Изгоняющий бесов. Трилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович - Страница 28

— Жаль только, дверь не запирается, — сам себе сообщил я, обернулся и ахнул.

Мой пёс сел на хвост и тоже округлил глаза, но в восхищении:

— Сколько косточе-ек… Можно одну?

— Это человеческие кости, Гесс, — сиплым фальцетом проблеял я, хватаясь за горло. — Это не просто костёл, это часовня из костей. Такие были распространены в центральной части Европы. Короче, нам хана.

Стены, потолок, алтарь и даже подсвечники с тускло горящими огарками были собраны из всевозможных частей человеческих скелетов. На некоторых останках виднелись рубленые следы от топоров или сабель, а также явные пулевые отверстия во лбу, затылке или тонких височных костях. По углам высились целые гирлянды из черепов!

А на алтарной зоне уже вовсю хозяйничал миленький шпиц, рыча как голодный лев.

— Гесс, ты с ума сошёл, плюнь!

— Ни за что, — прочавкал он. — Это моя колбаса, я её первый нашёл! Хочешь, возьми хлеб. И сыр. Кусочек. Я не жадный. Вот тебе лапка. Погладь меня!

Этот хитровыделанный поц умудрился-таки найти какие-то продукты, наверняка оставленные тем же ксёндзом, или кто тут ухаживает за этим жутковатым местом? Да нас самих тут вот-вот съедят, а он преспокойно набивает себе живот?!

Кстати, к моему немалому удивлению, наши кровожадные преследователи не спешили переступить порог костницы. Кажется, так это называлось в Средние века? Вампиры, мертвецы, привидения, оборотни и прочая польская нечисть выла, рычала, скулила, скрежетала зубами, но не смела сделать и шагу вперёд.

— Мы на освящённой земле, — осторожно предположил я. — Им сюда нельзя, и нас не тронут. Главное как-то пересидеть здесь ночь.

— Упс…

— Что?

— Я, кажется, съел твой хлеб. И сыр тоже. Прости голодную собаченьку. Я тебя лизь, лизь, лизь!

— Не надо.

— Поздно, — строго объявил он.

В ту же секунду моё лицо шея, руки были вылизаны самым дружелюбным доберманом на свете. Сердиться на него всерьёз было попросту невозможно. Пришлось потрепать мерзавца по загривку и даже подержать за лапку.

— Ой, я забыл, — всем телом вздрогнул Гесс, вскакивая так, что меня едва не отшвырнуло в ближайшую пирамиду черепов. — Там есть бутылка. Хочешь? Ты хочешь! Я принесу. На тебе, на!

Он самым осторожнейшим образом притащил мне в зубах обычный стеклянный штоф, наполненный мутноватой тёмной жидкостью. Из интересу я вытащил пробку.

— Фу-у, самогон голимый! Отец Пафнутий убил бы за такую грязную бурду. Двадцатый век на дворе, а они варят столь жуткую сивуху.

Делать нечего, мы сели прямо на голые каменные плиты пола, привалившись спиной к алтарю, так чтоб видеть вход, за порогом которого в бессилии бесновалась польская нечисть.

Рискну повториться, но мелких бесов среди них не было ни одного. Зачем же тогда нас сюда послали?

— Это всё тот противный, — поддержал мои мысли сытый Гесс. — Нужно было его за ногу кусь, два раза.

— Думаю, ты прав, — без энтузиазма согласился я. — Они в Системе поняли, что мне нравится Марта, и убрали её куда подальше на другую работу. А нас с тобой отправили на верную смерть.

— А мы всех победим!

— Их слишком много.

— А мы от них убежим!

— Некуда бежать, мы в западне.

— А тогда я буду выть и скулить! Так нечестно. Пожалей меня. Погладь мой зад, я тебе хвостиком повиляю.

— О да, это реально поднимает настроение, — скептически вздохнул я, подумал и отхлебнул из бутылки. Всё равно заняться больше было абсолютно нечем.

Горячая жидкость обожгла горло.

— Гадость какая, — с трудом прокашлялся я, занюхал рукавом свитера, а тут ещё уроды эти нервы треплют. Брр…

Со второго глотка самогон пошёл несколько лучше, даже ощущалось некое послевкусие.

С третьего я обнял шею добермана, пытаясь хотя бы с ним поделиться своими чувствами к рыжей недотроге, когда вопли и скрежет зубов достали уже окончательно:

— Ходи до нас, курва-а! Га-га, гы-гы!

