Отражение (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 62

Вокруг стояла холодная тишина, и дыхание вырывалось изо рта паром. Ночная тварь, похожая на дикого кабана обогнула черную громадину на холме и увела выводок своих уродливых деток подальше.

Ит поднялся, расстегнул куртку, проверил ножи, закрепленные на изнанке. Перебрал в рюкзаке артефакты. Чары не стали сидеть под маячком флюгера. Разумно. Все равно что нарисовать себе на лбу мишень. А вот развалины на холме — отличное место для засады. Он бы и сам его выбрал.

Ит сделал большой круг, обходя холм. Поднялся к руинам, похожим на разоренное гнездо. Девчонка объявила себя наследницей ночи. Но она, разумеется, лжет. Пришла пора обрезать ей крылышки.

Он даже повременил немного, оттягивая момент победы. Ему нравилась эта гонка по стылым землям под светом холодных звезд. Охотничий азарт, кипящий в крови, гнал его вперед и согревал, защищая от ветра. Но пришла пора поставить точку.

Первый артефакт — гладкий металлический шарик — обжег ладонь, и Ит перебросил его из руки в руку как горячую картошку, а затем швырнул через обломки стены и, отвернувшись, зажмурился.

Вспышка ослепила его даже через закрытые веки, перед глазами поплыли белые пятна, но, поморгав, Ит вернул себе зрение и быстро вошел в храм. А это явно был он: большое вытянутое помещение, осколки витражей, обломки статуй и… никого.

Ит не поверил своим глазам. Неужели чутье его обмануло?

— Есть здесь кто-нибудь? — вслух спросил он и сам понял, как это глупо.

Голос прозвучал гулко, точно он крикнул в колодец. Нет тут никого. Они не успели бы удрать, валялись бы слепые и беспомощные, как котята.

Ит прошел вдоль стены, принюхиваясь как ищейка. Пахло хлебом и чем-то горелым. Чары совсем недавно ушли, он даже чует острый запах мужского пота. Вот и одеяла, и рюкзаки, которые он сперва не приметил в тени.

Дальше они пошли налегке.

Ит запрокинул голову и улыбнулся звездам.

Что ж, это значило лишь то, что охота продолжается. Дичь оказалась шустрей и хитрей, чем он думал. Но так даже интереснее. На всякий случай Ит обошел развалины, заглянул за нагромождение камней, даже постоял у стены с нарисованной птицей.

Ит никогда не молился. Он полагался на себя, а не на милость богов. Но бывали моменты, особые, когда он чувствовал близость с чем-то прекрасным: все вокруг замирало и словно приобретало завершенную полноту, наполняясь глубоким смыслом. Моменты, когда он отнимал чью-то жизнь.

Он вышел из развалин, постоял и, помешкав, обернулся. Какой-то шорох на грани слышимости, или снова запах, от одеял. Как бы то ни было, уже уходя, Ит перебросил через плечо еще один артефакт. Напрасная трата драгоценного чаросвета, оракулы бы не одобрили, но руины позади разрезало сверкающими мечами. Если кто там и прятался, теперь ему не спастись. Камни дрогнули, затрещали, сдвигаясь со старых мест, покатились вниз по холму.

Ит поправил лямки рюкзака и побежал наперегонки с камнями, словно мальчишка, спешащий со школы. Было бы очень глупо погибнуть под обвалом, устроенным им же самим. Но еще хуже — не исполнить задание. Через пару минут он заметил хрупкий лед, сломанный чьей-то ногой, чуть позже — примятый мох.

Ветер взвыл сильнее, подталкивая его в спину. Ит летел вперед как выпущенная из лука стрела, как клинок, брошенный твердой рукой. Было бы славно убить девчонку ножом, прямо в сердце. Но Ит не зацикливался на каком-то одном способе. Можно и издали, из арбалета. Артефактами с чаросветом — у него еще осталась парочка. Метательные ножи — тоже хорошо. Или задушить ее голыми руками.

Он перебирал способы убийства, лишь изредка останавливался отдохнуть и с каждым шагом чувствовал — его жертва все ближе.

***

— Потерпи, слышишь? — Ларг торопливо расстегивал куртку Ронды, холодея от ужаса. Кровь пропитала плотную ткань, расплывалась глянцевой лужицей по пыльным камням.

Ронда стонала, стиснув зубы, и ее лицо было белым как простыня.

Первый артефакт шарахнул светом, таким ярким, что веки до сих пор жгло как от огня. Кольцо Мэди укрыло их тенью и приглушило вспышку. А вот от второго удара защищить не смогло.

