Бастард рода Неллеров. Книга 5 (СИ) - Усов Серг - Страница 13

— Так что же мне делать? Я ведь одна совсем. Тимофей с Альбиной, они сразу же…

— Что значит одна? А я? — напускаю обиженный вид.

— Вы⁈ А вы согласитесь взять меня к себе⁈

Она так обрадовалась, искренне и прям светло, что мне даже как-то не по себе от своих меркантильных взрослых расчётов. Хотя, почему меркантильных? Снова принялся себе врать? Никогда такого не было и вот опять? Нет, не одним только голым расчётом я ведом. Всё гораздо лучше. Или хуже.

— Конечно соглашусь. — подмигиваю. — И, уверен, весь наш род тебе будет только рад. — ещё бы, получить сильную магиню в вассалы, от такого никто не откажется. — Ты не устала? — проявляю заботу. — А то давай в фургон. Я тут ещё одну историю вспомнил. «Принц и нищий» называется. Не слышала?

— Нет! — вскрикнула.

Мои сказки пользуются уже успехом. В искажённом виде они поползли уже и среди гвардейцев. Взрослые люди повелись на простенькие истории будто ребятня. Пожалуй, в Паргее вскоре появятся народные сказки.

Нет такого народа, которого нельзя было бы посадить в Бастилию. Господи, Бастилия, это-то здесь причём? Да не причём. Просто вспомнил кардинала Ришелье из фильма про трёх мушкетёров и д’Артаньяна.

После полудня нам навстречу попался большой караван, длинный, как те электрички в Москву за колбасой в советские времена. Мои воины заставили его сползти на обочину, освобождая нам путь. Кому-то из возниц, оказавшихся не сильно расторопными, перепало плетьми или древками копий. Нравы-то здесь строгие, не забалуешь.

Отложив на время пересказ повести Марка Твена, вновь забрался в седло и накоротке переговорил со старшиной каравана. Интересно же, что в мире происходит.

Впереди — ну, тут ничего удивительного — идут боевые действия между баронскими группировками, поддерживающих разных претендентов на графство, и шалят разбойники. Мне с такой ничего не грозит со стороны вторых из-за внушительной охраны и со стороны первых по причине моего духовного сана. Всё же бароны здесь не временщики-иноземцы, а местные. Ссориться с церковными орденами для них, что называется, себе дороже.

— А там что у тебя за рвань в хвосте обоза? — спросил старосту милорд Монский, высмотрев, глазастый он у меня, что позади каравана тянутся полтора десятка телег.

— Это барона Кронта бывшие крепостные крестьяне. Он их продал. Переезжают в вымершую прошлой осенью деревню барона Амстата. — устало объяснил караванщик.

— Даже так? — удивился я. — Надо же, как тут всё устроено, милорд. — обращаюсь к вассалу. — В королевском домене королевские же законы не исполняются. Счастливого пути. — благословляю старосту и его начальника охраны, капитана наёмников.

Наглядное подтверждение, что дела в Кранце идут скверно. Нет, когда в каком-то аристократическом роду происходит раскол, а такое, увы, порой случается, то канцелярия монарха старается в эти внутренние разборки не вмешиваться, Агния рассказывала, пусть члены герцогского или графского родов сами между собой выясняют, кому носить обручь владетеля, король или герцог вмешаются, только если законных наследников не останется.

И всё же, мне почему-то кажется, что моя мачеха, Снежная Королева Мария, не допустила бы междоусобицы в любом из своих графств, как не позволила бы и продавать крестьян без земли, что, на минуточку, запрещено законами ещё четырёхсотлетней давности. Но раз уж и их нарушают, значит в королевском домене дела и в самом деле плачевны.

Трястись в седле мне надоело, хотя погода как по заказу исправилась. И состояние тракта всё лучше и лучше. Только не из-за того, что при приближении к столице за дорогами усердней приглядывают, а просто просохло, и новых дождей вроде не намечается.

Так что, забравшись в фургон, завершив рассказ Берте и греющим уши служанкам о принце и нищем, я следующие четыре дня пути покидал свой дом на колёсах только чтобы поесть, проветриться или справить нужду.

