Без обмана F (СИ) - "Seva Soth" - Страница 6

— Другие девочки обычно просят у опекуна новый смартфон или билет на концерт любимого айдола, — заметил я и сам попробовал жареный соевый творог, точно так же, не дожидаясь, когда остынет. Ну вкуснятина же! Нужно чаще его готовить.

— Бэээ, от айдолов меня тошнит, — сестренка показала мне язык. — А насчет смартфона неплохая идея. Я подумаю, можно ли что-то сделать, — дразнится, мои собственные слова отзеркаливает. — Ну, то есть, какой именно и как скоро. Если подождать, когда тебе отдадут бабло за золото, я так думаю, покруче будет аппарат.

— Не угадала. Само наличие денег не означает того, что их надо бездумно тратить.

— Жмотяра! Но все равно самый лучший.

Хотел было поделиться с сестрой новостями о Ёрико, но вдруг отчетливо представил, как рыжая обучает мою младшую всяким лисьим хитростям, стимулируя и так уже имеющиеся криминальные наклонности, после чего предусмотрительно заткнулся. Не та новость, которую нужно в обязательном порядке пересказывать.

Может быть, и правда мне пора психиатра навестить и от психоза полечиться? А потустороннее все так же старательно игнорировать, как и раньше. Нормально же жил, даже хорошо. И никакие кицунэ мне продолжать в том же духе не помешают! Они же и существуют пока только гипотетически.

Наверху хлопнула дверь и к нам сбежала Мияби, одетая в домашнюю юкату. Выражение лица чуть обеспокоенное, но в то же время радостное. Голова мокрая, не успевшая познакомиться с феном после душа.

— Макото! Тика! Мама папу простила! — восхищенно воскликнула девушка. И как тут было ее не обнять, разделяя счастье. — Он сейчас домой приедет! Пойдемте, я вас познакомлю.

— Давай в другой раз, сестренка, это же ваш с Ринне-тян праздник, я только мешать буду, — умница Тика попыталась избежать встречи с «древним злом» и не влезать в чужие семейные дрязги.

Захотелось последовать примеру сестры и тоже самоустраниться. Но это же Мияби, я ее без обмана люблю и никому обижать не позволю, независимо от степени родственных отношений.

— Для начала ты пойдешь и высушишь голову, — потребовал нарочито строгим тоном. — Сейчас ноябрь, никому не надо, чтобы ты простыла. Ни маме, ни папе, ни мне, ни министерству финансов, которое не дождется налоговых отчислений с новой высокой зарплаты. Тику мы, с твоего позволения, смущать не будем. Успеет еще познакомиться.

Вот такой я «домашний тиран». Мияби, к счастью, не стала спорить, пощупала свои волосы и убежала в нашу с ней комнату, откуда вскоре начал гудеть фен. Предстать перед родителем неготовой, растрепанной и с влажной головой — это, между прочим, тоже потеря лица. Тень на Хану-сан: объяснить дочери, как беречь здоровье — это же священная материнская обязанность.

— Знаешь что-то про Субару-сана? — тихо, чтобы фен уж наверняка перебивал звуки речи, спросил я.

— Только то, что Ринне-тян на него за что-то сильно обижается, а сестренка Мияби вроде как хорошо относится. Советов не жди! У меня самой папка только полгода как появился, опыта ноль. По мне, так лучше хоть какой-то отец, чем вообще никакого, но в лицо подруге я этого не скажу.

Мияби в итоге не только привела голову в порядок, но еще и накрасилась, и оделась в одно из лучших своих платьев — в красное. То самое, которое я когда-то невероятно давно отверг перед свиданием. Возможно, что и зря. Очень уж оно девушке к лицу, откровенно залюбовался.

Следуя положительному примеру, я и сам нарядился свой лучший костюм, не забыв про оранжевый галстук. При полном параде выступили, как для похода в элитный загородный клуб. Взял в подарок бутылку вина. Хорошего, а не такого, какое мне Мидори-сан постоянно дарила. Приходить в гости с пустыми руками невежливо.

На звонок в дверь открыла лично Хана-сан. Она также сегодня выше всех похвал смотрится. И не скажешь, что у этой молодо выглядящей женщины две дочери, и одна из них уже взрослая. В качестве наряда на вечер выбрала старшая Цуцуи сегодня замечательное кимоно. Я сторонник более современной одежды, но ей очень идет.

