Отражение (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 58

Бастиан пытался найти дорогу чаросветом. Но у седьмого дома были и чары тьмы.

Звезды затянуло облаками, ночь стала густой и почти осязаемой. Я вполне освоилась в темноте, а она привыкла ко мне. Признает ли ночь свою королеву?

Я иду домой. Откройте мне двери.

Тень выплеснулась и поползла во все стороны, расплываясь кляксой. Никто ничего не заметил: парни все препирались, Ронда не отставала, Ларг смотрел на нее влюбленно. Только Веник опустил морду, понюхал тень, а потом посмотрел на меня.

Где мой дом? Куда ведет моя судьба?

Тень растекалась все дальше, делилась на реки, потом — ручейки. Свет не может показать дорогу туда, где царит тьма. Пусть она сама найдет путь.

Веник жалобно заскулил и прижался к ноге Бастиана, а я прикрыла глаза, чувствуя, как ручейки моей тени собираются в полноводную реку, которая подхватила меня и понесла вперед, словно легкую лодочку. Я знала, где дом, и летела туда, как птица в гнездо.

Бастиан поймал меня за руку. Сглотнув, я открыла глаза и посмотрела на него. Оказалось, я успела отойти довольно далеко и от друзей, и от старой таверны со сверкающим петушком на гребне остроконечной крыши.

Наваждение прошло, но незримая нить, что протянулась в глубину ночи, ощущалась крепкой как струна.

— Я покажу дорогу, — сказала я.

Однако сперва мы решили устроить привал. Ронда достала бутерброды и воду, Ларг все кружил возле нее точно шмель над цветком. Монтега молчал и поглядывал на меня, как будто вновь что-то задумал.

— Надо бы нам разделиться, — сказал он, и я замерла с краюхой у рта.

— Если струсил и хочешь назад — так и скажи, — промычала Ронда с набитым ртом. — А то все юлишь, как хорек.

— Я как раз пойду вперед, — ответил Монтега, придирчиво оглядывая свой бутерброд. — А ты останешься.

— С ума сошел? — возмутилась я, и Веник, будто разделяя мои чувства, коротко тявкнул. — Нас и так мало! А ты хочешь отдать Ронду врагам?

А заодно и Ларга. Ведь ясно, что он ее не бросит.

Я глянула на Баса в поисках поддержки, но он задумался и не спешил возражать. Ронда тоже молчала, и Кейден продолжил:

— У Роны есть магическое кольцо Мэди, — напомнил он. — Она может стать невидимкой. А если обнимет Ларга или возьмет за руку, но лучше — прижмется покрепче…

— … то чары закроют обоих, — подхватил Бас. — Дождетесь Алефа и пойдете за нами, или вернетесь домой.

— А Серые? — спросила я. — Они убили Крона. Думаешь, ты сильнее его?

— Я не стану драться, — ответила Ронда. — Я собью их с толку. Они отойдут за вами, а я светану чаросветом. Они назад — тут никого. Потом снова. Ну, ты поняла. Пусть бегают туда-сюда как ошпаренные.

Она осклабилась, показав белоснежные зубы, стащила шапку, взъерошив короткие красные волосы, и в этот момент показалась воплощением символа своего дома — боевой красной псицы, хитрой и жестокой.

— Побегают, вспотеют, потом их продует на холодном ветру. Они заболеют и умрут от воспаления легких, — подытожил Монтега. — Такой вот долгоиграющий план.

— Конечно, это опасно, — нахмурился Бастиан. — Но может дать нам фору. Ронда, только не лезь на рожон!

— А если твари? — встряла я. — Сейчас я держу их подальше, но если уйду…

— Твари меня не сожрут, — повторил Ларг предсказание Фелиции. — Да, план годный.

— Особенно в части обнимашек, — уловил Монтега. — Вам бы потренироваться. Проверить действие кольца.

Ларг фыркнул, но Ронда кивнула.

— Вообще-то и правда лучше проверить. И посмотреть, что там за руины на холме. Проверить подходы, выходы, вариант отступления…

Они продолжали обсуждать план Монтеги, а у меня сердце от тоски сжалось — так это было неправильно.

— Мы должны идти вместе, — попыталась я достучаться. — Это ошибка. Ронда, за нами идут убийцы.

— Все нормально будет, — заверила она.

— Я за ней пригляжу, — добавил Ларг.

Как всегда.