Острые как бритва лучи вырвались из крошечного шарика, разрезая развалины, точно торт, на куски. Стены, простоявшие много веков, разрушились, но Ларг успел перенести Ронду в центр зала.

— Хорошо, что крыша тут обвалилась еще раньше, — пробормотал он.

Ронда оказалась неожиданно легкой, почти хрупкой. Она прикусила губу, чтобы не стонать, а Ларг бесцеремонно задрал ее кофту. Ох не так он мечтал раздевать эту девушку, совсем не так.

— Все очень неплохо, — бодро сказал он.

— Врешь, — выдохнула она.

— Нет, ты бы наверняка умерла, — добавил Ларг. — Сквозное ранение в живот. Однако…

Он поддел пальцем цепочку на ее шее и вытащил из-под кофты. Подвески-артефакты зазвенели как колокольчики. Ларг сделал их все.

— Какая ты молодец, что носишь мои подарки, — похвалил он. — Вот этот уже действует, смотри. Он целительный и защищает от кровопотери. Гляди, рана уже затягивается.

Сам он пока избегал смотреть на плоский живот, перерезанный чуть ли не пополам. Зубы стучали от страха, и Ларг стиснул их посильнее. Он ведь вложил в артефакт максимум всего: чары от ветрянки, от отравления, от кариеса… Чары на заживление ран там точно были, точно. А вдруг он забыл?

— Себе его надень, — прошептала Ронда. — У тебя тоже, кровь.

Ларг лишь отмахнулся. Луч срезал с его головы полоску кожи вместе с волосами, если б прошел хоть чуточку ниже — лежать ему в этом храме.

— Заживет как на собаке, — бодро сказал Ларг. — У меня будет стильный шрам, полученный в ночи. Вроде как у Дунгера. Буду выглядеть крутым и сильным.

— Ты и есть крутой, — тихо сказала она.

Выдохнув, Ларг заставил себя посмотреть на ее живот, осторожно провел кончиками пальцев по краям раны, соединяя их и посылая целительные чары. Руки подрагивали, но у него все получалось.

— Пить хочется, — пожаловалась Ронда.

Их припасы вместе с одеялами завалило. Но Ларг, перебрав подвески на ее цепочке, выбрал артефакт в форме капельки.

— Ее я не люблю, — призналась Ронда. — Она всегда холодная и какая-то влажная. Как будто капля пота болтается.

— Я потом доработаю, — виновато пообещал Ларг.

Соединив ладони, он поднес их к лицу Ронды, морщась от неловкости. Помыть бы руки с мылом, а так вода, появившаяся в ладонях, получилась явно не кристальной чистоты. Однако Ронда не стала капризничать и, приподняв голову, сделала пару глотков.

— Спасибо, — пробормотала она, откидываясь на куртку, которую Ларг подложил ей под голову. — Слушай, а вот та подвеска, похожая на бабочку, это от чего? Ты говорил вроде как для красоты? Но я не заметила в себе особых изменений. Надеялась, что хоть волосы отрастут после стрижки, но нет.

— Потому что ты и так очень красивая.

Ронда недоверчиво хмыкнула, и Ларг с облегчением заметил, что ее глаза заблестели, и даже кожа вроде бы уже не такая бледная.

— Ладно, если честно, это от дурных связей, — признался он.

— Серьезно? — она улыбнулась. — Значит, моя невинность — твоя заслуга?

— Ну, артефакт работает не только в этом направлении… От завистливых подруг, от лицемеров…

Ронда покачала головой, глядя в звездное небо.

— А я даже гордилась собой, — призналась она.

— И правильно! — торопливо воскликнул Ларг. — Ты даже не представляешь, какая ты… Я все думал, может, этот артефакт и от меня защищает? Значит, я недостаточно хорош для тебя.

— Не говори ерунды, — поморщилась Ронда. — Если выберемся отсюда…

Ларг с замиранием сердца ждал продолжения фразы, но глаза Ронды расширились, и он, обернувшись, швырнул чаросветом в тварь, крадущуюся позади.

Взвизгнув, она ускакала, раскидывая камни.

— Странная такая, — пробормотала Ронда. — Вроде косули, но с зубами. Ты видел ее зубы?

— Да-да, — ответил Ларг. — Так что ты там говорила? Когда мы выберемся…

— Если выберемся.

— Твари меня не сожрут, помнишь? Предсказание Фелиции.