30 сребреников (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 5

— Выберете вид и возможности Транслятора.

Появилось новое окно с картинками и тут я понял, что меня снова поимели.

За выбор вида этого самого Транслятора, который был важен в новом месте, также требовались балы, возможности не брать ничего просто не было.

С тоской посмотрев на Транслятор в форме оружия с его 1000 и 2000 баллов, и это ещё без выбора возможностей самого Транслятора, я загрустил.

Весь следующий час прошёл в том, чтобы попытаться хоть как-то выжать максимум из того, что я мог выбрать из доступных параметров, но проклятые засланцы, кто меня сюда отправил, предусмотрели если не всё, то многое, чтобы загонять кандидатов на новую жизнь в чётко очерченные рамки правил. В конце концов выбор сводился всего к трём вещам: либо ты простолюдин, начинаешь здоровым, сильным, зато очень бедным и никому не нужным, либо сын кабальеро, который вынужден будет рассчитывать в своей судьбе только на свой меч, который ещё нужно было на что-то купить, или же едва живым, уродливым ребёнком аристократа, которому открыта любая дорога, поскольку его семья богата.

Не будь проклятого задания по поиску монет, я бы не раздумывая остановился на втором варианте, став солдатом удачи, но вот условие задания, которое предполагало, что через тебя должно проходить сотни тысяч монет, упрямо намекало, что и простолюдин, и сын простого рыцаря могут потратить большую часть своей жизни просто на то, чтобы подобраться к такой возможности. Да, я смогу больше, чем простой житель, имея нейроинтерфейс, но насколько? Даже двадцать лет, потраченных на то, чтобы попасть на службу какому-то гранду и уже там попробовать себя показать, просто чтобы появилась возможность добраться до денежных потоков было большой тратой времени, а сколько для этого придётся добираться на самом деле? Этого я не знал, а потому рисковать не мог, ставки и так были слишком высоки.

— С другой стороны можно попробовать и стезю священника, — задумался я, — но как правило, епископами и выше становились тоже чаще всего не простолюдины, хотя были и исключения конечно.

— А есть возможность посмотреть, сколько стоят потом эти умения после перемещения? — поинтересовался я, но все значки, которые были и раньше недоступными, остались недоступными и сейчас, кроме небольшого системного сообщения, что всё распределённое сейчас можно будет восстановить потом за баллы, выданные во время самого выполнения задания. Этим мне явно намекали, что выбор нужно делать здесь и сейчас, без оглядки на прошлое и будущее.

— Ладно, сколько я максимум могу потратить на Транслятор, — отбросил я невесёлые думы и полез обратно в нужное окошко.

— Так, выберу простой деревянный крест и возможность отправки найденных монет сразу, чтобы получать за это максимум, — сделал я выбор и скривился, когда увидел, что у меня в таком случае остаются свободными только 4500 баллов.

Вернувшись ещё на шаг назад, я в своём настроенном фильтре поменял только одну строчку с 5000 на 4500 баллов и перед глазами появился только один доступный мне для переноса младенец, который умер при родах, а потому не оставил никакого следа в истории — Иньиго де Мендоса, сын Диего Уртадо де Мендоса-и-Суарес де Фигероа и Брианды де Луна.

Покрутив его родословную, я понял, что это то, что мне и нужно, лучше я просто не смогу найти, поскольку как ни крути отец младенца, которого я сейчас рассматривал, был дворянином главной ветви рода Мендоса, взрослые члены которой, из-за своего влияния и богатства стоили огромных баллов для переселения.

— Что же, на лучшее, я просто не могу надеяться, — покрутив фильтры и так, и сяк, я больше не нашёл, что ещё могу выжать из доступных мне баллов.

— Что же прощай Евгений Орлов, надеюсь там мне хватит баллов, чтобы потом вернуть себе своё я, — вздохнул я, активирую взглядом кнопку «Далее» и подтверждая свой выбор.

— Перенос с выбранными настройками, осуществиться через 5 секунд.

