Первый удар (СИ) - Александров Алексей "Vizivul" - Страница 55

Но так ли нужны эти императорские награды потенциальным мертвецам?

Глава 25

Открытая карта

Новость о том, что Гарн Вельк исчез из Тирбоза и находится в Вольной марке, повергла Та’Энди в состояние близкое к панике. Именно в Вольной марке сейчас находилась и Но’Зелим. Словно какой-то рок вел этих двоих навстречу друг другу.

Страхи ее несколько успокоились, когда Но’Зелим и Говорящий-с-ветром прилетели забирать ее к Великим топям.

Неладное она почувствовала на обратном пути, еще на подлете к лагерю отправленной на Степной Страж армии. Лагеря не было.Только изрытая, обожженная земля и несколько центральных шатров. Поначалу Та’Энди решила, что тут не обошлось без магии. У хомо нашелся малый круг, который они как-то сумели подвести на расстояние удара. Но все оказалось гораздо хуже…

— Они ударили незадолго до рассвета… — Связь верховных с драконами была слабее, чем родство душ двух предназначенных друг другу, но ненамного. И сейчас лишившаяся дракона То’Лин испытывала шок, схожий с потерей половины своей души.

Та’Энди помнила, насколько мерзкое это ощущение и искренне сочувствовала старой подруге.

— Машины хомо грохочут в ночи, словно стадо гурхов, рвущихся к водопою. Почему вы не услышали их заранее?

— Вчера вечером заработала древняя машина хомо, оставленная на побережье. Разведчики летали, но не нашли никаких следов, решили, что паровик запустился самостоятельно. Под прикрытием этого шума хомо и напали.

Кулаки Та’Энди сжались от бессильной ярости. Так просто и вместе с тем хитро придумано.

— Думаешь, это твой Вельк? — спросила Но’Зелим, когда они остались одни.

— Не думаю — знаю! — резко отозвалась Та’Энди. — Раньше у меня были только подозрения, но теперь я уверена — он такой же, как я. Его нужно уничтожить!

Но’Зелим не ответила. Фанатичная одержимость второй половины этим хомо её пугала. Нет, если слова Та’Энди правдивы — то понять ее можно. Но речь идет о каком-то хомо, причем даже не маге.

Что он может? Изменить мир? Смешно!

Она одна из двенадцати сильнейших верховных, входит в совет, и то ее власти не хватает, чтобы что-то серьезно изменить. А Гарн Вельк всего лишь рыцарь. За ним нет ни то что сильного рода, а даже семьи. А одиночка неспособен изменить империю.

Железный маркграф? Плохой пример. Ключевое слово тут маркграф — полусуверенный правитель собственной марки, с гарантированным местом в фольхстаге.

Хотя, в чем-то Та’Энди права. Если за этой ночной атакой стоит Гарн Вельк, то его следует уничтожить. Такие пощечины прощать нельзя.

Улетавший «Аллигатор» я провожал со смешанным чувством.

С одной стороны, я искренне желаю миссии ласса Борвара удачи. Если древолюбы отступили, то Степной Страж на время в безопасности. Да и лишаться трех магов, генерал-адъютант утащил с собой не только ласса Сидмана, но и представителя семьи Фрид, не хочется. С другой, возвращение дирижабля не сулит ничего хорошего. Придется браться за эту самоубийственную миссию по спасению третьего принца.

— Вот и бей после этого древолюбов? — прокомментировал я, когда дирижабль поднялся в воздух. Перед убытием, ласс Борвар успел нарезать мне задач, так что про отдых в ближайшие дни можно забыть. — Чудом разобьешь небольшой отряд, так от тебя тут же потребуют разбить армию. Нет, все это точно закончится штурмом Великого леса.

— Знаешь, под твоим командованием, я бы не отказался, — хохотнул Бахал.

— Сплюнь, сглазишь!

Не надо нам такого счастья. За Владычицей только деревья и смерть.

— Ты ворчишь, словно старый дед. Но мы оба с тобой знаем, чем все закончится, — наставительно продолжал Бахал. Именно ему я успел пожаловаться на судьбу в лице генерал-адъютанта, поставившего перед нами очередную невыполнимую задачу. — Поворчишь немного, а затем сядешь за карты, подумаешь и придумаешь толковый план. Может, пропустим первый этап и сразу займемся планом?

— Еще недавно ты считал меня безумцем, — напомнил я.

В ответ он пожал плечами.

— Я и сейчас так считаю. Но твое безумие заразительно. Именно оно нас пока что и спасает.

— Еще неизвестно, будут ли у нас маги и дополнительные силы, — проворчал я под скептический смешок наемника.

В чем-то он прав. Сколько не кляни судьбу, а ничего не изменится, если сам не начнешь что-то менять. Жалобы ее не растрогают, угрозы не подействуют. Твои действия или твое бездействие — вот два реальных фактора, что могут что-то изменить.

Еще одна проблема состоит в том, что сейчас у меня перед глазами довольно простой выход из гражданской войны. Не будет третьего принца — северяне лишатся своего главного претендента. Это если не брать во внимание общее ослабление их позиций после разгрома.

Первый принц становится императором — все, кроме северян, счастливы. Заманчивый исход? Разумеется, заманчивый! А мне и делать ничего не нужно, ведь третий принц сам загнал себя в ловушку.

Легкое решение сложной дилеммы…

Увы, если обдумать этот вопрос более тщательно, то возникает множество неучтенных подводных камней. Смерть кандидата на престол — это не выход. У третьего принца есть совершеннолетние дети, готовые подхватить выпавшее из рук отца знамя. С ослаблением позиций в Фольхстаге северяне могут решиться на неординарные ходы, как это произошло в том прошлом-будущем. Поначалу просто спорили, глотки драли, а когда южане начали понемногу перетягивать на свою сторону пограничных маркграфов. Вернее, прошел такой слух. Так северяне и захотели перевернуть игровую доску — решив все одним стремительным и отнюдь не дипломатическим ударом.

Кто сказал, что теперь будет иначе? Наоборот, события только ускорятся, не видя нас за ручку, а с силой пиная к трагической развязке.

На этом фоне знакомое зло в лице третьего принца — не худший вариант. Да и первый принц имеет на меня зуб за раскрытия тайны древних руин. Впрочем, третий принц тоже имеет на меня зуб. Кажется, я не рассорился только с императором, но время исправить этот недостаток все еще имеется.

Когда дирижабль окончательно скрылся в небесах, мы с Бахалом вернулись в снятый дом, в знакомый кабинет, что приютился рядом со складом. Здесь мне как-то более спокойно, чем в здании биржи. Слишком оно большое, незнакомое. Сколько охраны не поставь, а все равно один сплошной проходной двор.

— По змейкам сумел что-то разузнать? — спросил я Бахала, когда мы заперлись.

— Никто ничего не видел. Сами девушки объясняют свои действия по-разному. Но ни одной подозрительной причины. Бринна готовилась в дозор заступать. Элле в оруженосце спальный мешок забыла. Онилия просто по нужде из палатки вылезла.

— И все это произошло в самый нужный момент, — скептически хмыкнул я. Кто-то из девушек явно врет. А возможно, все.

Если змейки сговорились, то дело плохо. Но вероятность этого крайне мала. Разные хозяева — разные интересы. Да и я один, на три части меня не поделить…. по крайней мере, живого. С мертвым могут быть варианты.

— Наш «благодетель», — иронично отметил Бахал, — очень осторожен. Может того… — он неопределенно поводил руками. — Устроим одной из змеек похищение, да допросим с пристрастием? Это лучше, чем ждать очередного удара в спину. Неважно, притворный он или настоящий.

— У нас не так много оруженосцев и рыцарей, чтобы лишаться сразу трех пилотов.

— Я же говорил про одну змейку.

— Думаешь, остальные не сообразят, что произошло? Где гарантия, что они не начнут действовать: сбегут или прирежут меня, чтобы не достался никому? Знакомое зло, лучше неизвестного.

— Да-да, — подтвердил Бахал. — Эту эпитафию на твоей могиле и выбьют. А ниже черканут пару строк от меня.

— Это каких?

— А я его предупреждал, — хмыкнул он, хлопнув меня по плечу. — Зарывайся в свои карты и строй нам план победы. А я, пожалуй, прошвырнусь до ближайшего борделя. Хорошо быть заместителем.

Зараза, он еще и издевается. Знает, что мне не до отдыха.