Я протянул руку вправо, нащупал что-то круглое и, не вставая с места, запустил неизвестно чьим черепом в дверной проход. Ловкий оборотень с прыщавой волчьей мордой поймал его, как вратарь мяч, но тут же взвыл, бросил череп за спину и начал дуть на покрывшиеся волдырями ладони. Интересное дело. Повисла классическая минутная пауза…

— Холера ясна, — я первым нарушил тишину, — да тут же, наверное, каждая кость освящена и облита святой водой как минимум сто раз на дню! Мы с тобой практически сидим на оружейном складе. А ну-ка!

Мой пёс лапой подкатил мне второй череп, благо их в часовне хватало с избытком.

Я встал, взвесил «снаряд» в руке и прицельно запустил в недоумевающую толпу. Успех превзошёл все ожидания! Старый череп разлетелся в пыль от удара об лоб быкообразного чёрта в кафтане, а осколки засыпали всех в радиусе двух-трёх метров. Ох и визгу было, скажу я вам…

А ругали-ись… О, как они хорошо ругались! Это нельзя воспроизводить на бумаге, это надо слышать. Интернационально-славянское «стерва» было, наверное, самым мягким и лиричным из всех посланных на мою голову оскорблений. Мне было даже смешно, а вот Гесс…

— Что он сказал? Как он тебя назвал? Он знает, что я ему сейчас откушу?! Будет знать. Не держи меня. Кусь, кусь, кусь!

Остановить рвущегося с поводка гневного добермана практически невозможно. Но, с другой стороны, ведь можно к нему присоединиться?

— Со щитом или на щите, — неизвестно кому пообещал я, мысленно целуя нежный рыжий локон, глотнул ещё самогону и, выдрав из стены две большие берцовые кости, пошёл в атаку.

Первым броском нам удалось напрочь выбить противника с порога. Мы попытались развить наступление, мы дрались спина к спине, как два карибских пирата у мачты, но нечисти всё равно было слишком много. В конце концов они это осознали.

— Смерть грязной курве и её псу!

Я как раз сломал одну кость о чью-то бронебойную челюсть, когда кольцо вокруг нас замкнулось, но сквозь рёв, вой, визги и проклятия чётко послышался дробный звук автоматной стрельбы.

— Откуда здесь «калашников»?

Не знаю, вопрос без ответа, но сомкнутые ряды голодных вампиров, оборотней, ведьм, мертвецов, зомби и прочих быстро выкашивались целыми очередями серебряных пуль. Одну я подобрал, она отскочила от чьей-то могильной плиты, поэтому знаю, о чём говорю.

Неизвестный стрелок продолжал свою благородную работу до тех пор, пока разрозненные части противника не бросились наутёк, пытаясь уползти или зарыться обратно в могилы.

— Кажется, мы спасены, — пробормотал я, ловя ретивого Гесса за ошейник.

Беглый осмотр пса показал отсутствие каких-либо серьёзных повреждений. Да тьфу, его шкуру и расцарапать-то толком никто не успел. Доберманы необычайно ловкие, вёрткие и передвигаются даже в воздухе по странным законам физики, писанным лично для них, и никого другого!

В общем, нанести ему вред не проще, чем убить солнечного зайчика. Мне в паре мест порвали рясу и даже свитер, но вроде бы не до крови. Моей, не свитера, разумеется.

— Милая пани, вы в порядке?

— Да, вполне. — Не замечая, как ко мне обратились, я протянул руку молодому мужчине, быть может, лишь на пару лет старше меня самого.

А может быть, и моложе, я судил лишь по его усталому лицу при изменчивом свете луны. Это было лицо профессионального солдата, человека, державшего в руках новенький легендарный автомат российского производства, но одетого почему-то… Ох!

Господи боже, он был наряжен в костюм польского шляхтича начала восемнадцатого века?! Что-то здесь не вяжется, ребята.

— Вы из городка Чермна? — меж тем спросил он, вежливо, но без настырности. — Здесь, в Нижней Силезии, юным пани не рекомендуют разгуливать с собачками по кладбищам. Вас проводить домой?

Я раскрыл было рот, но тут откуда-то слева выкатился большой серый ком, встал на четыре лапы, задрал хвост и мурлыкнул:

— Лучше не продолжай, напарник! Если Алина узнает, что ты опять спасаешь красоток, она открутит лампочки нам обоим. Это такое жаргонное выражение, но ты понял.