Фиктивный брак - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 7

На мой взгляд, кричащие цвета машины, одежды Илоны и ее яркого, вызывающего макияжа были откровенной безвкусицей.

Но – на мой взгляд.

Возможно, и даже скорее всего, в ее мире другие критерии оценки. Овце нравится ее мягкая шерсть и теплый сарай, и ей никогда не понять, что хорошего находит, например, фламинго в своих ярких перьях и болоте с лягушками…

Илона не обманула: наступивший день и правда оказался каторгой. Еще более жуткой, чем предыдущий.

Сначала она отвезла меня в жуткое место, где мне удалили горячим воском все волосы, кроме тех, что на голове.

– Первый раз больно, – пожала плечами Илона, когда я вышла из восковой пыточной злая как капибара, у которой выдрали всю шерсть без наркоза. – Потом тоже будет больно, но осознание необходимости процесса придаст стойкости. И со временем ты даже начнешь получать удовольствие от столь сильных и ярких ощущений, которых нам так не хватает в жизни.

– Я не мазохистка, – рыкнула я.

– Однако все дотерпела до конца! – прищурилась Илона. – Тот случай, когда сознание противится изменениям в привычном ритме жизни, а подсознание уже приняло их необходимость и готово перестроиться.

– И не мечтайте, – буркнула я. – Отработаю этот цирк – и только меня и видели.

– Знакомо, – хохотнула Илона. – Я тоже так думала, когда была юной колхозницей из Мухолюбово. Однако богемный образ жизни затягивает с головой, словно сладкая, ароматная трясина.

«Колхозницей ты и осталась», – подумала я, но вслух, конечно, сказала другое:

– А теперь куда?

– Спа-процедуры, потом маникюр, педикюр, парикмахер. Долго, нудно, профессионально. Потом поедем на окончательную подгонку платья.

…Это и правда было долго и нестерпимо занудно. Ближе к вечеру мне начало казаться, что я сама – отдельно, а мое тело, обрабатываемое разнокалиберными специалистами, – отдельно. Но я все вынесла стоически, понимая, что любые пытки когда-нибудь заканчиваются…

В моем случае они закончились в одиннадцать ночи.

– Утром в полшестого я тебя заберу, – сказала Илона, выгружая меня возле моего подъезда.

– Почему так рано? – простонала я.

– Потому что свадьба стартует в десять. А до этого нужно намейкапиться и одеться.

– Что сделать, простите?

– Морду лица накрасить, – пояснила Илона. – А это, милая моя, процесс долгий. Так что готовься. Искусство боевой раскраски требует жертв.

Я абсолютно не понимала, что там можно красить несколько часов. Ресницы подвела, помадой по губам чиркнула – и нормально. Вопрос десяти минут.

Но в чужие правила со своим уставом не лезут. Вот и я не полезла, экономя каждую минуту своего сна. Распрощалась с Илоной и пошла домой, мечтая лишь об одном: не споткнуться на лестнице, приложившись о ступени лицом. Тогда никакая боевая раскраска не поможет.

Не споткнулась.

А перешагнув порог, просто прошла в свою комнату и рухнула лицом в подушку. Блин, похоже, проще всю больницу с хлоркой отмыть снизу доверху, чем выйти замуж за богатея…

Глава 7

Когда я утром села в машину Илоны, она посмотрела на меня внимательно и сказала:

– Так. Сначала высококалорийный завтрак и много кофе, все остальное потом.

И отвезла меня в ресторан, где заказала для меня потрясающую яичницу с креветками и просто фантастический кофе, к которому прилагался умопомрачительный десерт, вычурное название которого я тут же забыла. Я вообще не любитель завтраков, но тут удержаться было просто невозможно – и я буквально сожрала все.

– Завидую, – сказала Илона, которая ограничилась большой кружкой латте. – Тебе с твоей скелетообразной фигурой можно трескать все подряд без последствий. А у меня каждая лишняя калория норовит устроить себе лежку в целлюлитоопасной области. Приходится выбирать между кишкоблудством и фигурой.

Я невольно фыркнула в чашку – грубоватый юмор Илоны был и правда прикольным.

И располагающим.

