Спавшая пелена (СИ) - Кронос Александр - Страница 53

Впрочем, в ситуации был небольшой плюс — порция адреналина здорово взбодрила. Хватило сил на то, чтобы подняться. И, морщась от боли в затёкшем теле, чуть-чуть размяться. Судя по тембру голосов в соседней комнате, об угрозе или конфликте речь не шла. Поэтому я привёл себя хотя бы в какое-то подобие порядка, закинул за плечо автомат и двинулся к дверному проёму.

Спасённая по-прежнему лежала на полу. Томас стоял рядом, буквально в полутора шагах. А судя по обрывкам слов, которые до меня доносились, темой беседы была вчерашняя ситуация. Увидев меня, девушка, только начавшая что-то говорить, сразу же замолчала. Штайнер же оглянулся.

— О, а я тебя как раз собирался будить.

Заметив мой вопросительный взгляд, спутник немного смутился и покосился на девушку.

— Жанна просто пришла в себя, и я решил… решил немного побеседовать. Узнать, что тут и как устроено.

Я молча кивнул. Сделал ещё несколько шагов, остановился, рассматривая девушку. Потом глянул на Штайнера.

— И как? Много узнал о внешнем мире?

Он открыл рот, но не нашёлся, что сказать. Так и закрыл его спустя пару секунд. Я же печально усмехнулся и перевёл свой взгляд на девушку.

— Что, теперь ты поверила, что мы сбежали? И решила, что раз перед тобой мужчина, который только недавно осознал себя свободным, манипулировать им будет несложно?

Слова вырывались, складываясь в нужные фразы. А внутри меня разлилось удивление. Этот анализ не был основан на данных из тех двух пакетов, что каким-то образом залили мне в мозг. Я черпал информацию из своей собственной памяти. Из той её части, о существовании которой не подозревал.

— Я всего лишь решила с ним поговорить. Узнать о вас побольше.

На секунду замолчав, тут же продолжила:

— Или ты теперь ему вместо надсмотрщика? Живой аналог чипа контроля? Будешь запрещать разговаривать с людьми?

Подойдя ближе, я мельком глянув на Штайнера, который выглядел растерянным, и медленно отчеканил:

— Я не стану никому запрещать общаться с людьми. Но предупрежу, если кто-то попытается обмануть и заставить действовать против его интересов.

Лицо девушки исказилось от гнева. Она даже попыталась приподняться на одной руке, но тут же осела обратно, застонав от боли. Что не помешало ей заговорить:

— Не пыталась я никого использовать. Просто поняла, что вы вчера не лгали, и мне стало интересно.

Я слегка приподнял брови.

— И как именно ты поняла, что мы не лгали?

На её лице появилась ироничная улыбка.

— Будь вы солдатами “Гелиоса”, вас бы уже забрали. Или вы бы мчались выполнять задачу. А будь задачей я, транспортировали в вашу цитадель зла. И вообще, вы не слишком похожи на болванчиков. Слишком уж по-умному разговариваете. Значит, из “зачипованных”, а с ними командир всегда обязан быть. Только вот что-то я его тут не вижу.

Логика в её словах была. Девушка была права почти во всём. Правда, меня смущало, насколько много она знает о “Гелиосе”. Особенно о его армии.

— Раз ты убедилась, что мы говорим правду, почему бы не рассказать нам о себе и об окружающем мире?

К моему удивлению, она снова улыбнулась, изобразив на лице иронию.

— Что именно ты хочешь услышать? О чём тебе рассказать? Мир большой. Он полон сюрпризов. Порой, совершенно нежданных.

Я собирался сформулировать ответ, но она продолжила:

— Катастрофа сожрала всё, что у нас было. Когда эти чёртовы фанатики выпустили бактерию, они даже не задумывались о последствиях. Наверняка мнили себя спасителями человечества. И что в итоге? Во что мы превратились? Париж стал местом, где на улицах льются потоки крови, а люди не думают ни о чём, кроме наживы. Дрезденский конгломерат пачками скупает рабов, потому что те дохнут на производстве, как мухи. А целые отряды охотников рыщут по всей земле в поисках тех самых рабов.

Она замолчала. Я же пытался осмыслить услышанное. Частые упоминания Дрездена в записях Саймона теперь казались не очень позитивным знаком. Хотя Париж она тоже описала далеко не лучшими терминами.

Посмотрев на девушку, я слегка пожал плечами.

— Неплохое начало. Но нам бы не помешала более детальная информация. В первую очередь о том, что расположено поблизости. Какие населённые пункты есть рядом, сколько человек там живёт и какую угрозу они могут представлять? С чем нам, в целом, придётся иметь дело? Кто ты сама такая и что тут делала?

Жанна нервно скривила губы.

— У меня в рюкзаке были сухари и сыр. Ещё травяной настой. Я бы не отказалась всё это прямо сейчас съесть. А потом мы поговорим о нашем чудесном мире, полном любви и добра.

Учитывая, сколько она потеряла вчера крови, просьба девушки, пожалуй, имела право на жизнь. Тем более, убивать её или бросать здесь без припасов мы не собирались. К тому же, сухари или сыр сложно использовать в качестве оружия.

Я начал разворачиваться, собираясь принести рюкзак из соседней комнаты, но тут снаружи послышался крик.

Мы с Томасом переглянулись и практически одновременно бросились к стене, используя её в качестве прикрытия. Замерли на месте, прислушиваясь. Крик больше не повторялся, но зато я услышал что-то вроде далёкого лошадиного ржания. Иногда этих животных упоминали в новостях “Гелиоса”, и, вроде бы, я как-то смотрел с ними видео. Хотя не был полностью уверен, что помню этот звук именно оттуда. Возможно, это снова была моя глубоко закопанная память, которая порой выдавала абсолютно неожиданную информацию.

Спустя несколько минут стало понятно, что звуки приближаются. Мерный цокот, который, на мой взгляд, могли издавать как раз лошадиные копыта, негромкие голоса людей и странный скрип.

Я отчаянно пытался прикинуть, кто это может быть? Но мозг отказывался выдавать приемлемые варианты, а какая-то его небольшая часть вовсе активно возмущалось отсутствием зубной щётки, пасты и утреннего кофе. Порой ещё и вспоминая про горячий душ.

Когда цокот копыт зазвучал прямо на нашей на улице, я печально вздохнул. Надо было вчера двинуться в другую сторону. Пройти чуть подальше, найти подходящий дом и обосноваться там. Сейчас мы бы оказались далеко от этой группы.

Сам я стоял недалеко от окна, но выглянуть в него было невозможно — голова сразу бы оказалась на виду. А вот в проёме, рядом с которым находился Штайнер, стена была серьёзно разворочена. Кирпичи сместились и часть из них зависла едва ли не снаружи дома, держась за счёт кладки и контакта с целой стеной. Одним из результатов процесса разрушения стала небольшая щель, расположенная под углом к улице и позволяющая через неё рассмотреть происходящее. Тоже рискованно, но не настолько, как просто высовывать голову в проём.

Долго ждать Томас не стал. Слегка согнув колени, опустился чуть ниже и приник глазом к этому самому отверстию. Через несколько секунд отодвинулся назад. Шокировано взглянул на меня и тихо, на грани слышимости, прошептал:

— Но ведь... Нельзя же так.