Кай из рода красных драконов 5 (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 66

Услышав рычание, грызню и крики драконов, Шасти поняла, что и дикие волки — тоже не дремлют.

Во тьме сейчас во всю лилась кровь и шла жестокая расправа.

Шасти достала горшок с ростком нового мира — вот он на удивление не потерял своего свечения. Она поставила его рядом с жирником на спину Нисе, и стало ещё чуть-чуть светлее.

Девушка решила, что Истэчи прав — кто-то должен служить костром во тьме.

Они с Нисой сражались славно, никто из воинов не упрекнёт их в трусости.

Но для драконицы бой кончился, а Шасти не бросит испуганную Нису. Она будет сидеть и светить своим, указывая, где безопасно.

Шасти не боялась, что огонь притянет врагов. Рядом были воины, она ощущала их незримую поддержку. Да и у неё самой имелся и нож, и порошок из сушёного яда.

Чтобы отвлечься и не слушать крики тех, кого убивали, Шасти перебрала в памяти заклинания огня: попробовала одно, другое — тщетно.

Нашарила на спине стонущей от ужаса Нисы большой мешок с колдовскими принадлежностями, стала вытаскивать эликсиры и пробовать на них заклинание света.

Неожиданно заклинание сработало на последнем оставшимся зелёном хоргоне.

Шасти берегла его для тяжелораненых, он был аккумулятором лекарской магии. И вдруг — засветился живым, излечивающим страх, светом. И вот он уже светил так, что стало видно вокруг не меньше, чем на пару дюжин шагов!

Хоргон был аккумулятором чьей-то колдовской силы, Шасти ещё не умела пока создавать такие мощные артефакты. И он был последний — надолго ли его хватит?

Девушка, однако, приободрилась. И Ниса тоже подняла морду и повеселела.

Она-то почему потеряла зрение? Выходит, у волков — совершенно иная магия? Не такая, как у драконов? А почему?

— Эй ты, ведьма! — раздался крик, и Шасти увидела колдуна.

Босой, грязный, он, верно, долго полз по земле. А теперь увидел свет и кинулся к ней с ножом.

— Прочь! — Шасти привычно вскинула руки, пытаясь скатать молнию.

Но тут же схватилась за нож, а Ниса разинула пасть, готовая защищать хозяйку.

Схватки не вышло. Колдуна нашла стрела, выпущенная на свет хоргона.

Хитрые охотники не бросили Шасти. Они охраняли её, но стояли не рядом, а так, чтобы свет не мешал им целиться.

Постепенно криков становилось всё меньше, и всё чаще перекликались охотники и подавали голос, советуясь, дикие волки.

Шар хоргона сиял, и воины потихоньку стали собираться вокруг Нисы и Шасти. Они стряхивали с меховой одежды кровь, шутили, хвастались числом убитых найманов, добытым оружием и амулетами.

— Это что у тебя горит? — прохрипел Йорд, выныривая из тьмы и хромая к девушке. — Хоргон, что ли?

Он был ранен — из рассечённой щеки на шею бежала кровь, но улыбался светло и радостно. Маргон был повержен. Йорд сам сумел снять, наложенные на него печати.

Шасти бросилась к дюжинному, выхватив из мешка на спине Нисы чистую ткань для перевязки.

Йорд замотал головой — он ещё не чуял раны, явно полученный прямо сейчас, во тьме. Не понимал, что течёт ему на грудь, густое и тёплое.

Шасти прижала ткань к ране, пытаясь прощупать — цела ли кость?

К счастью, кости у Йорда оказались крепкими, и нужно было как-то без магии зашить рассечённую кожу.

Игла имелась, как и жилы для шитья, но боль?

— Шей! — буркнул Йорд, заметив в руках девушки иглу. — Я твоего эликсира нахлебался — совсем ничего не чую.

Шасти кивнула и быстро сделала четыре стежка.

Тут же подошли ещё раненые, видя, что есть надежда на помощь. И девушка стянула на землю мешок с тканью для перевязки, травяными настоями и прочим добром, необходимым для врачевания.

Привычное занятие успокоило её совершенно. Она возилась с ранеными, а вокруг постепенно собирались уцелевшие охотники и воины Ичина и Маймана.

Эти пришли последними, ведя за собой волков — люди не бросили крылатых зверей.

Только дикие волки всё ещё носились во тьме. От этих не мог укрыться никто, и Шасти иногда слышала крики хитрецов, затаившихся в трещинах и за камнями.

