Трон тысячной лжи (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 44

И что вообще значит быть Королевой Воронов?

Было ли это простое прозвище, описывающее её любовь к перьям? Или что-то бесконечно более гнусное и порочное?

Инстинкт подсказывал последнее. Но у меня всё еще было больше вопросов, чем ответов. И если титул Королевы Воронов действительно порицал зло… каким образом? И как это повлияло на нас? Как это повлияло на мою мать?

На мою семью?

Мои колени подогнулись, и я чуть не упала на пол. Катринка была там, чтобы подхватить меня и поддержать. Что бы я делала без неё здесь? Хотя бы для того, чтобы заверить меня, что всё случившееся было реальностью.

— Я понятия не имела, — у меня перехватило дыхание. Перед глазами всё поплыло. — Я понятия не имела, что во мне есть сила. Или наша мать была… была…

— Я тоже, — Катринка икнула. — Были времена. Моменты, я имею в виду… Вещи не всегда имели смысл. Как тогда, когда она была жива, так и с тех пор. Но я никогда не думала… Я никогда не верила, что это может быть…

— Магия, — прошептала я, набравшись смелости выплюнуть это слово. — Ты никогда не верила, что это может быть волшебством, — она отчаянно замотала головой. — Я тоже, сестра.

— Но что всё это значит? — взмолилась она. — Венец Зрения? Сила, такая же великая, как солнце? Раванна — наша тётя?

У меня заболел живот. Тошнота накатила на меня, и темные пятна заплясали у меня перед глазами. Она была права, задав этот вопрос. Теперь, когда мы знали о магии. И что у нас была магия. Что это значило? Что мы должны были со всем этим делать?

И что, в частности, означало то, что Раванна была нашей тётей?

Я намеревалась выяснить, была ли она просто знакома с моей матерью. Но я никогда и не думала ожидать такого. Её слова в карете вспомнились мне.

— Иногда мне кажется, что она была единственным человеком, которого я когда-либо по-настоящему знала. Единственным человеком, который когда-либо знал меня… Мы не были друзьями. Какое глупое слово для обозначения того, что у нас было общего.

Конечно, они не были друзьями. Потому что они были сестрами. И теперь мы с моей собственной сестрой должны были продолжить то, что начали они. Но что именно это было?

— Мы должны выяснить, — сказала я Катринке, снова обретая твердую почву под ногами. — Мы должны как-то докопаться до сути. Чтобы мы… чтобы мы…

— Не выжгли всю землю, — сухо закончила Катринка.

— Да, это.

— Гримуар, — предположила она. — Болотная ведьма говорила о гримуаре. Может быть, в нём будет решение? Какой-то план? Руководство к… что будет дальше? У тебя действительно он есть?

— Я покажу тебе, — если бы это была книга заклинаний, которая дала бы нам ответы, я могла бы, по крайней мере, показать ей это. — Пойдем со мной.

Но дверь в сад распахнулась, и Раванна протиснулась внутрь, выглядя более измученной, чем обычно.

— Ваш дядя приехал, — выдохнула она. — Пойдемте со мной. Он не совсем в порядке.

ГЛАВА 16

Раванна не дала нам времени ответить. Она просто развернулась и предоставила нам следовать за ней. Шикса проскользнула в замок и исчезла в одном из темных коридоров вместо того, чтобы выяснить, что случилось с дядей Тирном.

Я была слишком взволнована, чтобы окликнуть её. Я не ожидала увидеть его раньше, чем через месяц. Что заставило его проделать весь этот путь сюда? Следовать за нами так быстро?

И более того, если он действительно был болен, зачем он вообще рискнул отправиться в путешествие?

Должно быть, он не так уж сильно болен. Иначе он не пережил бы этого путешествия.

Так что еще более насущным, чем мой дядя, было то, что Раванна могла бы быть моей тётей. И не только моей тётей, но и другой частью силы моей матери. Даже если это всего лишь фрагмент.

Моя мать была языческой ведьмой. Как я могла не знать? Был ли отец? Были ли мои братья? Тирн, должно быть, тоже тогда знал.

Старый путь — это истинный путь.

