Отражение (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 37

Охранница Мэди хранила гробовое молчание, но по ее каменному лицу было понятно, что она обо всем этом думает.

Они идут сюда. За псом Себастиана. Тьма знает, зачем он им нужен, но это реальный шанс! Бас пойдет первым — он сам так сказал. Поворот в псарни неподалеку. Мэди останется ждать. Коридоры узкие, ее громила-блондинка толком не развернется. Можно выпустить кошку прямо сейчас — и не надо сидеть в засаде. Лучшего момента может не быть!

Найрин быстро сдвинула засов, натягивая поводок туже. Тварь послушно шагнула к выходу, царапнув когтями пол. Достаточно одного удара лапы — и без слез на тень не взглянешь. Себастиану нравятся красивые девушки, он не захочет смотреть на уродство.

Найрин сняла со стены факел и опустила в бочку с водой. Пламя зашипело точно рассерженный кот и погасло. Тварь замерла рядом, готовая броситься по команде. Поиск и полоса препятствий ей удавались не блестяще, а вот атаковать она умела лучше всех.

Послышались голоса, стук двери, шаги…

Бастиан показался в коридоре первым. Чаросвет окутывал его мягким сиянием, подсвечивал смуглую кожу, мерцал в глазах. Красивый, сильный, уверенный — ее мужчина, ее судьба. Тень украла его, но Найрин вернет свое, чего бы это ни стоило.

— Жди меня здесь, — сказал Бас и, склонившись, легонько поцеловал тень в губы.

Она замерцала в ответ как праздничные огоньки, а Найрин, затаив дыхание, наблюдала, как Себастиан, отстранившись, склоняется к тени снова и целует ее еще раз — куда сильнее.

— Мы за Веником пришли или целоваться? — недовольно спросила Ронда.

Если кошка заденет и ее, Найрин не станет возражать.

— Меня бы устроил и второй вариант, — пробормотал Ларг, белобрысый парень с их курса. Вечно шатается за Рондой, а та и не знает, от скольких бед ее уберегли артефакты Ларга.

Себастиан пошел в псарни, а Мэди шагнула за ним, но послушно остановилась.

Сейчас. Надо натравить тварь сейчас. Но Найрин отчего-то медлила. Мелькнула трусливая мысль загнать кошку назад в вольер и уйти, оставив все как есть. Закончить академию, устроиться в менталы к дяде. Тот оценит ее способности по достоинству. Если захочется — подыскать мужа. К ней сватался кто-то из черных котов, но она даже не захотела рассматривать предложение, а ведь мужчина был интересный…

— Что-то не так, — сказала белобрысая охранница. — Давайте выйдем и подождем Себастиана снаружи. Я чую угрозу.

— Ничего странного, повсюду твари, — заметила Ронда. — Еще бы ты не чувствовала.

— Нет, тут другое, — заволновалась блондинка. — Из того темного коридора. Мэди, пригнись, я подсвечу.

Найрин не стала дожидаться, пока ее обнаружат. Минута слабости случилась и прошла.

— Фас, — приказала она твари, сконцентрировав ее разум на девушке, мерцающей отраженным светом Альваро.

Скоро она погаснет навсегда.

***

Я среагировала быстрей, чем Элма. Привет из прошлого: запах тварей ночи пробудил воспоминания, которые я когда-то предпочла забыть, и с того момента, как мы вошли в питомник, моя тьма была настороже. Я ощущала ее за спиной легкой прохладой, как будто у меня вдруг выросли крылья, в которых запутался свежий ночной ветер. И когда по полу царапнули когти, а во мраке коридора сверкнули глаза, тьма рванулась, отбросив тварь в прыжке и загородив моих друзей плотным пологом.

Кошка сползла по стене, тряхнула треугольной головой и зашипела, прижав уши. Щит позади мерцал всполохами чаросвета — Элма пыталась пробиться ко мне и ругалась почем зря. Из псарни донесся яростный лай. Отчего-то я знала, что это Веник.

Кошка припала на передние лапы, готовясь к прыжку, а я увидела еще одного хищника в темноте. Найрин шагнула ближе, и ее верхняя губа вздернулась, обнажая мелкие белые зубы, как будто это она собиралась вцепиться мне в горло.

Профессор Дунгер говорил, что седьмой дом может управлять любыми тварями ночи.

Теоретически.

Я потянулась тьмой к кошке и коснулась ее разума. Отпрянула, обжегшись о яростный чаросвет, а потом подалась вперед снова, гася искры чар и обрывая поводок. Стала бы кошка кидаться на меня, если бы ей не приказали? Вряд ли. Она не голодна, а я не представляю собой угрозы. В отличие от другого человека.

