Скорость. Назад в СССР 2 (СИ) - Хлебов Адам - Страница 8

— Это правда, — подтвердил он слова своей девушки, а потом обратился к моей подруге:

— Саша, настоятельно советую тебе приглядеться к этому молодому человеку. Такие на дороге не валяются. Кроме хорошей головы, еще он боксер-перворазрядник, что, поверь мне большая редкость, отличный друг, и чувствует мое сердце, будущий чемпион СССР по автогонкам!

— Серег, все перестань меня сватать, а то возгоржусь.

— Не возгордишься, ты скромный. Кстати о чемпионах, если Юргис заместитель председателя вашей Федерации, не может ли он помочь разобраться с твоим Давидом Махарадзе, а заодно и с его закадычным братцем? А?

— Сам планирую спросить его, как доедем…

Глава 4

— Серег, все перестань меня сватать, а то возгоржусь.

— Не возгордишься, ты скромный. Кстати о чемпионах, если Юргис заместитель председателя вашей Федерации, не может ли он помочь разобраться с твоим Давидом Махарадзе, а заодно и с его закадычным братцем? А?

— Сам планирую спросить его, как доедем…

Мы возвращались с Сашей пешком гуляя по ночному городу. По московским меркам она жила совсем недалеко от Сереги, минут сорок пешком.

* * *

Что мешает мужчинам? Выпивка, женщины, деньги

и честолюбие. А также отсутствие выпивки,

женщин, денег и честолюбия.

Мы возвращались вдвоем с Сашей пешком, гуляя по ночному городу. По московским меркам она жила совсем недалеко от Сереги, минут сорок пешком.

Москва была пуста, красива и молчалива. Тот кто хоть раз ощущал, как девушка, с которой у вас взаимная симпатия, идет рядом, взяв тебя под руку, никогда этого не забудет.

Она прижимается к тебе почти всем телом, то ли от того, что ей прохладно, то ли от того, что ей тоже приятно ощущать себя частью твоего настоящего.

Саша вышагивала в своем красивом платье и все время улыбалась. Время от времени она бросала на меня короткие взгляды, задавала вопросы, комментировала сказанное мной, и заразительно смеялась моим хохмам и веселым истриям.

У нее оказалось отменное чувство юмора и время от времени она пускала встречные остроты.

Иногда, мне удавалось настолько искрометно шутить, что нам приходилось останавливаться, чтобы как следует просмеяться.

Разговор шел о жизни, о разных жизненных ситуациях, говорили про красоту мира, про время и счастливые моменты.

Она призналась, что давно так не гуляла и очень ценила каждую секунду сегодняшней ночи, что я удивлялся.

Её живость так сильно поражала меня. Я ловил себя на мысли, что у меня тоже это были одни из самых прекрасных мгновений в жизни.

* * *

Вчерашний вечер и последующая ночь имели какое-то волшебное измерение, в котором я ощущал пульсацию своей молодости и абсолютную свободу. Несмотря на грозящие в будущем неприятности.

Такое могут наверно ощущать только студенты, совсем недавно начавшие взрослую самостоятельную жизнь.

Мне было хорошо с ней. Мы совсем недавно распрощались с Серегой и Светой, Юргис, Олеся и Борис уехали раньше.

Как нельзя кстати оказавшиеся у нас шашлыки и другая еда из ресторана помогли нам утолить голод.

Трехкомнатная квартира, в которой Серега жил с родителями и бабушкой гостеприимно приняла нашу компанию.

В одной из комнат находилась спальня родителей, во второй спал Серега с бабкой и дедом, а третья выполняла роль импровизированной гостиной, которую в семье моего друга почему-то называли «столовой».

Девчонки остались на кухне хлопотать с едой и накрывать на стол.

— Холодильник в вашем полном распоряжении дамы, посуда в шкафчике, приборы тут, — он указал рукой на кухонный выдвижной ящик, — пошли, мужики, покажу вам кое-что.

Пока мы шли я тихо спросил у Юргиса можем ли мы поговорить о Махарадзе.

— Александр, давай не сегодня. Я оставлю номер, созвонимся и договоримся о встрече на другой день. Я догадываюсь о чем ты хочешь говорить, разговор длинный, не при женщинах. Еще, если ты не против, я хотел бы поговорить про твой чертеж, который ты мне показал в милиции.