— 5…

— 4…

— 3…

— 2…

— 1…

Глава 3

1 апреля 1451 A . D ., Гвадалахара, королевство Кастилии и Леона

В руках повитухи новорождённый смотрелся словно демон, вышедший из утробы христианской девы: маленький, сморщенный, весь трясущийся словно в лихорадке, он был ужасен. Женщина, принимающая роды последние сорок лет у тысяч людей, впервые видела подобного монстра.

— Марта, ну что там? Кто? — раздался голос её помощницы, — кем Бог наградил нашего сеньора?

Повитуха, зажав молчащего ребёнка в левой руке, смотрящего на неё не обычным бессмысленным взглядом новорождённого, а цепким, колючим осмысленным взором, быстро перекрестилась и ответила.

— Позови фра Эрнандо, быстро!

Та хоть и удивилась такой необычной просьбе, но молча вышла из комнаты и вскоре рядом с Мартой появился священник.

— Что случилась дочь моя? — удивился он тому, что позвали его, ничего не сказав ожидающим за дверью сеньорам.

— Отец, я боюсь его, — женщина показала на лежащего на столе уродца, который если что и делал, так молча смотрел на взрослых.

Священник потянулся к своему кресту, но тут заметил лежащий на кровати, рядом с роженицей, которая отходила от родов, простой деревянный крест. Как только он к нему прикоснулся, ребёнок тут же заорал таким пронзительным голосом, что оба взрослых испуганно переглянулись, а когда он требовательно протянул руки к кресту, то священник тут же осторожно протянул крест новорождённому и тот крепко в него вцепившись, обнял его и замолк.

— Думаю ты зря беспокоишься Марта, — фра Эрнандо облегчённо вздохнул и на всякий случай трижды перекрестил ребёнка, тот не завопил, не запах серой, а лишь счастливо заулыбался беззубым ртом, крепче прижав к телу крест, который ему понравился. Не самое привычное действие, что видел священник среди новорождённых, но зато явно показывающая, что он точно не демон.

— Но отец, как о нём я скажу сеньору Диего? — повитуха покачала головой, — сеньора Брианда в послеродовой горячке, я не думаю, что она переживёт эту ночь.

Священник перекрестился и тяжело вздохнул.

— На всё воля Господа.

Минута молчания, воцарившаяся в комнате, была разрушена слабым голосом от кровати.

— Где он? Покажите моего ребёнка!

Священник с повитухой переглянулись, и он кивнул. Марта аккуратно подняла трясущегося ребёнка и поднесла его к матери. Это были её девятые роды, прошедшие весьма тяжело, так что едва она увидела сына, как гримаса отвращения исказила лицо женщины.

— Кто это? Где мой ребёнок⁈ — требовательно посмотрела она на повитуху, несмотря на собственную слабость.

— Это ваш сын сеньора, — заметила Марта, — я недавно извлекла его из вас.

— Нет! ЭТО не может быть моим ребёнком! — роженица отрицательно покачала головой, — выбросьте его в окно!

— Сеньора Брианда! — тут же возмутился священник, — это грех! Прекратите говорить такие вещи! Бог прогневается на вас только за мысль об убийстве невинного дитя!

Мать отвернулась от обоих и закрыла глаза, было видно, как всё её тело лихорадит.

— Мы не можем тянуть дольше, ей нужен врач, — священник посмотрел на ребёнка, так и лежащего в обнимку с крестом, и пошёл к двери.

Выйдя, он несмотря на требовательные взоры кучи людей, которые ожидали оглашения пола ребёнка, поманил к себе отца. Взрослый мужчина, для которого это был уже девятый ребёнок, удивлённо на него посмотрел, но подошёл и затем по знаку вошёл внутрь, сразу первым делом бросившись к кровати, где рыдала его жена.

— Брианда! Как ты? — он хотел взять женщину за руку, но та лишь бессильно лежала на кровати.

Дон Диего повернулся к повитухе и его лицо исказила гримаса боли.

— Ребёнок мёртв?

Марта смутилась, но на помощь ей пришёл священник.

— Сеньор, он жив…

— Он? — тут же обрадовался дворянин, — это мальчик⁈

— Дон Диего, послушайте меня, — священник подошёл ближе, — это не совсем обычный ребёнок, точнее не такой, как все ваши остальные дети.