Изящная комбинация (СИ) - Тыналин Алим - Страница 47

Анна восторженно запрокинула голову, следя за полетом. Порыв ветра растрепал её волосы, на щеках появился румянец.

В этот момент девушка была удивительно хороша. Молодая, увлеченная, полная жизни.

— Потрясающе! — выдохнула она. — Вы только посмотрите, какая устойчивость на виражах! А ведь раньше у нас были серьезные проблемы с жесткостью крыла.

— Это благодаря новой технологии сварки лонжеронов, — заметил я. — И особому профилю крыла, разработанному в ЦАГИ.

— Да, я читала последний доклад профессора Жуковского, — подхватила она. — Но меня больше интересует, как решили проблему с перегревом двигателей. Ведь прежние сплавы не выдерживали температурный режим.

Мы увлеклись техническим разговором. Анна то и дело спорила, размахивала руками, мелодичный голос звенел от возбуждения. Она цитировала последние статьи из «Вестника металлопромышленности», упоминала эксперименты на заводе «Авиаработник».

— А вы уверены насчет температуры плавления хромистой стали? — она вдруг остановилась и испытующе посмотрела на меня. — По-моему, у вас ошибка в расчетах.

Я мысленно улыбнулся. Она проверяла меня. Что ж, я готов и к этому:

— Вы правы, — признал я. — Я назвал температуру без учета содержания никеля. С ним будет на сто двадцать градусов выше.

— Именно! — она торжествующе улыбнулась. — Я как раз работаю над этой проблемой. У нас на заводе…

Анна осеклась, явно пожалев об откровенности. Я сделал вид, что не заметил ее замешательства:

— Знаете, у меня есть интересные материалы по новым авиационным сплавам из последнего американского французского журнала. Если хотите, могу показать. Я как раз собираюсь в Политехнический музей. Там сейчас выставка «Достижения советской авиации».

Она колебалась лишь секунду:

— С удовольствием! Только сначала досниму испытания. Осталось всего два захода.

— Тогда жду вас у выхода через полчаса, — я достал часы, старинные, на цепочке, в золотом корпусе. — И может быть, вы позволите угостить вас чаем в «Праге»? Там подают отличные пирожные от Филиппова.

— Посмотрим, — лукаво улыбнулась она, снова поднимая фотоаппарат. — Все зависит от того, насколько интересными окажутся ваши французские журналы.

Я оставил девушку, а сам отправился прочь. Через пять минут я ждал ее у парадного входа Центрального аэродрома, глядя на строгое здание аэроклуба с колоннами.

Мысли невольно вернулись к событиям прошлой недели.

Удар «Сталь-треста» и вправду оказался неожиданным и точным. Сначала отзыв немецких специалистов, потом проблемы с кредитом в Промбанке, и наконец письмо из ВСНХ о приостановке работ по новой броне.

Они ударили сразу по трем направлениям — технологии, финансы, административный ресурс. Красивая комбинация, ничего не скажешь.

Рожков принес полное досье на руководство треста два дня назад. Я до сих пор помнил, как просматривал эти документы в своем кабинете под мерное тиканье стенных часов.

Связи в Берлине и Риге, теневые схемы финансирования, покровители из правого крыла партии. Но главное, удалось получить сведения по людям. Сухие строчки личных дел, фотографии, характеристики…

Рожков постарался на славу — собрал буквально всё.

Директор-распорядитель — Аркадий Петрович Беспалов, пятьдесят два года. Бывший царский чиновник, после революции быстро перекрасился, вступил в партию.

Блестящий организатор, хитер, осторожен. Слабое место — патологическая страсть к коллекционированию. Тратит огромные деньги на антиквариат, особенно любит китайский фарфор династии Мин. Часть коллекции прячет в Риге.

Его заместитель и серый кардинал Игорь Владимирович Казаков, сорок пять лет. Внешне респектабельный управленец, выпускник Петербургского политехнического.

За безупречным фасадом темная история. Рожков раскопал его связи с притонами на Цветном бульваре. Неподтвержденная информация, что его особая слабость — совсем юные девушки. Шантажируют многие, но он откупается. Опасен беспринципностью, ради прикрытия готов на любое преступление.

Технический директор — Николай Александрович Пирогов, сорок восемь лет.

Талантливый инженер старой школы, работал еще у Круппа. Фанатик точности, требует идеального порядка во всем.

Слабое место — больная дочь в Германии, лечится в дорогой клинике. Ради денег на ее лечение продаст любые секреты.

Финансовый директор — Петр Алексеевич Шевцрв, пятьдесят лет. Гений финансовых махинаций, путает следы через десятки подставных фирм.

Много знает о теневых схемах правых в партии. Слабость — карточная игра. Проигрывает огромные суммы в подпольных клубах. Имеет тайные связи с банкирскими домами в Швейцарии.

В отдельной папке от Рожкова имелись материалы по зарубежным связям «Сталь-треста». Хитросплетение контактов впечатляло.

Герр Кригер, управляющий «Русско-Латвийским банком» в Риге. Настоящий кукловод теневых финансовых схем.

За представительной внешностью респектабельного банкира (безупречные манеры, костюмы от лучших рижских портных, членство в яхт-клубе) скрывался хищник старой школы. Через его банк проходили многомиллионные транзакции между западными промышленниками и правым крылом партии.

Особые отношения с немецкими сталелитейными концернами. Личная слабость — страсть к редким драгоценным камням, особенно сапфирам. Коллекционирует их фанатично, не считаясь с затратами.

И еще Павел Николаевич Демидов, тридцать пять лет, внук последнего заводчика, сумел сохранить связи с европейской промышленной элитой. Формально — технический консультант шведской металлургической компании, на деле — негласный представитель интересов старых промышленных династий.

Блестяще образован (Оксфорд, затем Горная академия во Фрайберге), свободно говорит на пяти языках. Поддерживает тесные контакты с белоэмигрантскими кругами в Париже. Через него «Сталь-трест» получает новейшие технические разработки и организует поставки оборудования в обход официальных каналов.

Эти двое составляли идеальный тандем. Кригер обеспечивал финансовые схемы, Демидов — технические ноу-хау и связи с западными промышленниками. А «Сталь-трест» служил прекрасным прикрытием для их операций в СССР.

Но самое тревожное другое. В последней сводке Рожкова упоминалась секретная встреча в Риге — Кригер, Демидов и представители крупнейших германских концернов обсуждали план полного вытеснения моего объединения с рынка.

Методы предлагались любые, вплоть до… Я захлопнул папку. Некоторые подробности лучше не перечитывать. Но я их запомнил. И учитывал в предстоящих операциях против «Сталь-треста»

Что ж, теперь картина складывалась полностью. Международный капитал, старая промышленная элита и правые в партии объединились против меня. А милая девушка Анна, сама того не подозревая, стала важной частью их игры.

Среди прочих материалов имелась и тонкая папка с пометкой «Волжанская А. С.». Технический консультант, двадцать три года.

Круглая отличница Промакадемии. Незаурядный инженерный талант. Но что важнее, так это прямой доступ к секретной документации треста, присутствует на всех ключевых совещаниях. И при этом полное отсутствие опыта в закулисных играх. Идеальная мишень.

Я невольно поморщился. «Мишень», немного не то слово. Нет, Анна не мишень, она живой человек.

Но сейчас не время для сантиментов. Слишком многое поставлено на карту. Нужно знать, что готовит «Сталь-трест», какой следующий удар они планируют. И знают ли о моих ответных действиях. А для этого все средства хороши.

Я поправил воротник плана. Ветер трепал волосы. Дул в сторону летного поля.

Где-то там, среди облаков, АНТ-3 заходил на очередной вираж. Анна наверняка все еще снимает его «Фотокором», увлеченная и счастливая, даже не подозревая, что каждое ее движение просчитано заранее.

В досье много интересного. Увлечение авиацией. Отец работал на авиазаводе до революции.

Страсть к фотографии. Целая коллекция технических снимков. Одинока, потому что полностью ушла в работу после гибели жениха в Гражданскую. Независимый характер, любит спорить…