Неужели Раванна и моя мать намеревались править королевством? Одна королева на Месте Силы, другая в Короне Света? На что они тогда были способны? Какова была роль Тирна во всём этом?

— Тессана, ты больна? — потребовала ответа Раванна из коридора.

Я и не заметила, что перестала идти, слишком погруженная в свои мысли и все возможные варианты. Я подняла глаза и увидела, что Катринка смотрит на меня, её лицо было напряжено от беспокойства.

— Мне так жаль, — выпалила я. — Я… я… я был погружена в свои мысли. С дядей Тирном всё в порядке?

— Нет, — прошипела она. Она снова развернулась и протопала по коридору. Слуг нигде не было видно. Не то, чтобы я их видела до этого.

Я поспешила догнать Катринку, но теперь, когда я снова двигалась, мне было трудно сосредоточиться. На черных стенах и дверях, мимо которых я ранее проходила, особо не задумываясь ни о чем из них, были нарисованы знаки. Пол. Потолок. И… люстры.

Знаки были знакомыми. И хотя мне потребовалось несколько минут, чтобы расставить их по местам, вскоре я поняла, что это те самые, что были в книге заклинаний моей матери. Руны.

Почему Раванна нарисовала руны по всему своему замку? Может быть, Тирн был физически здоров, но находился в опасности?

И тогда я поняла, что они предназначены для защиты замка и всех живущих в нём. Вся крепость была разрисована защитными заклинаниями. Я мельком увидела миссис Блайт возле двери в столовую, и даже у неё на лбу была нарисована руна.

Болотная ведьма не только дала мне способность читать на языческом языке, но и дала мне возможность видеть его там, где он раньше был скрыт.

Когда мы вошли в столовую, я сделала глубокий вдох и прислонилась к буфету. Тирн сидел во главе обеденного стола, обхватив голову руками. В поле зрения не было никаких охранников. Еды тоже не было видно. Только мой дядя двумя кулаками дергал себя за волосы и издавал звуки, из-за которых казалось, что он плачет.

— Что мы наделали? — я услышала, как он всхлипнул и икнул. — Дети. Клянусь Денамоном, Раванна, дети.

— Ну, ну, — успокаивала она, жестом подзывая нас поближе. — Вот они. С детьми всё в порядке, Тирн. Они прямо здесь. Ты ошибаешься. Они здесь.

Он издал звук, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Но потом он прислушался к своей сестре и поднял глаза. Его взгляд наткнулся на нас с Катринкой, в грязных тапочках и всём остальном, стоящих перед ним. Всего на секунду его зрение прояснилось, и он выдавил дрожащую улыбку.

— Они здесь, — сказал он с прерывистым вздохом облегчения. — О, слава Свету, они здесь.

Раванна протянула руку и потрепала его по щеке.

— Прямо здесь, любовь моя.

— Это был просто кошмар, — продолжил он, и новые слёзы сменились новыми эмоциями. Это было радостное облегчение. — Мне только приснилось, что они были убиты.

— Да, — успокаивающе прошептала Раванна. — Это сон. Ничего больше.

Но затем выражение его лица исказилось от ярости, и он ударил кулаком по столу, сбив замысловатый канделябр в центре.

— Они хотят занять мой трон. Они хотят отнять его у меня, — с его губ слетела слюна, а щеки покраснели. — Они пришли, чтобы забрать у меня всё. Я думаю, они хотят убить меня. Они хотят убить меня!

Инстинкт подтолкнул меня вперёд, и я опустилась перед ним на колени, положив свою руку поверх его.

— Нет, дядя, мы этого совсем не хотим. Трон по-прежнему твой. Будет твоим еще долгие годы.

Катринка присоединилась ко мне перед ним, скромная и кроткая, именно такой, какой он хотел нас видеть.

— Мы любим тебя, дядя, — пообещала она ему. — Мы бы никогда не пожелали тебе зла.

Выражение его лица снова исказилось, на этот раз от ярости к страданию.

— Ты видишь это, сестра? Ты видишь, что я должен терпеть днём и ночью? Они такие же, как она! Они дразнят меня своей добротой… своей силой. Как кто-то может это выносить? Как кто-то может пережить это безумие? — он закрыл лицо руками и издал еще один вопль агонии.