Раскланялись, прошли в гостиную. Ринне нигде не видно. Надеюсь, она не затаилась в кустах с бейсбольной битой, чтобы ударить отца под колено. Еще сильнее выражена надежда на то, что в соседнем кусте нет Тики, которая состоит в том же спортивном клубе и владеет аналогичным оружием ближнего боя. Еще и видела, как правильно головы проламывать. Что-то какой-то совершенно ненужный мандраж. Не станут девочки так поступать. Я в этом уверен… процентов на восемьдесят. Нет, на семьдесят. Но это все равно большой шанс на позитивный исход.

В неловком молчании просидели минут десять. Хана-сан, несколько раз дернулась так, будто ногти грызть собралась. И вот чего она нервничает-то? Как я понял, это же она выгнала мужа за какие-то грехи, о которых мне старательно не рассказывают. Сейчас вот простила и разрешила вернуться. Разговаривать в подобной обстановке с Мияби было бы как-то неправильно. Просто сидели рядом, чуть соприкоснувшись пальцами рук.

На стук. Не звонок, а именно старомодный стук в дверь. Женщина вскочила со своего места так резко, будто бы она кошка, и в нее водой плеснули. Перенеслась ко входу в дом с такой скоростью, словно прошла подготовку шиноби, где обучилась технике шуншина, телесного мерцания, дающего возможность в мгновение ока переместиться на некоторое расстояние. Я, внешне спокойный, сжал ладонь своей девушки, стараясь передать свою уверенность и ей. Бояться так-то нечего. Не запретит же Субару-сан мне встречаться с его дочерью? У него на то нет никакого морального права.

Напрямую из гостиной маленькую прихожую семьи Цуцуи почти не видно, но я воспользовался отражением в выключенном сейчас телевизоре и зеркале, находящемся у входа. Увидел, правда, не так много. Только большой, прямо-таки гигантский и явно дорогой белый букет. Розы, орхидеи, камелии. Тысяч пятьдесят, наверное стоит. Я Мияби цветочками и своим вниманием периодически радую, а потому в ценах ориентируюсь. Но моя прижимистая натура на подобное никогда бы не раскошелилась.

— Ну зачем же столько денег на меня было тратить? — по той интонации, с какой Хана-сан это спросила, я понял, что инвестиция во флориста полностью себя оправдала. Крепость пала, ворота распахнуты.

— Даже сотня таких букетов не способна компенсировать тех тревог, какие я причинил тебе, дорогая моя Хана. Я буду продолжать вымаливать прощение каждый день, — донесся до меня мягкий и бархатистый голос, что прекрасно подошел бы диктору на радио.

Мияби рядом со мной всплакнула, растроганная красотой момента. А я бы, пожалуй, присоединился в этой битве к партизанскому отряду, возглавляемому Ринне-тян. Ни грана искренности в извинении не услышал.

Глава 4

Внутри меня, может быть, и скрывается циничный детектор лжи, но Цуцуи Хана не такая. Она единым порывом кинулась на шею бывшему мужу, а что там у них происходило дальше, мне помешал подсмотреть громадный букет. По характерным звукам угадывались поцелуи.

Буду ли я хорошо себя чувствовать, зная, что добрую женщину, воспитавшую отличных дочерей, обманывает ее бывший муж? Но и вот так в лицо заявить Цуцуи Субару о том, что он врет и никакого раскаяния нет, тоже ведь невозможно. Хотя бы потому, что и Мияби уже отца обнимает, рассказывая ему, как скучала всё это время. Вступлю в схватку открыто, как образцовый самурай, и, вполне возможно, докажу свою правоту, но скандал будет огромный, а моя девушка сильно расстроится. Нужно ли мне такое? Конечно нет. Наша с Ринне-тян коалиция победит, не сделав ни одного выстрела.

— Дочка моя, какая же ты большая выросла! А красивая какая! Уже тебя на спине не покатаю, ты на голову меня выше, — звучало из-за барьера в виде двух женщин и одного букета. Хотя бы тут без обмана. — Я понимаю, что никакими подарками пять лет разлуки не отменить, поэтому, пожалуйста, возьми это по причине, что у нашей семьи должно быть всё самое лучшее.

Шуршание пакетов, видимо с подарками и удивленное восклицание: