HistoriCity. Городские исследования и история современности - Степанов Борис - Страница 61

Художники, работавшие в технике лаковой миниатюры, в своем творчестве ориентировались на основные тенденции современного им советского искусства, разобраться в которых им помогали искусствоведы, консультирующие промысловые артели. Создание городских сюжетов в данном контексте является закономерным следствием усиления связей между городом и деревней, искусством городов и кустарным ремесленничеством. Признавая роль и инициативу самих мастеров промысла в развитии художественной традиции лаковой миниатюры и сохранении производства, необходимо отметить, что именно благодаря содействию городских покровителей и институционализации государственной поддержки стала возможна вторая жизнь лаковой миниатюры. Обновление ассортимента изделий, публикации о промысле в массовой печати, издание книг о новом этапе развития ремесла, демонстрация работ мастеров на всесоюзных и зарубежных выставках сделали устаревший вид художественной продукции модным и желанным приобретением среди городских жителей и иностранцев, посещавших крупные города СССР. Именно в контексте советской городской культуры, складывающейся как система взаимодействия и коммуникации между структурами власти, городскими сообществами и институтами, были созданы условия для актуализации «остаточных медиа», в том числе художественных росписей в технике лаковой миниатюры.

Лаковая миниатюра как феномен городской культуры

В советском искусствознании лаковую миниатюру относили к народному искусству как вид народного художественного промысла. Категория «народный художественный промысел» появилась в искусствоведческих и популярных текстах о художественных ремеслах в конце 1930‑х гг., и постепенно вытеснила понятие «кустарный художественный промысел», которое указывало не столько на художественные свойства вещи, сколько на социально-экономические условия ее производства654. В начале 1960‑х гг. содержание понятий «народное искусство» и «народный промысел» стало предметом искусствоведческих дискуссий, площадкой для которых выступал журнал «Декоративное искусство СССР». Эти дискуссии повлекли за собой обращение к более детальным исследованиям происхождения художественных промыслов с целью установить их связи с сельскими и городскими художественными ремеслами и ответить на вопрос, что понимается под «народностью» этой художественной практики. В 1970‑е гг. появилось несколько публикаций, в которых было отмечено недостаточное внимание искусствоведов к историческому и социальному контексту формирования промыслов и, в частности, к влиянию городской культуры на развитие сельских художественных ремесел655.

Традиционный подход к изучению лаковой миниатюры как народного художественного промысла и преобладающее внимание к связи этого ремесла с традиционным, крестьянским искусством, на наш взгляд, не позволяют в полной мере описать своеобразие этой художественной практики. Чтобы приблизиться к пониманию трансформаций образной системы промысла и изменений культурного статуса объектов этого художественного производства, в этой главе лаковая миниатюра будет рассмотрена как феномен городской культуры. Например, по набору сюжетов миниатюрная лаковая роспись на предметах из папье-маше оказывается гораздо ближе кругу явлений «городского изобразительного фольклора», чем «крестьянского искусства», к которому иногда возводят ее генеалогию656. Искусствовед Григорий Семенович Островский предлагал относить к городскому изобразительному фольклору разнообразные проявления художественного творчества городского населения, от трактирных вывесок до безымянных мещанских портретов и живописных лубочных картинок657.

