"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Блэк Петр - Страница 68

Я не знал, куда мне идти — в Гильдиях Големостроителей я до этого не был. К вольным мастерам, к коим я и относился, гильдейцы испытывали глубокую неприязнь, и узнай они о человеке, который покушается на их работу и не имеет патента, попытались бы натравить на бедного Архитектора стражу.

Кстати, пройти их обучение и этот патент получить, я тоже не мог — у взрослого человека проверили бы прошлое, заставили дать клятву о том, что прежде не создавал големов и тем самым не покушался на доходы Гильдии, и даже попытались бы проверить мой статус. Сейчас мне поступить проще — я не имею архетипа, я молод и неопытен. Прекрасная заготовка, в голову которой можно вколотить верность Гильдии и обтесать так, как захочется наставнику.

От центральной дорожки отходили ответвления, но я не сворачивал и шел к главному корпусу — большому четырехэтажному зданию с витражными окнами. Там я подошел к единственной двери, целиком состоящей из мутного стекла, и надавил на кнопку звонка. Не прошло и секунды, как дверь открылась. За ней стоял послушник — юноша лет восемнадцати. Он смерил меня нечитаемым взглядом и посторонился:

— Заходи. Ты на поступление?

— Да.

— Следуй за мной.

Мы молча прошли по коридорам с высоченными потолками, миновали ряд нумерованных дверей, из-за которых доносились глухие голоса, треск электричества и звук работающих инструментов. Тут я не выдержал, и поинтересовался:

— Там мастерские, да?

— Поступишь — узнаешь, — буркнул послушник.

— А это сложно — поступить? — попытался я развести его на другие ответы, но ответа не получил. Жаль, узнать хоть что-то было бы очень полезно.

Одними мастерскими наш путь не ограничился. Дальше на стенах висели плакаты с портретами незнакомых мне людей — раньше я предпочитал изучать прикладное искусство и зубрить руны, а не учебники истории. Прошли мимо выставленных големов различных форм и размеров, каждый из которых был произведением искусства. На медных, железных и каменных я посмотрел без особого интереса, а вот големы из какого-то непонятного материала, не отличимого от человеческой кожи, меня заинтересовали. Лица их были безжизненны, но выполнены очень искусно. Отдаю должное неведомому мастеру, далеко не каждый големостроитель мог бы сотворить такую красоту. Я даже слегка вдохновился, и когда мы прошли этот ряд, мои руки зудели от желания создать что-то свое, оригинальное и красивое.

— Тебе сюда, — показал он на массивную дверь.

Я постучался.

— Чего делаешь? — недоуменно спросил послушник. — Думаешь, там сам настоятель сидит и ожидает тебя? Просто открой и зайди.

Несмотря на массивность, дверь открылась с потрясающей легкостью.

— О, еще один кандидат, — поприветствовали меня. — Добро пожаловать в нашу тесную компанию.

Внутри действительно было очень тесно. В комнату набились и девчонки, и мальчишки от четырнадцати до восемнадцати. Правда, людей постарше было всего два — худенькая девушка и широкоплечий паренек с густой щетиной.

Комната маленькая, лавки стоят вплотную друг к другу, по обеим сторонам от стены. Если сидящие друг напротив друга подростки вытянут ноги, то соприкоснутся подошвами. Но, мало того, что комната крохотная, так она еще и изрядно захламлена — у окна стоял массивный стол с толстыми ножками, и на том столе лежал разобранный голем. У стола валялись навесные защитные пластины, стоял ящик с инструментами.

— И все на поступление? — удивился я.

Ответил низкий коренастый паренек лет шестнадцати:

— Половину из тех людей, что ты видишь, не приняли. Еще половина пока не заходила. Были еще люди, но их сразу отправили домой. Ахрил, будем знакомы, — протянул мне ладонь паренек. Я секунду поколебался, решая, будем ли мы знакомы, но руку все-таки пожал. Паренек попытался было сдавить мою ладонь, но в ответ сжал уже я. Пацан сдавленно охнул, и я сразу отпустил его руку. Злиться я не стал — обычная мальчишечья попытка выяснить, кто сильнее.

Во взгляде паренька появилось уважение.

— Вилатос, — представился я, не опасаясь называть настоящее имя. Во-первых, не хватало мне еще запутаться в своих именах, во-вторых, Вилатосов в этом мире немало, а в-третьих, даже если предположить, что отец Глебоса знает мое имя, сомневаюсь, что его власть простирается еще и на Гильдию, или у него найдется достаточно людей, чтобы проверить каждого Вилатоса во всех пяти городах.

— А есть те, кого приняли? — сразу спросил я.

— Пока никого не приняли, — качнул головой мальчуган. — За весь день ни одного.

— А зачем вас здесь оставили?

— Не знаю, — пожал плечами пацан. — Просто сказали посидеть, подождать. Говорили, мол, расскажут, какие навыки нужно развивать, чтобы в следующем году нас приняли, и что вообще делать. Поэтому мы и сидим.

Не может быть, чтобы сегодня никого не принимали. Даже если количество учеников ограничено, вряд ли их принимали вчера и позавчера, забили все места, а сегодня решили, что не будут принимать и просто смотрят на людей. Да еще и часть отправили домой. Может, это проверка? Тех, кто точно не подходит, отправили домой, а остальных сейчас слушают и решают, достойны ли они пройти дальше.

— Ладно… За кем я пойду?

— А за мной и иди, — пожал плечами Ахрил. — Никто же не против, что мой новый приятель пойдет после меня?

Со всех сторон послушалось недовольное бурчание, но пацаны и девчонки отводили взгляды, не решаясь прямо возразить. Все, кроме одной.

— Я против, — качнула косами худенькая девушка, лет семнадцати на вид.

— Так ты же вроде уже прошла, — почесал затылок Ахрил.

— Верно. Я отстояла свою очередь, ровно так же, как и все, пусть и твой приятель постоит!

Пока эти двое препирались, я задумался. Если это действительно проверка, то что именно оценивают? Умение находить общий язык с товарищами? Лидерские качества?

На всякий случай стоит выделиться, чтобы, если наблюдение действительно есть, меня заметили.

— Слушайте, — попытался прервать я разгорающийся спор, — предлагаю не ссориться, а заняться чем-нибудь другим. Например, немного рассказать о себе, чтобы скрасить время. Я предложил, я и начну. Меня зовут Вилатос, и я безумно хочу научиться создавать големов. Мне кажется, за големами — будущее. Големы охраняют богатых людей, трудятся на шахтах и сопровождают авантюристов в подземельях. Они — как люди, только крепче, сильнее, быстрее, и понимают только четкие команды. Теперь вы. Ахрил?

— Не буду я ничего рассказывать, — скривился Ахрил. — Не хватало еще делиться историями. Это вообще-то странно, тут никто друг друга не знает.

— Хорошо. А вы, девушка? — посмотрел я на ту, которая выразила недовольство тому, что я лезу вне очереди.

— О, ты хочешь послушать меня? — едким тоном прощебетала девчонка. — Меня зовут Ильза, и я хочу рассказать о том, как мне отказали в поступлении в Гильдию Големостроителей. Мастер Ирган сказал, что я девушка, поэтому не могу заниматься големостроением — мол, это работа для настоящих мужчин и тех, кто ими станет. «Големостроение — это опасное дело, которое требует мужества и силы». Мне сказали подождать в приемной, но я, сколько сижу здесь, никак не могу понять, что изменится за следующий год? У меня отпадет грудь и вырастет огромное мужское эго?

В комнате раздались смешки.

— А зачем тебе строить големов? — спросил я. Девушка скривилась и явно желала ответить что-то дерзкое, но я не смеялся над ней, а спрашивал вполне доброжелательно, и та нехотя буркнула:

— У дедушки планы на мое будущее. Он мечтает, чтобы в нашей семье был мастер големостроения.

— И ты вот так просто согласилась попытаться дойти до архетипа, потому что тебя попросил дедушка? — продолжал я разводить девчонку на откровения.

— А я и сама хочу. Дедушка с детства покупал мне книги с големами — сперва простые, где ничего, кроме картинок не было, потом все сложнее.

— А какие-нибудь навыки уже получила? — поинтересовался я.

— Это личное, — сразу же очертила границы девушка. — Единственное, что я хочу добавить: на этом я не остановлюсь. Я не дам себя сломить, не дам решать какому-то «мастеру», кем я стану, а кем не стану. Я собираюсь доказать этой гильдии, что големостроительство может быть и моим делом. Я буду учиться, тренироваться и заявлю о себе, если не в этом отделении Гильдии, то в каком-нибудь другом. Все, больше я ничего рассказывать не стану.