На грани (СИ) - Вернер Ник - Страница 68

— У тебя что, дети есть? — удивился Ярослав.

— Понятия не имею! — рассмеялся Мирияр.

— Опять издеваешься⁈ — возмутился Ярослав и со всей дури толкнул Мирияра в плечо — тот, так и не разгибаясь, завалился на снег, а потом перевернулся на спину, раскинул руки по сторонам и сказал:

— Я так рад, что ты меня назвал братом. Чертовски рад!

— Вставай уже! — пнул его ногой по ноге Ярослав. — А то мы так до охоты сегодня и не дойдем! Кто меня завтра будет учить летать, если тебя сожрут грифоны? А, наставник?

— «Наставник»? — засмеялся Мирияр, садясь. — Слышал бы тебя Киран. Его ранимое сердце не выдержало, если бы он узнал, что кто-то назвал меня «наставником».

— Кто такой Киран? — спросил Ярослав, подавая Мирияру руку, чтобы помочь подняться.

— Мой наставник, на грифонах учил летать.

— Какой-то у тебя слишком впечатлительный наставник.

— О да! Впечатляет каждого встречного, — снова засмеялся Мирияр.

Ярослав решил этот бессмысленный и непонятный диалог дальше не продолжать и молча пошёл в дом.

Через полчаса они вышли на снегоступах с арбалетами за плечами и с мечами на поясе. Мирияр тащил за собой небольшие сани. Они углубились в лес и вернулись уже под вечер, таща за собой бездыханного оленя на санях. Рога оленя уже были спилены и привязаны сверху к туше.

Оленя они затащили в дом, чтобы позже разделать, и пошли встречать своих «девушек».

К великому облегчению Ярослава, в сумерках оба грифона вернулись в гнёзда. Они их покормили и отправились в дом.

Проходя мимо той сваи, к которой он вчера припечатал Мирияра, Ярослав подумал: «Наставника лучше не гневить, а то он слишком уж непредсказуемый. Хрен поймешь, когда он шутит, а когда прирезать собрался…»

Наставник Мирия́р из Рода Дэльве́на

Песня Души: Machinae Supremacy — Overworld

Часть 2

Глава 19. Наваждение

Шесть дней спустя.

Сегодня я шёл к Яромиру не с пустыми руками. Вчера как раз истекли мои две недели в подмастерьях резчика по дереву, и я, наконец, сделал что-то, что не стыдно людям показать. По крайней мере, Григорий не сказал, что это надо в печь, да и мне самому нравилось.

Я сделал обычного размера деревянную ложку, вырезал на ней узор в виде двух ягод малины и малинового листа, всё заполировал, покрыл льняным маслом и просушил. Григорий мне любезно помог упаковать моё творение в лоскут льняной ткани и перевязать лентой. После этого я поблагодарил его за всё и «выписался» из подмастерьев.

Резьба по дереву — штука, конечно, забавная, но я не видел, как я могу ей посвятить всю жизнь. Так, побаловаться, сотворить что-то необычное — можно, но не сидеть и строгать однотипные ложки, миски и кружки с утра до вечера.

В гости я отправился с утра пораньше и успел застать Яромира ещё у себя дома, он меня даже позавтракать пригласил.

— Это вам, — протянул я свёрток с ложкой, присаживаясь за стол напротив своего названного деда.

— Благодарю, — ответил Яромир и тут же с интересом начал разворачивать подарок.

— Красивая, — улыбаясь, сказал он, повертев ложку в руках и осмотрев со всех сторон. — Долго делал?

— Три дня, — честно признался я.

— Молодец! — похвали меня дед и принялся моей ложкой есть.

Я чуть не расплакался, когда осознал, что впервые в жизни подарил кому-то что-то, сделанное своими руками, и не просто кому-то… Я вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком, который прибежал к своему деду и гордо и радостно вручил ему что-то, впервые сделанное своими руками, что-то кривое и неказистые, что-то настолько непонятное, что даже трудно понять его назначение, если не уточнить у «творца». А дед взял и искренне обрадовался этой бесполезной вещице, да ещё и похвалил, и по головке погладил!

Сейчас я был рад не меньше это мальчика, и мне даже показалось, что я прожил то самое событие, которого был лишён в детстве, но о котором так мечтал — мечтал иметь деда и чем-то его порадовать… Прожил и отпустил.

