка дымился.

— Тише ты, а то подстрелишь старика ненароком.

Впрочем, вряд ли пацан расслышал хоть одно слово. Между ними движок, который ревет словно рассерженный бизон в период спаривания.

Ладно, теперь задача чуточку сложнее.

Наступил на запаску, подтянулся и сгруппировавшись, прыгнул на будку кузова, ухватился за бронепластину, автомат больно шлепнул по бедру. Подтянулся, заглянул на крышу.

Вроде чисто. Это хорошо!

Нащупал в темноте какой-то болт, наступил на него, добрался до приваренных технических скоб, закинул одну ногу, затем другую, взобрался на крышу. Осторожно выпрямился во весь рост, снял автомат и взял наизготовку. МАЗ слегка покачивало, но вполне терпимо, положение устойчивое. Осторожно свесившись, осмотрел один борт, затем второй. Твари не видно.

Пошел к прицепу. Сильный боковой ветер сносил пыль в сторону и поэтому вся колонна была очень хорошо видна. Множество автомобилей с зажжёнными фарами и прожекторами растянулись почти до самого горизонта. Стрельбы нигде не слышно, и это радует, не так уж и много проклятых «драконов» оказалось в стае. Добрался до края будки, крепко сжал в руках автомат, сделал еще шаг и посмотрел вниз.

Как не настраивал себя заранее, как не был уверен в своей решимости, но оскаленная пасть, появившаяся прямо перед ним второй раз за ночь, заставила невольно вздрогнуть и отшатнуться. По металлу громко царапнули когти, раздалось шипение, показался сдвоенный язык. Иваныч невольно сделал еще пару шагов назад.

Нельзя дать ему выбраться на крышу! Слишком шустрый, не успею взять на прицел, порвет. Но и стрелять вдоль колонны — это очень плохая идея.

Перехватил автомат, ударил прикладом. Варан ловко увернулся, хотя с виду казался медлительным и неповоротливым существом. Взмахнул еще раз и вновь услышал предостерегающее шипение.

— Да плевать мне на твои угрозы!

Разглядел в полумраке когти уцепившиеся за бронепластину и ударил по ним, голова ящера резко ушла вниз. Шагнул вперед, перехватывая автомат стволом вперед, посмотрел в пространство между будкой и прицепом.

Варан беспомощно висел на трех лапах, а четвертой изредка взмахивал в воздухе, ища опору.

— На тебе, тварь! Получи свое.

Иваныч нажал на спусковой крючок и автомат сильно дернулся в его руках. Варан рухнул под колеса, машину ощутимо тряхнуло и потеряв равновесие, Петр шлепнулся задницей на крышу будки. Тяжело вздохнул, вытер внезапно выступивший пот.

Все! Дело сделано. Можно возвращаться.

Глава 8

Михаил

Михаилу не спалось. Да и как тут уснешь, если адреналин до сих зашкаливает? Эх жалко самому не довелось пострелять, очень уж хотелось лично завалить хотя бы одну ящерицу. А потом голову засушить, и с собой в Метрополию привезти, в качестве сувенира. Вот бы пацаны офигели!