Мой идеальный смерч. За руку с ветром. Книга 3 - Джейн Анна - Страница 15

– Ты чего? – возмутилась она, довольная, как лиса в курятнике без хозяев. Так и знала, что «Льдинку» он есть не станет! Ее бывший такое тоже не покупал, посмеивался, что такое мороженое – не для парней, пусть лучше девушки его едят – лучше всего медленно, с чувством, толком, расстановкой, как он тогда выразился. Ника запомнила.

– Других не было? – хмуро посмотрел на нее Кларский.

– Это самое вкусное.

«Ну у тебя и вкусы», – говорил выразительный взгляд парня.

– Хочешь, я схожу и другое куплю? – предложила Ника. Она знала, что умудрилась разозлить Ника, но сделала это так аккуратно, что он при всем желании не мог на нее наехать.

– Не надо.

С этими словами он завел машину, и они куда-то вновь помчались. Куда они ездили и зачем, Карлова не знала, да и не горела желанием спрашивать. Если нужно было, она шла вместе с молчаливым и почти чем-то недовольным Ником туда, куда он говорил, не отходя ни на шаг – случай с парнем из пропахшего сигаретным дымом бара все еще был жив в ее голове. Иногда Никита уходил один, веля девушке сидеть в машине и дожидаться его.

Сейчас произошло то же самое – оставив Нику давиться уже третьим мороженым, Кларский ушел и вернулся только через часа два, когда Ника уже вся извертелась и даже вышла на улицу – благо, Никита припарковался в тени раскидистого дерева, напротив старого серого унылого дома в два этажа. Телефон у девушки благополучно разрядился, и ей было очень скучно, потому что даже карандаша или ручки у нее не оказалось, чтобы порисовать. Зато неподалеку она увидела двух девочек с мелками, подошла к ним и уже вскоре вовсю чертила на асфальте на радость мелким. Правда, вскоре девчонки убежали и Карлова вновь заскучала.

Когда на извилистой тропинке, бегущей по детской площадке, появился мерзкий Укроп, она даже обрадовалась.

«Идет, обезьяна, – подумала она с неприязнью. – Иди-иди. И на моей улице будет праздник. Будешь и ты меня ждать часами».

– Почему не в машине? – не самым радушным голосом спросил Никита. Однако судя по тому, что легкая складка между бровей исчезла, да и спина стала менее напряженной, встреча имела хорошие плоды.

– Надоело сидеть, – сказала Ника. – Немного размялась.

Кларский прошел к передней двери и потянулся было к ней, как его взгляд привлекли какие-то синие каракули на дороге, которых он прежде не замечал. Разноцветными мелками кто-то нарисовал на асфальте симпатичную парочку – схематично, но забавно. Босой лопоухий парень в рубахе и широченных брюках стоял на одном колене перед сидящей девушкой в бальном платье и короной и лобызал ей ступню. На следующей картинке принцесса использовала его в качестве подставки для ног. А на третьей скакала на нем верхом, как на лошади. «Кит-дурачок и принцесса Лето», – было аккуратно выведено над картинками явно недетским почерком.

– Что это? – кивнул на асфальт Кларский.

– Откуда я знаю? Дети рисовали, – как можно более равнодушно ответила Ника, пряча за спину руки, запачканные в меле. – А что?

– Ничего. В следующий раз, если выйдешь из тачки, следи за ней. Что-то пропадет – виновата будешь ты. И платить тоже.

– Да что ты все о деньгах да о деньгах! Я… – Наткнувшись на суровый взгляд Никиты, Ника предпочла замолчать. И вдруг прикусила губу. – Упс.

– Что еще? – не понял Кларский.

Ответить ему она не успела.

– Ника! – громко позвал ее по имени женский голос – к машине подошли миловидная женщина в строгом костюме и юная длинноволосая особа лет шестнадцати, чем-то напоминающая Нику – возможно, овалом лица и посадкой глаз. Она радостно им махала.

– Что им сказать? – занервничала Ника, махая в ответ.

– То же, что сегодня ты выдала в книжном, – пожал плечами Никита. Ему было все равно. Он хотел просто сесть в машину и уехать – дел еще было много.

– Я не могу сказать, что ты мой брат, потому что это мои тетя и сестра, – прошипела Ника. И тут же ее голос изменился: – Привет! А вы что тут делаете?