Несмотря на то что как до революции (с. Данилково, с. Федоскино), так и в советское время (с. Палех, с. Мстёра, с. Холуй) лаковый промысел развивался в сельских поселениях, связи мастерских и артелей с городом определяли порядок их работы и выбор сюжетов к изображению. В XIX в. купеческая семья Лукутиных, при которой производство шкатулок с миниатюрной живописью в подмосковном селе Данилкове достигло своего расцвета, несомненно ориентировала кустарей своей фабрики на удовлетворение городских вкусов. Например, Александр Петрович Лукутин, владевший мастерскими с 1842 по 1876 г., предоставлял художникам собственные эскизы, снабжал их гравюрами и рисунками. В качестве образов для копирования миниатюристы также нередко использовали иллюстрации из журнала «Нива». Искусствовед Т. М. Разина во вступительной статье к сборнику «Русские художественные промыслы XIX–XX вв. и город. Социальные основы искусства» отмечала, что «народный вкус „импортировался“ из города и большого села в деревню», а не наоборот658. Исследуя отношения традиционного декоративного искусства русской деревни XIX в. и города, она пришла выводу, что «рост производства весьма разнообразной продукции художественных промыслов был прямо связан с потреблением ее городом или через город, с постепенным расширением рынка и межобластных экономических связей». Можно добавить, что «культурные» связи города и деревни сыграли важную роль в формировании визуальности промыслов. Дешевая печатная графика, которую изготовляли в городских типографиях, раскупалась как горожанами, так и крестьянами, что обеспечивало циркуляцию образов и знакомство жителей сельских территорий с образцами «городского изобразительного фольклора»659.

Следует отметить, что первые советские миниатюристы – бывшие иконописцы и ученики-подмастерья иконописных мастерских в селах Палех, Мстёра и Холуй – также были хорошо знакомы с городскими художественными вкусами. До революции часть года они проводили в «отъездах», выполняя росписи церквей и храмов в крупных городах. Будучи выученными в традициях религиозного искусства, в городах они знакомились со светскими жанрами, начинали интересоваться историей живописи и искать средства приложения своих навыков вне религиозных сюжетов. Палехский художник Иван Иванович Зубков в своих воспоминаниях отмечал, что вынужденные путешествия в город имели большое влияние на изменение его художественных предпочтений и ориентиров: «На пятом году ученья я был отправлен с отцом для изучения стенной живописи в город Самару. <…> Приходилось разбираться в рисунках и новых приемах мастеров, знакомиться с разными художниками по гравюрам и фотографиям, ходить по церквам, где были расписаны стены масляными фресковыми красками». В свободное время он занимался копированием картин, что не только развлекало подростка, но и, по мнению мастера, «развивало в нем художественные инстинкты»660. Г. С. Островский называет светский характер сюжетов важным обстоятельством, отличающим городское искусство. Именно в городской среде интенсивно развивались такие жанры как портрет, пейзаж, натюрморт, жанровая сцена – все те жанры живописи, которые нашли выражение в русской лаковой миниатюре.

Принимая во внимание сказанное выше, можно отметить следующие факторы, на которые стоит обратить внимание при анализе визуальной системы лаковой миниатюры. Во-первых, для многих росписей можно установить образец, с которого мастер выполнял копию на предмете из папье-маше. Как до революции, так и в советское время художники промысла использовали вспомогательные материалы при создании росписей-копий и оригинальных композиций. Такими материалами служили листы печатной графики, альбомы репродукций, иллюстрированные газеты и журналы, фотографии, открытки и другие медиа, которые являлись важной частью городской культуры. Во-вторых, изменения образной системы промысла, по всей видимости, зависели от смены популярных сюжетов городской массовой культуры. Например, в советское время художники выполняли росписи по мотивам эстрадных шлягеров661. Следовательно, при анализе визуальности художественных ремесел следует учитывать широкий культурный контекст, не ограничивающийся исключительно доминантными визуальными образами времени. В-третьих, вне зависимости от избранного подхода к анализу изображений при описании трансформации городских образов и сюжетов в лаковой миниатюре стоит учитывать, что перед нами образы города, увиденного «извне», запечатленного «со стороны». Повседневная жизнь мастеров промысла протекала в ритме, отличном от темпа городской жизни. Художники часто посещали большие города, но не были горожанами. Какие особенности репрезентации городского пространства возникают в лаковой миниатюре, в связи с этим внешним по отношению к городу положением мастеров? Не претендуя на исчерпывающий ответ на этот вопрос, мы предлагаем рассматривать городские образы в изобразительной системе лаковой миниатюры как попытку преодоления дистанции между городской и сельской культурами, форму коммуникации между мастерами промысла и городским зрителем.