Послушаешь, как и что она говорит, и губы сами собой растягиваются в улыбку. Вроде и быдловато шутит эффективный менеджер, но создается впечатление, что она свой человек, «наш», несмотря на дорогие шмотки, крутое авто и эпатаж на грани фола. Хотя не исключаю, что это все хорошо продуманный и отработанный элемент имиджа. Роль, в которую Илона вжилась настолько, что отыгрывает ее уже на автомате.

– Ну что ж, улыбка прорезалась, цвет лица сменился с трупного на розовый, значит, можно приступать к завершающему предсвадебному этапу – превращению Золушки в принцессу, – сказала Илона.

– Это возможно только в сказке, – покачала головой я.

– Не скажи, подруга, – хмыкнула Илона. – Объективно жены сильных мира сего в основной своей массе сильно пострашнее тебя будут. Ты же идеальный холст, на котором можно рисовать все что угодно, поверь моему опыту. Натуральные блондинки в своем природном виде все похожи на снеговиков: глаза рябинки, нос цвета морковки, рот веточкой проковыряли. Но берем краски, а главное – хорошего художника, и все мужики поголовно при виде тебя начинают захлебываться слюнями, размазывая их по галстукам потными ладошками. Так что поднимай свои кости со стула и погнали творить волшебство…

Я в чудеса не верю с тех пор, как узнала, что Деда Мороза не существует: такой отлично запомнившийся жестокий облом в нежном возрасте наложил фатально-скептический отпечаток на все мое мировоззрение. До сих пор не понимаю, зачем детишек сначала приучают верить в сказки, а потом разводят руками – все, солнышко, детство закончилось, добро пожаловать в суровую реальность. Хотя, может, в этом есть свой практический смысл: если тебе вдруг показалось, что ты в сказку попал, вспомни о том, что Деда Мороза не существует…

– Линзы сними, – посоветовала Илона, когда мы приехали в очередной крутой салон.

– Зачем? – удивилась я. Расставаться с чудесным подарком решительно не хотелось.

– Сними-сними, – настойчиво проговорила Илона, протягивая мне бактерицидную салфетку. – Только лапы протри сначала, с линзами аккуратно надо обращаться. Пусть глаза отдохнут, хотя причина не в этом.

– Не понимаю, – пожала плечами я, но подчинилась – за эти два дня я поневоле прониклась уважением к профессиональным навыкам Илоны. И если уж Игорь с Виталием проплатили ее услуги, то кочевряжиться и показывать характер будет как минимум неразумно.

– Потом поймешь, – усмехнулась эффективный менеджер, забирая у меня коробочку с линзами. – А теперь просто расслабься и попытайся получить удовольствие от процесса…

Удовольствие, кстати, было так себе.

Две мастерицы в четыре руки колдовали над моим лицом пару часов точно. Началось все с выдирания из бровей лишних, по их мнению, волос, а потом мягкие кисти долго и нудно щекотали мне щеки, нос, лоб, подбородок…

Ароматы духов и дорогих кремов окутали меня облаком, закружилась голова… Я и так ни черта не видела в зеркале, кроме размытого пятна на месте своего лица, а теперь еще это пятно и двоиться стало. Наверно, все-таки не от запахов парфюмерии, а от последствий стресса и недосыпания.

А вот Илона внимательно следила за процессом.

– Держись, подруга, немного осталось, – пообещала она, сунув мне под нос вонючую ватку с нашатырем. И добавила: – Я не в смысле, что ты скоро копыта откинешь от всего этого – тогда мне будет очень обидно за впустую потраченное время. Я про то, что еще максимум полчаса – и все.

После чего она заставила меня выпить маленькую чашку горького и зверски крепкого кофе – и процесс продолжился.

А потом он внезапно закончился: мастера отошли от меня, и в поле моего зрения вновь появилась Илона, сующая мне под нос коробочку с линзами.

– Теперь аккуратно надевай, не роняя.

Я подчинилась опять, хотя пальцы слегка тряслись – и от усталости, и от боязни что-то сделать не так с хрупкими пленками для глаз, которые за последние сутки стали мне очень дороги.

Когда же все получилось, Илона, контролировавшая процесс, выпрямилась и, растянув рот в улыбке, спросила: