Товарищ "Чума" 4 (СИ) - "lanpirot" - Страница 2

Буквально через мгновение мотострелки пошли на штурм избы, из которой так и не донеслось больше ни одного выстрела.

— Не волнуйтесь, Вольфганг! — постарался успокоить Хубертуса майор. — Ребятки у Дитриха самые лучшие…

— Можно заходить! — не прошло и пяти минут, как из избы раздался голос обер-ефрейтора. — Всё чисто!

Вольфганг сломя голову ломанулся на звук голоса, наплевав на любые условности. Он ворвался в убогую русскую лачугу как ураган, едва не разбив и без того ноющую голову о низкую притолоку входа. У распахнутого окна он увидел неподвижно сидящую против света фигуру и стремглав кинулся к ней.

Но его мольбам не суждено было сбыться — едва Вольфгант подбежал поближе, как узнал в этой фигуре бедолагу гауптманна Кюхмайстера, павшего жертвой гипнотических способностей русского ведьмака. Причём, на эти способности малефика обережный артефакт, блокирующий магию, абсолютно не действовал.

— Scheiße! — уже привычно выругался Вольфганг, внимательно осматривая привязанного к стулу гауптманна. По всей видимости, мёртвого… — Он всё-таки смылся! Но как? Как он смог это провернуть?

— Ребята обыскали дом и всю округу, — сообщил подошедший майор. — Здесь больше никого нет.

— Он все-таки ушёл, Альбрехт! — Хубертус хватанул кулаком по столу и обессиленно упал на лавку.

— Выходит, что это именно гауптманн Кюхмайстер всё это время отстреливался от наших ребят, прикрывая отход вражеского лазутчика? — изумлённо спросил майор.

— Вы совершенно правы, Альбрехт, — уныло подтвердил Вольфганг. — Воздействие на мозг гауптманна было настолько велико, что он, похоже, не разбирал, где свои, а где… Зигмунд, земля ему пухом, однажды тоже попал под такое воздействие… — поделился с майором Хубертус. — Он своими собственными руками расстрелял половину своей роты…

— И это всё он? Этот русский?

— Он… И это он еще в полную силу не вошел… — Хубертус нервно взмахнул рукой и замер, немигающе глядя на перстень с большим рубином, надетый на его средний палец. Рубин мерцал, как будто в такт биения сердца. — Он светится… — неверяще произнес Вольфганг. — Светится… А это значит… гауптманн Кюхмайстер и есть ве…

Хубертус подскочил к обвисшему на кресле телу и приложил руки к шее, стараясь нащупать пульс. С огромным трудом, но ему удалось обнаружить медленные и очень редкие сокращения сердца. Значит, гауптман был еще жив.

— Носилки! Машину! Срочно! — заорал во всю глотку Вольфганг. — Альбрехт, немедленно свяжитесь с ближайшим аэродромом! Пусть сейчас же готовят рейс на Берлин! Если будут проблемы — пусть свяжутся с рейсхканцелярией, даже с самим рейхсфюрером! Вот позывные! — Он достал из внутреннего кармана бумажку с цифрами и передал её майору. — Шнель! Шнель!

Майор выскочил на улицу, и Хубертус услышал его отрывистые команды. Солдатики забегали, как ужаленные в зад, а где-то неподалеку завелись моторы автомобилей. Оставшись наедине с неподвижным телом, Вольфганг воровато огляделся и незаметно вытащил из кармана прозрачный пузырёк со светящейся жидкостью, несколько капель которой он капнул в приоткрытый и окровавленный рот гауптманна Кюхмайстера.

Глава 1

Мы неслись со злыднем с пригорка, постепенно набирая ход. Мимо пролетали кусты, ветки деревьев временами хлестали меня по лицу, но я этого словно бы и не замечал. Внутри меня клокотала настоящая ярость, которая буквально сочилась из моих глаз. Она расстилалась по земле за моей спиной призрачным темным туманом, заставляющим скукоживаться и чернеть зеленую растительность.

— Прости, дедко Большак! — крикнул я на ходу, рассчитывая, что меня услышит лесной хозяин. — Не по злому умыслу это!

