30 сребреников (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 15

— Так и знал, что это будешь ты, — с тоской признался он, — больше никто несвободен из отрядов.

— Ты знаешь Августу, — прогудел тот, — я беру дорого, так что не все хотят платить.

— Какой срок контракта? — поинтересовался тот у него.

— Стандартный минимальный, месяц, — не моргнув и глазом соврал тот.

Офицер поморщился.

— Ладно, мне нужно доложить префекту, это уже явно не моё дело, — наконец решил он, и попрощавшись только с Бернардом, ушёл, а вскоре цепочки стражи также исчезли с площади.

— Сеньор Иньиго, — стоя в железе под утренним палящим солнцем, Бернард был тем не менее счастлив, словно ребёнок, — если вам когда-то понадобится войско, наймите меня пожалуйста.

— Непременно, сразу, как только найду на это деньги, — хмыкнул я, — война, пусть даже и мирная, всё равно штука затратная.

Народу кругом становилось всё больше, многие подходили ко мне и интересовались в чём дело, я на латыни рассказывал, что собираю пять тысяч флоринов себе на обучение. Все удивлялись, но никто не жертвовал мне денег.

Вместо префекта, когда солнце перевалило за полдень появился задумчивый кардинал Торквемада, рядом с которым шёл знакомый офицер и явно жаловался ему на меня. Но тот вскоре и сам понял причину его недовольства, поскольку не заметить вооружённый отряд, вольготно расположившийся прямо на ступеньках входа в Апостольский дворец, было невозможно. При появлении кардинала все склонили головы.

— Ваше преосвященство, рад вас видеть, — поприветствовал Торквемаду я, когда он подошёл ближе.

— А уж как я тебя, — явно с иронизировал кардинал, — могу я попросить тебя закончить дразнить гвардию, взамен пообещаю написать твоим родителям, что деньги на обучение тебе и правда нужны. Уверен, что для Мендоса дать качественное образование своему отпрыску будет важно.

— Вашему слову ваше преосвященство я верю, — согласился я, обращаясь к Бернарду, — делайте смены сеньор, можете остаток срока контракта просто охранять мой дом, поскольку здесь мы закончили.

— Будет сделано синьор Иньиго, — без малейших колебаний заверил меня он, предлагая свою спину для пути обратно.

— Жду тебя вечером на уроке, — с тяжёлым вздохом напутствовал меня кардинал.

— Конечно ваше преосвященство, — твёрдо заверил его я.

— Сеньор, — всполошённый слуга вбежал в комнату, где завтракали глава дома со своим старшим сыном, — письма из Рима!

— Зачем ты перебиваешь наш разговор? — удивился Диего, — какая-то срочность?

— Я бы не стал вас беспокоить сеньор, если бы прибыл один курьер, но с утра это уже пятый и они продолжают пребывать!

Мужчины удивлённо переглянулись, а дон Иньиго отложил в сторону рисунок чужой крепости. Дело явно было не к добру.

— Неси все, — приказал он и когда письма от разных корреспондентов, но все были из Рима, положили перед ними, Диего, зацепился взглядом за знакомый герб и распечатал письмо, подписанное кардиналом Хуаном де Торквемада.

Он сначала не поверил своим глазам о том, что там было написано. Отложил письмо, протёр глаза, затем снова взялся за чтение.

— Убью паршивца! — вырвалось первое, что пришло в голову, когда он дочитал письмо до конца.

Отец явно заинтересовался, взял у него письмо от кардинала и пока Диего брал другое письмо, от знакомого из банка Медичи, тот читал первое. Вскоре со содержаниями всех писем они ознакомились, к тому же они повторяли друг друга. Ведь все говорили об одном и том же — их сын, взбудоражил Рим. Он нём кто только не говорил и в основном все жалели бедного маленького человека, которому весьма состоятельные родители не дают возможности продолжать своё обучение.

— Боже мой, какой позор! — схватился Диего за голову, — какой позор!

— Я тебя предупреждал, — дона Иньиго, несмотря на курьёзность ситуации, разбирал смех, — он сделал ровно то, что и пообещал.

— Боже, я не могу справиться с трёхлетним ребёнком! — Диего качался из стороны в сторону, по-прежнему держать за голову.