Я вздохнула, но Бастиан взял меня за руку, сплетая пальцы с моими. И теплый свет потек под кожей, согревая и успокаивая. В конце концов, что я смыслю в стратегиях и тактиках? Что я понимаю в боях?

— Мы сможем идти быстрее, — тихо сказал Бас. — Ты шустрая, мы с Кеем тоже.

— А Ларг, уж прости, дружище, тянет назад всю команду, — бессердечно добавил Монтега. — Значит, решено. Пойдем, посмотрим, где вам свить гнездышко.

Развалины на холме оказались храмом, и раньше я в таком не бывала. Здесь тень сплеталась со светом, черные стены прорезали прожилки белого мрамора. Крыша давно обвалилась, и осколки витражей мерцали под россыпью звезд.

Парни и Ронда принялись выбирать удобное место с лучшим обзором, а я бродила по огромному залу, заваленному обломками статуй и колонн, пока не остановилась перед стеной, на которой легко угадывался рисунок птицы. Черные крылья с белой каймой, дыры глаз — когда-то в них точно сияли драгоценные камни. Под птицей угадывались две фигуры, сплетенные вместе, но больше я не смогла ничего разобрать.

Веник подсунул голову мне под руку, и я почесала его за ушами. Пес признал меня за свою, а может, надеялся, что я припасла для него огурец. Как бы там ни было, я его больше совсем не боялась. Он подбежал к стене и, встав на задние лапы, высунул морду в узкую щель окна. Я подошла следом, оглядела развалины городка, который лежал как на ладони. Фундаменты домов, остатки стен, рваные петли дорог. В Сумерках города строили как под линейку: ровная улица, и расходящиеся от нее ручейки переулков. Так проще организовать освещение. Здесь же дома лепились как ни попадя, а дороги хаотично разбегались во все стороны.

Бас подошел ко мне, обнял сзади.

— На что смотришь?

Теплые губы коснулись моей щеки, и я откинулась ему на грудь. Здесь, в ночи, наша любовь словно засияла ярче. Уже не страсть. Что-то большее. Мы не только искали остатки великой цивилизации, но и готовились строить свой дом. Наш, общий.

— Я думаю, где должна была стоять зеркальная башня, чтобы осветить весь город, — ответила я.

Можно было бы предположить, что зеркала крепились прямо тут, на крыше храма. Но он стоял в стороне. К тому же я не заметила осколков зеркал на полу.

— Пойдем, — сказал Бас, потянув меня за собой. — Нам пора. Ты все еще чуешь дорогу?

Я кивнула. Кажется, теперь эта связь навсегда со мной.

***

Мэди бежала вперед, точно ее тянула незримая нить, другой конец которой кто-то сматывал в клубок. Или же ее подцепило как рыбку на крючок, а теперь неумолимо влекло к беде.

Теперь они и правда бежали быстрее, и им, Басу и Кею, приходилось прибавлять темп, чтобы угнаться за Мэди. В конце концов Бас заставил ее остановиться и сделать привал. В круглой пещерке с покатыми стенами он развел костерок, подогрел хлеб, сделал чай. Мэди все съела и тут же уснула, завернувшись в одеяло как гусеница.

А Бас все не мог отделаться от дурных мыслей. Способности к предвидению, которые упорно развивала в нем Фелиция, сейчас словно проснулись и во все горло вопили — быть беде. Сперва он думал, это все из-за Серых, что идут по следам. Потому и согласился на сомнительный план Монтеги. Но предчувствие никуда не ушло: оно терзало сердце, сжимало горло ледяной рукой ужаса и толкало назад.

— Тебя тоже ломает? — спросил Кейден, сидящий по ту сторону костра.

Бас бросил на него вопросительный взгляд. Тут, в ночи, чаросвета видно издалека — глаза горят точно звезды.

— Как будто тебе не место здесь, — пояснил Монтега. — Словно вломился в чужой дом без приглашения. Как будто сейчас на тебя выпустят псов. Хотя, у тебя с собаками особые отношения.

Веник улегся поперек входа в пещеру и тоже уснул. Но ясно, что никто мимо него не пройдет.

— У меня другое, — нехотя ответил Бас. — Просто — опасность.

Кей хмыкнул, подкинул в костер сухую палочку. Тут, в глубокой ночи, хватало хвороста. Много лет назад здесь был лес, и голые стволы деревьев торчали к небу как зубочистки. Если однажды полить их светом, то как знать, может, лес оживет.

— Я все думаю, как так случилось, что тот чар предал свою любовь, — сказал Бастиан.