— Что происходит? — спросил Йорд, посидев и допив свой эликсир.

Верно, он всё-таки врал, что не чувствует никакой боли. И легче ему стало только сейчас.

— Колдуны пытаются открыть дверь в преисподнюю и впустить к нам Эрлика, — пояснил один из караванщиков.

Его белая одежда тоже была в крови. Чужеземцы дрались вместе со всеми, не прячась и не жалея себя.

— Зачем? — удивился Майман. — Эрлик — жестокий бог, он не пощадит никого.

— Другого оружия у них не осталось, — пояснил Ичин. Он задумчиво перебирал амулеты на груди. — Они не хотя сдаваться. Хотят умереть вместе с нами. Утащить нас с собой.

— А где Кай? — спросил Истэчи, выныривая рядом с Йордом. — Я всех уже расспросил! Никто не знает, куда он делся! Нехорошо!

— Кай остался у перевала, — пояснил караванщик. — Нас отрезало от его сияния, потому мы и погрузились во тьму. Это Эрлик разменял день с ночью, перевернув мир, чтобы спуститься из ада к нам.

— Значит, Кай и его колдун — где-то рядом, нас просто тьма туда не пускает? — Крейч, драконий воин в настоящей броне, поднялся во весть рост и вытащил из ножен меч.

Клинок слабо засветился, оповещая, что его магия — в полном порядке.

— Странно, что магия меча работает, — нахмурился Ичин. — Мои амулеты мертвы. И магия колдунов — тоже иссякла. Они пытались бросать в нас молнии, а лучше бы достали ножи.

— Нужно определить, в какой стороне перевал и прорубаться к господину! — решительно сказал Крейч. — В легендах было сказано, что драконьи мечи рубят тьму! И вот я вижу тьму, описанную в легендах! Достаточно плотную, чтобы рубить! Вперёд!

Он взмахнул мечом, и Мавик, неожиданно выскочивший из темноты, шарахнулся от него с рычанием.

А следом за Мавиком появился Айнур — тоже с мечом наголо.

За ним шли его воины.

* * *

Айнур торопился изо всех сил.

Он видел — охотники, направляемые удивительными волками, способными превращаться в людей — поднялись на перевал!

Прорвались! И его место было там, рядом с ними!

Айнур плюнул на тайну волков, на чудесных воинов в сияющей броне, загородивших вход в Белую гору, на вельмож в нарядных одеждах, разбивших лагерь напротив горы и покорно ожидающих победителя.

Мало того — не все отряды найманов ушли с императором к перевалу!

Вельможи не желали рисковать своими людьми. Они не верили, что император победит.

«Пусть заяц! — думал Айнур, карабкаясь по обходной тропе вверх, к перевалу. — Но, если мальчишка возьмёт верх — так тому и бывать! Он сам присягнёт ему, как Чиен! Ведь всё! Всё было потеряно! И вдруг… какой-то грязный, никому не ведомый ушастый заяц!.. Это что, выходит, что Тенгри — плевать на драконью кровь повелителей этих гор?..»

Вслух Айнур не говорил ничего — нельзя было тратить дыхание на слова.

Они карабкались в гору как олени, удирающие от стаи волков. Тайная обходная тропа была слишком крутой, слишком узкой.

И когда тьма упала с неба, воины враз потеряли направление, понимая только, где верх, а где низ.

Вперёд и по сторонам было видно не больше, чем на несколько шагов. А кругом обрывы, неверные камни.

— Что делать? — крикнул Вигра.

Айнуру почудилась дрожь в его голосе.

Тьма была ужасающая, давящая и плотная. Она будила в груди древние страхи и заставляла сбоить сердце.

Айнур вытащил из-за пазухи огненный амулет, но тот не пожелал слушаться. Кресало, правда, выдало искру, но дров у них не было, факелов тоже.

— Это колдовская тьма! — крикнул Айнур так, чтобы услышали все его воины. — Простой огонь в ней возможен, но у нас нет факелов.

— Видать наши здорово прижали сейчас императора! — рассмеялся Вигра. — Вот он и напустил на них тьму!

Он сказал «наши». Не дикари, не волки Маймана — наши.

И Айнур, готовый сейчас завыть во тьме от бессилия двигаться дальше, выхватил меч, пытаясь разжечь в себе страсть молодых — сражаться до конца даже в кромешной тьме.