Я согласился.

«Цех» по пошиву чехлов вместе с швейными машинками и раскроечным столом располагался на застекленном балконе, там же находился «склад» сырья и готовой продукции.

На стене висели различные лекала, чертежи наиболее ходовых моделей автомобильных чехлов и сидений.

Все книжные полки были уставлены учебниками и справочниками по текстильному производству.

В «цеху» царил идеальный порядок.

Я присвистнул.

— Вот это я понимаю, ударник социалистического труда. Света видела?

— Пока нет, я подумал, что лучше ей пока не знать и не видеть мой «цех». Больше из-за нее, она же вон где работает, — Серега показал двумя пальцами на плечо, что означало милицию. —так что, мужики, вы там не особо своим рассказывайте.

— Да какой цех? У тебя тут целая фабрика! — с восторгом оценил Борис увиденное, — вот уж не ожидал, что ты так здорово можешь все обустроить.

— Боря, пообещай мне держать язык за зубами. Ни одна живая душа на Южном Порту не должна знать, о том что ты здесь видишь.

— Обижаешь, Юрок, я могила.

Толстяк показал жестом, что его рот застегнут на молнию.

— Ну да, я смотрю ты и о нашей с тобой встрече в ресторане никому не ни слова не разболтал. И Котэ там оказался совершенно случайно.

Борис опустил голову.

— Я хотел вам рассказать, предупредить, и даже перенести встречу. Но когда я позвонил, у тебя Сергей уже никто не поднимал трубку. Я звонил несколько раз. Я же не знаю, где тебя искать.

— С чего это ты решил звонить?

— Моя дурья башка. Я утром забыл записную книжку дома, вспомнил, когда приехал к мужику забирать, карбюраторы. А мужик отдавать не хотел, компенсацию требовал. Мне же с тобой цену согласовать нужно? Нужно. Оставил у него товар. Поехал на «сучьи болота». Живу я в Орехово-Зуево. Дома никого. Ехать долго, вот я и решил у твоих клиентов на Южном Порту телефон спросить.

— И что дальше?

— Только пришел «молдовану», которому ты морковную Волгу делал, так грузины тут, как тут. Мол, а зачем тебе Серега? Я объяснил, что мы с тобой в ресторане договорились по карбюраторам встретиться. Совсем без задней мысли. А они похлопали по щеке, ущипнули больно, говорят «молодец пончо». Молдован дал твой номер. Я не дозвонился, но решил ехать забирать «Веберы». На свой страх и риск. Выплатил мужику компенсацию. А теперь вы брать не хотите.

— Не все, конечно, в твоем рассказе гладко, но так и быть, на первый раз я тебя прощаю, толстый, — Серега посмотрел на Бориса, — раньше за тобой, вроде бы косяков и гнильцы замечено не было. А насчет брать или нет Веберы, тут уж нашей вины нет, ты сам цену задрали до небес.

— Да ладно тебе, до небес… Я чуть чуть всего добавил, остальное первоначальные расходы, компенсация ну и моя прибыль сверху. Доля малая. Я могу и уступить, но без прибыли совсем не могу.

— Мальчики! За стол! — позвала улыбающаяся Олеся, — о чем вы тут болтаете? Что за прибыль/убыль, что за скучные бухгалтерские разговоры?

— Не такие и скучные. Помнишь Ивана Александровича Корейко из Золотого Теленка?

— Ой, обожаю Ильфа и Петрова! Давайте, садиться. А при чем тут Корейко

Мы уютно расположились в столовой.

— Да вот при том, что мне кажется, что наш Борис уже накопил миллион!

— Ну, что ты такое говоришь, что девушки обо мне подумают, — отмахнулся рукой толстый, — откуда у меня миллион? Я же не писатель Шолохов или Юрий Антонов.

— Интересная тема, — подхватила Олеся, — а вот если представить что у вас у каждого есть миллион, то куды бы вы его потратили? Вот ты Юргис, чтобы сделал?

Ее муж улыбнулся.

— Ты знаешь, чтобы я сделал, я бы построил новый автодром в Вильнюсе.

— А вы Боря?

Толстяк заерзал