— Я возможно тебя не сильно сейчас успокою, но представь, что будет, когда ему стукнет хотя бы пятнадцать, — посмеивался глава дома, — если он в три года уже нанял себе банду наёмников.

— Может быть пока не поздно, его вернуть домой и запереть? — с надеждой поинтересовался Диего.

— Поздно, — дон Иньиго покачал головой, показав на письма, — такое, ещё недолго забудут. Дам тебе совет, отправь ему деньги.

— Но отец! Пять тысяч флоринов! На эти деньги небольшой город купить можно! — изумился Диего.

— Вот и посмотрим, как он ими распорядится, — дон Иньиго стал серьёзным, — а чтобы за этим проследить, отправим на помощь Алонсо более опытного управляющего.

— Отец, напоминаю тебе, что у меня ещё восемь детей, нужны деньги на их обучение, а также приданое для дочерей! — Диего продолжал сопротивляться, — если каждому выдавать по их желанию по пять тысяч флоринов мы по миру пойдём!

— Сколько из твоих детей всколыхнули Рим? — глава дома прямо посмотрел на сына, — из-за кого тебе письма из Рима шлют все, кто хоть что-то о нас знает? Напоминаю тебе, ему всего три года и он продолжает становиться всё умнее и умнее.

— У меня была большая надежда, что он скончается от лихорадки, которая его постоянно разбивала ещё в младенчестве, — признался Диего.

— Если ты на это надеялся, то точно не стоило его называть также, как меня, — хмыкнул дон Иньиго, — готовься лучше к тому, что у тебя растёт источник постоянной головной боли.

Сын обречённо посмотрел на отца, у него было только одно желание: послать за ребёнком в Рим, чтобы его вернули обратно и выпороть его, чтобы знал своё место. Но…но он сам отдал его кардиналу на воспитание и теперь за него отвечал Торквемада, который похоже не использовал розги в воспитательном процессе.

— Отправь управляющего с векселем, — наконец решил дон Иньиго за Диего, — мы дадим ему деньги.

— Слушаюсь отец, — склонил тот голову.

— Срок контракта подходит сегодня к концу синьор Иньиго, — ко мне зашёл Бернард попрощаться лично, поскольку ему явно понравились лёгкие деньги и то веселье, которое я ему доставил, — льщу себя надеждой, что в следующий раз вы тоже придёте ко мне синьор Иньиго.

— Сеньор Бернард, наше пусть и приятное знакомство, но обошлось мне слишком дорого, — вздохнул я, вызвав его усмешку, и он поклонившись, пошёл на выход.

— Сеньор Иньиго, прибыл мой дядя, сеньор Альваро Парет, — в комнату вошёл обеспокоенный Алонсо, раскланявшись с гигантом.

— Сеньор Бернард задержитесь ещё на мгновение пожалуйста, — попросил я швейцарца и тот тут же замер на месте, отойдя к стене.

Вскоре в комнату вошёл дородный, уверенный в себе мужчина. Увидев меня, он чисто номинально наклонил голову.

— Сеньор Иньиго, я послан вашим отцом чтобы контролировать ваши траты, — с порога заявил он.

— Сеньор Парет, — я поднял на него пристальный взгляд, — в этом доме только я решаю, как будут тратиться деньги, поэтому чтобы сразу расставить все точки над нужными местами, я вам расскажу два варианта нашего дальнейшего сотрудничества: первый — я прикажу сейчас своим швейцарцам, забрать у вас вексель, который вы явно привезли с родины и выпороть вас до поросячьего визга, после которого вы снова зайдёте сюда, но уже с поклоном, какой полагается делать своему сеньору, поздороваетесь и…

Я сделал паузу, видя, как он начинает бледнеть, поскольку его с двух сторон обступили огромные наёмники, мило ему улыбаясь.

— И отправитесь обратно к моему отцу, как не выполнивший своё задание, — закончил я, — как вам такой вариант?

Этот человек явно тупым не был, поскольку глупого не прислал бы отец, так что глядя по сторонам, он слегка запинаясь спросил.

— А какой второй вариант сеньор Иньиго?

— Вы сейчас выйдите и зайдёте так, как полагается, передадите мне вексель и скажите, что с радостью поможете мне правильно тратить деньги, которые мне передали родители, — предложил я, — и мы все забудем тот досадный инцидент, который тут произошёл во время вашего первого появления.