Следующий крупный город, за который сейчас и боролись двое претендентов — на постоялом дворе, где мы заночевали, объяснили, что воюют между собой брат со старшей сестрой — показался всего через три часа, как мы начали движение. Так что, несмотря на умоляющие взгляды моих девчонок, я распорядился в Масторск не заезжать, свернув на объездную дорогу. Отправил только интенданта с десятком солдат и одной повозкой закупиться необходимым для дальнейшего пути.

Служанки мои, хоть я и сменил давно гнев на милость, всё же заметно присмирели, а с Бертой себя ведут очень почтительно. Правы американцы, иногда с помощью доброго слова и кольта можно добиться намного большего, чем с помощью одного только доброго слова. Девчонки урок получили, надеюсь, впрок он им пойдёт надолго.

Рассказывать байки мне надоело в первый же день — я им всем тут кто? Ганс Христиан Андерсен что ли? — поэтому дальше еду, читая истории о путешествиях, иногда отвлекаясь на повторение нужных плетений. О тренировках, разумеется не забываю. На привалах утром и вечером гоняю себя до седьмого пота при содействии Карла и баронета Бюлова. Капитан тоже неплох весьма в наставничестве, пару трюков показал, ранее мне не известных.

Несколько раз мои разведчики обнаруживали на нашем пути следы подозрительной активности, только, похоже, у разбойников имеются соглядатаи в поселениях, придорожных трактирах и на постоялых дворах, через которые мы проезжали, и шайки спешили убраться от нас подальше. Мой крупный отряд им не по зубам, даже реши они собраться в кучу со всей округи.

Через неделю после Масторска, обогнав очередной попутный обоз — по мере приближения к столице они попадались всё чаще и чаще — наш караван начал забираться на длинный подъём. Оповещённый капитаном, что мы близки к цели нашего долгого путешествия, я вновь забрался в седло и галопом догнал авангард, а спустя каких-то пять минут с высоты взгорка передо мной открылся Рансбур, столица королевства.

В свете яркого полуденного солнца он смотрелся великолепно. Действительно, белокаменный, как на той школьной картинке, которую Степ видел у директора. Высокие стены. Насколько? Ну, отсюда, с расстояния в пару миль сложно сказать, но точно не ниже пятиэтажного дома, а круглые башни, так и на все восемь потянут.

Городу более пятисот лет, он рос, много раз перестраивался, дважды разрушался армией врагов, однажды, восемьдесят пять лет назад, почти весь сгорел, когда войска герцогств им завладели в результате многочисленных штурмов.

Тем не менее, сейчас Рансбур выглядел как новенький. Впрочем, подъедем ближе, вполне возможно, обнаружу морщины на его облике. Заранее-то зачем делать выводы?

Оборачиваюсь к Ригеру с Эриком, спрашиваю:

— А капитан-то наш чего отстал?

Отвечает Карл:

— Уже распределяет, кому в запасные казармы пригорода, а кому с нами ехать. Вон он, уже спешит сюда.

— Ваше преподобие, — подскакал баронет Леон рысью. — Вам, наверное, не нужно нас ждать. Я имею в виду мою роту. Здесь-то теперь уже не нападут крупными силами. — улыбнулся. — А мне ещё надо решить вопрос с начальником гарнизона, где разместиться. Как устроимся, я вас найду и доложу. Вы же в прецептории устроитесь?

— Как примут. — жму плечами. — Должны пригласить, но я бы, честно говоря, подыскал себе отдельное жильё. Хотя первое время, да, наверное там. Карл, действительно, давай не будем ждать фургонов, поехали пока без них. Только сначала… Ник, позови миледи Берту.

Рансбур. Подземелье прецептории ордена Молящихся. Его преосвященство виконт Филипп Бианский, заместитель прецептора, главный инквизитор королевства Кранц. В это же время.

— Это была чудовищная смерть. — рассказывал поднимавшийся за ним брат Алекс, мастер-дознаватель, один из лучших в своём деле. — Любая пытка лучше того, что ему пришлось испытать. Вы же видели сами, во что превратилось его тело. Брат просто сгнил заживо.

— Почему мне не сообщали? — он говорил тихо и не оборачивался, привык, что его все слушали очень напряжённо и внимательно, не пропуская ни одного слова. — Почему я узнал о странной и страшной болезни Леопольда только вчера, если его муки длились уже три недели?