Чтобы снова не пялиться на Яромира, как идиот, а ещё хуже — не прослезиться на радостях, я уткнулся в тарелку и принялся есть. И не что-то, а дремирскую кашу с сушеными ягодами всё той же малины и мёдом. К ней ещё полагался и чай из малиновых листьев. В общем, я понял, что с подарком я точно угадал.

— Удобная, — ещё раз похвалил меня дед, когда доел. — Я так понимаю, ты хочешь сказать, что с резьбой по дереву закончил. Что намерен делать дальше?

— Буду проситься обратно к Любомиру и всё же попытаться уяснить то, что он будет мне рассказывать, — честно признался я. — Если возьмёт меня обратно, конечно.

— Я могу его попросить, чтобы взял, — предложил Яромир.

— Благодарю, но не надо. Я сам.

«Всё же я не маленький мальчик уже, чтобы спихивать свои проблемы на деда. Сам накосячил, самому положено и разгребать».

— Ты знаешь, где его найти? — заботливо спросил Яромир.

— Не особо. Я думал наведаться к нему домой, а там уже решать.

— Позволь мне тебя к нему отвести, а дальше ты сам.

«Видимо, родственную связь сегодня ощутил не только я, — вдруг подумалось мне. — Похоже, что Яромир тоже решил меня опекать, как родной дед».

Как бы я не хотел вслух назвать его дедом, язык бы у меня никогда не повернулся это сделать, но… В общем, второй раз было отказываться неприлично.

— Благодарю, вы мне этим очень поможете.

— Готов сейчас идти? — с интересом посмотрел на меня дед.

— Готов, — не сомневаясь, ответил я.

Свой ответ Любомиру я уже трижды обдумал, пока строгал ложки, поэтому давно был готов.

— Тогда допиваем чай и идём.

Через четверть часа мы вышли с Яромиром на центральную площадь и направились к четырёхэтажному деревянному дому справа от дома с Залом Совета, который я про себя уже обозвал Домом Старейшины. Видимо, дом справа от него придётся обозвать Домом Жреца, если там действительно окажется Любомир.

Стража на входе пропустила нас без вопросов, и мы оказались в огромной библиотеке. Вдоль всех стен были стеллажи с книгами от пола до потолка. Кое-где к ним были приставлены высокие лестницы на колёсиках. Стеллажи чуть пониже занимали всё оставшееся пространство зала, оставляя лишь место для винтовой деревянной лестницы по центру. Как и в Доме Старейшины, здесь было очень красиво — и лестница, и стеллажи были украшены искусной резьбой. И теперь я на это смотрел с бо́льшим восторгом, понимая, сколько труда было затрачено, чтобы это всё смастерить. Вот я одну ложку три дня делал, а тут целая лестница и стеллажи… Наверное, на это ушли месяцы, а то и годы, а возможно, здесь трудилось и не одно поколение мастеров. Интересно, сколько этому дому лет? Выглядит как новенький.

Пока я приглядывался ко всему своим новым «зрением подмастерья», Яромир уже начал подниматься по лестнице, и пришлось его догонять.

Второй этаж был больше похож на читальный зал: здесь было очень светло от многочисленных окон, стояло много столов с лавками. Часть стеллажей с книгами стояли вдоль стен, а часть — между столами.

Вдоль всего третьего этажа шёл коридор с запертыми дверьми. Мне отчего-то подумалось, что здесь хранятся тайные знания.

Я уж было подумал обозвать Главу Касты Жрецов Яренки «Главным Библиотекарем», но тут мы поднялись на четвертый этаж, и я понял, что он всё же маг. Очень сильный маг.

Как я это понял? По косвенным признакам: я почувствовал следы магии не ниже восьмого уровня. То, что было всегда за гранью моего понимания. Я остановился как вкопанный в двух шагах от лестницы и заозирался по сторонам.

Этаж как этаж — всё пространство разделено перегородками в человеческий рост на квадратные секции из трёх стен, будто раскиданные в хаотичном порядке вокруг. Ничего необычно я здесь не видел, но в то же время понимал, что всё здесь должно выглядеть иначе, что я вижу совсем не то, на что смотрю.