— Береги себя, товарищ мой Чума! — Голос лешего словно раздавался со всех сторон. Как будто сам лес — деревья и кусты отвечали. Но услышал-таки меня лесной владыка, и претензий ко мне, похоже, не имел. — И я помогу тебе в этой схватке, чем смогу…

Чем же таким собирался мне пособить дедко Большак, я не представлял. Но и отказываться я даже не подумал — мне сейчас любая помощь пригодится, какой бы незначительной она не была. Жаль, что обещанной силы он раздобыть так и не сумел. Но, думается мне, что Лихорук сейчас основательно развернётся, пополнив свой, а заодно и мой резервный «боезапас».

Неожиданно мой одноглазый братишка растворился в воздухе, принимая привычное для себя состояние бесплотного зловредного духа. Я видел в магическом зрении, как он мгновенно меня обогнал и «скоростным метеором» помчался к границе леса. Стремительное движение злыдня даже оставляло за собой в эфире настоящий инверсионный след, как от пролетающего высоко в небе самолета.

Мне же пришлось плестись за ним следом, хотя я бежал так быстро, как никогда не бегал в этой жизни. Да и в прошлой бегуном-спринтером тоже никогда не был. А тут ещё и ноги сами несли меня под уклон. Но догнать злыдня мне всё равно не светило.

Пока я несся по лесу, то краем глаза отмечал происходящие с ним изменения. Мне казалось, что даже кусты и деревья потихоньку пришли в движение. Я обгонял оживающую на глазах ползущую растительность, подобную той, что когда-то пленила Лихорука, распяв его между древесных стволов. Толстые «лианы», словно гигантские змеи, неторопливо ползли в одном со мной направлении.

Местами мне приходилось перепрыгивать через шевелящиеся корни деревьев, выползающих из земли, и медленно перетягивающие высоких лесных исполинов поближе к деревне. Лес словно ожил, превратившись в одно гигантское, но невероятно медлительное существо. Однако, я не позавидовал бы никому, кто отважился бы встать на пути этого исполина.

Помимо этого, я заметил еще сотни и тысячи «ручейков», бегущих по земле насекомых: всевозможных муравьев и жуков, а приглядевшись, заметил пролетающие в воздухе темные «эскадрильи» шершней, ос и диких пчёл. Гудели в воздухе плотные кучки слепней и целые облака гнуса — летело всё что могло грызть, кусать и жалить.

Лесной владыка выставил настоящую армию, серьёзные силы которой сумеют основательно досадить противнику, отвлечь его, раздергать «по кускам» и нимало помочь нам с Лихоруком. Неожиданно из-под кучи прелой листвы начала изливаться натуральная «серая река» — к живому воинству лешего присоединились лесные мыши. На такую помощь я даже не рассчитывал.

— От души, старина! — коротко выдохнул я. — Сочтёмся!

— Одно дело делаем, товарищ мой Чума! — раскатилось эхом по лесу. — Какие меж нами счеты?

— Заметано! — Я перепрыгнул не слишком широкий овражек и вылетел на заросший травой луг, сплошь забитый тяжёлой немецкой техникой.

Фрицы неспешно собирали манатки и «прогревали двигатели», явно собираясь отчалить из Тарасовки в самое ближайшее время. Но, надеюсь, что свалить отсюда удастся далеко не всем — я собирался устроить утыркам настоящую кровавую баню. А с такой мощной поддержкой, как Лихорук и леший, жертв будет достаточно.

Но не думаю, что даже перебив их всех, я сумею затушить мою жажду мести. Она утихнет только тогда, когда подкованные металлом сапоги наших героических солдат высекут искры на древних мостовых Берлина, когда над разрушенным рейхстагом взметнётся алое знамя Победы и когда к подножию мавзолея на Красной площади скинут проклятые знамена и штандарты Третьего рейха.

Вот только тогда я, может быть, слегка успокоюсь. Но и то, не до конца, памятуя, чем закончилась наша тридцатилетняя псевдодружба с забугорными и заокеанскими благодетелями после развала Советского Союза. Никто из них и не собирался «интегрировать» Россию в «европейское сообщество», а уж тем более и «в заокеанское».

Им всем просто нужна была дармовая рабочая сила, добывающая из собственных же земных недр природные богатства. Которые, естественно, они будут закупать у нас за сущие копейки.

— А как вы хотели? — едва ли не прямым тестом говорили они, счастливо смеясь нам в лицо. — Сырьевой придаток — вот тот максимум, на который вы можете рассчитывать! А за это мы «осчастливим» вас гамбургерами, чипсами и газировкой.