– Привет! Тут магазин музыкальный неподалеку, вот зашли, когда гуляли, – сообщила длинноволосая девушка, с интересом рассматривая Никиту. Она напомнила ему восторженного котенка, да и у ее матери было добродушное лицо, потому он не стал им хамить.

– И тебя случайно увидели, – улыбнулась женщина. В глазах ее был немой вопрос – кажется, ей было очень интересно, что это за молодой человек рядом с ее племянницей.

– Это моя тетя и моя двоюродная сестра Марта. А это Никита, – спешно представила их друг другу Ника.

– Твой друг? – улыбнулась Нику женщина. Марта не отрывала глаз от парня. Ей было жутко любопытно.

– Ну-у-у, – уклончиво протянула Карлова. Она нервничала. – Понимаете, мы…

– Мы только недавно познакомились, – понял, что стоит вступить в игру, Кларский. А не то эта глупая кукла все испортит. Он привычно и быстро вошел в образ хорошего мальчика. Этот образ был отработан почти идеально. – Я подвез Нику к знакомой на машине.

– Не балуйте ее, – хихикнула девочка-котенок, не осмелившись переходить на «ты». – А то зазнается.

Ника одарила кузину недобрым взглядом.

– Иногда баловать нужно, – отвечал Ник. – К тому же мне не трудно. Зачем она будет через весь город кататься.

Тетя осталась довольна его ответом. Они разговорились, и Никита даже предложил довести их до дома, чем изрядно удивил Нику, однако ее тетя отказалась. Сказала, что они идут в гости.

Стоило им уйти, как улыбка тотчас сползла с лица парня.

– Садись, опаздываем, – жестко велел он. Ника молча села на переднее сидение, и они снова куда-то поехали – но не по центру города, а по пустынным летним днем улочкам, петляя между домами, дворами и парками.

Они остановились около продуктового магазинчика, располагавшегося на первом этаже десятиэтажного изогнутого буквой «г» дома, и Никита, бросив, что его не будет около часа, вновь оставил Нику одну. Девушка, вновь обозвав его последними словами, заперлась в машине и пересела на заднее сиденье, на котором решила почитать совсем забытую книгу о современном искусстве, которая ей так приглянулась. Однако читать настроения не было. Буквы путались, строчки перепрыгивали одна на другую, а в голову стали лезть разные непрошенные мысли. Почему-то Нике вдруг стало обидно. У нормальных девушек, как та самая Маша из книжного, есть нормальный друг – Дэн, тот самый совершенный парень, из-за которого она, кстати, познакомилась с Укропом. А у нее нет никого, только сумасшедший бандит, или кто он там, у которого явно проблемы с головой и который в наглую ее использует. Эх, все-таки надо было предупредить эту Машу, что Укроп – чокнутый, похоже, она не знает, каков он настоящий, но она, Ника, не сумела этого сделать.

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, она с ногами забралась на сиденье, прижавшись плечами к окну, и вновь попыталась почитать, но вскоре, не в силах сосредоточиться, стала просто листать листы мелованной бумаги с изображением величайших картин прошлого века, и забылась, погрузившись в царство красок и буйство теней. Как вернулся Ник, она даже и не заметила.

– Смотришь картинки в книжке? – ухмыльнулся он, и девушка закатила глаза.

– Это не картинки, милый. Это шедевры мировой живописи.

– Не строй из себя умную. Не получается. Черт! – Вдруг выругался он, и Ника вздрогнула от неожиданности. – Так, детка-конфетка. Сейчас ты делаешь все, что я говорю, без вопросов и воплей. Поняла?

– В смысле?? – попыталась подняться ничего не понимающая девушка, но Кларский развернулся и заставил ее принять обратное положение.

– Пригнись и не высовывайся, – велел он. – Тебя не должны заметить. Ясно?

– Ясно, – прошептала она. Ей вдруг показалось, что Кларский встретил каких-то жутких личностей, быть может, криминальных элементов, и пытается ее защитить. Она сползла на широкое кожаное сиденье и прижалась к нему спиной.

Никита вышел из машины. Все окна, кроме лобового, затонированы, ее не должны заметить. «Все будет хорошо», – повторяла она про себя, но не особенно в это верила.