Крики позади зазвучали громче — полог поддавался, скоро остальные будут здесь. Где-то вдали громыхнула дверь вольера — Веник вырвался на свободу. Я взмахнула рукой, отгораживаясь еще одним щитом тьмы, а под потолок взмыл шар чаросвета — Найрин хотела увидеть, как я умираю, во всех мельчайших подробностях.

А я хотела разобраться с ней раз и навсегда.

— Фас, — приказала Найрин, жадно раздувая ноздри, еще не успев осознать, что больше не управляет кошкой.

А та развернулась к ней.

Найрин облизнула губы, попятилась. Взмахнула руками, но ее ладони лишь слегка замерцали. Как интересно…

— Что ты сделала? — спросила я, придержав кошку тьмой.

Это оказалось просто: тварь ночи будто стала моим продолжением. Быстрое биение ее сердца отзывалось в моей груди, а спина слегка зачесалась от вздыбленной чешуи.

— Ты была в спальне Себастиана в доме Альваро, — пояснила я, не дождавшись ответа. — Я нашла твою помаду. Отвратительный цвет.

— Наверное, забыла ее там в один из прошлых визитов, — нахально соврала Найрин, потихоньку пятясь.

Кошка ревниво зашипела.

— Ты испортила мою помолвку.

— А ты — мою жизнь! — выкрикнула Найрин. — Ты забрала мою судьбу!

— И ты решила вернуть свое? — поняла я.

— Так и есть, — подтвердила Найрин, быстро глянув на кошку, тело которой сжалось, как пружина: стоит чуть отпустить — выстрелит. — Я возвращаю свое. Себастиан мой.

— Я его судьба, — возразила я. — Его фатаруг.

— Ты — сумеречная грязь, — выплюнула она, и кошка утробно зарычала. — Ты ничто без Себастиана. Ты лишь его отражение. Зеркало, которое я разобью.

Я положила ладонь на колючий загривок твари. Страха больше не было. Но пусть Найрин расскажет, как можно больше.

— Кривое зеркало, — разорялась она. — Ты вернешься туда, откуда пришла. Я теперь фатаруг!

Шарик под потолком постепенно гас, как будто сил Найрин едва хватило на жалкого светлячка.

— Ты что-то начаровала, — догадалась я. — Но что с твоим чаросветом? Ты как будто погасла. Бледная как тень.

— Тень — это ты, — брезгливо напомнила она.

— Я просто подумала, что могла случайно разрушить твой ритуал, — задумалась я. — Понимаешь, я нашла твою помаду, представила, как ты крутилась перед зеркалом в спальне Баса, что-то там замышляла, и все это во время нашей помолвки. Я так разозлилась!

— Что ты сделала? — хрипло спросила Найрин, и светлячок под потолком окончательно потух.

— Я разбила зеркало, — призналась я. — То самое, в комнате Баса. Это ведь ничего?

Найрин побледнела еще сильнее, и ее лицо в наступившей темноте показалось слепленным из снега. Черты словно таяли, расплывались, а глаза темнели как два колодца без проблеска звезд.

— Ты… — выдохнула она и неосторожно шагнула не назад, а вперед.

Пружина разжалась. Узкое тело кошки выстрелило вперед прежде, чем я успела ее остановить. Острые шипы разодрали ладонь в кровь.

— Стой! — выкрикнула я. — Фу! Брось!

Найрин жалобно закричала, а полог тьмы позади разбился, рассыпаясь осколками, и к нам рванула еще одна тварь ночи. Кошка шарахнулась в конец коридора, угрожающе взвыла, а передо мной, широко расставив лапы, встал черный пес. Шипы на его загривке угрожающе поднялись, поджарые бока задрожали от напряжения. Я как будто и правда попала в кривое зеркало. Когда-то такой пес чуть не убил меня, а теперь защищает.

— Ты в порядке? Ты кричала? Откуда кровь? — Бас появился рядом, обнял меня, ощупал, поднес к губам оцарапанную ладонь, и та замерцала от быстрых поцелуев.

Элма прорвала защитный полог чуть позже, и я шикнула, когда ладонь запекло от целебных чар.

— Там Найрин, — сказала я. — Она пыталась натравить на меня кошку.

***

Найрин успела спрятаться в пустом вольере. Закусив губы, она сидела на соломе и тихонько скулила, обхватив колени руками и слегка покачиваясь.