Пожиратель Богов. Часть 1 (СИ) - Розин Юрий - Страница 13

— Хорошо, я расскажу, — немного помолчав, ответил Майигу. — Но, с вашего позволения, начну немного издалека. О том, почему на самом деле я решил, что Катрион должен умереть.

Я приподнял бровь.

— Разве не ради мести за разрушение твоего родного мира?

— Это — скажем так, «официальная версия». То, что должно быть видно другим, то, что объединило меня с Абраксом, Шайшей и Умали. Но истинная причина иная. Как минимум мой родной мир, Каменная Клеть, был захвачен Катрионом спустя почти тысячу лет после того, как я ушёл оттуда, и мне было совершенно не жаль тех, кто там остался. Так что, в отличие от остальных, личных претензий к Катриону у меня нет.

— Тогда я не понимаю.

— Моя Сущность судьбы имеет множество условий. И одно из них заключается в том, что, чем масштабнее событие, чем на большее количество вещей и судеб оно повлияет, тем сложнее предсказать его вероятность. Узнать, что вы придёте сегодня в три часа тридцать четыре минуты, и заварить к вашему приходу чай, для меня проще простого. Но предсказывать войны, катаклизмы, глобальные конфликты и прочее подобное мне очень сложно.

— Странно, — хмыкнул я. — Мне всегда казалось, что судьба работает ровно наоборот. Ведь что-то больше всегда видно лучше, чем что-то маленькое.

— В моём случае не так, — покачал головой Сивальд, видимо, решив, что я обойдусь без деталей. — И однажды, много тысяч лет назад, я увидел в своём видении, что Катрион уничтожит шанс Содружества на спасение. Не спрашивайте. До сих пор это — всё, что я вижу. Я не знаю, от чего нужно будет спасать Содружество, ни то, в чём будет заключаться этот шанс, ни то, каким образом он его уничтожит. И хуже всего то, что с каждым годом вероятность этого становится всё выше, причём в последние годы растёт всё стремительнее. На данный момент она уже достигла девяноста процентов.

— И ты решил спасти всё Содружество, убив Катриона?

— Да.

— Благородно. Но туманного предсказания, тем более ничем не подтверждённого, мне недостаточно, чтобы поверить тебе и вступить в клуб заговорщиков. Почему ты вообще решил со мной тогда связаться? Я тоже как-то фигурирую в том пророчестве?

— Не совсем, — покачал головой Сивальд. — Вы правда появились в моём предсказании, однако в другом. Вернее, в двух. В первом я увидел, что вы будете тем, кто достанет для Катриона то, что он давно жаждет. А во втором — что вы станете настолько сильным, что даже Катрион будет вас опасаться. Сложив эти два пророчества, я пришёл к выводу, что обратиться к вам за помощью будет лучшей идеей.

— И ты увидел меня в пророчестве многотысячелетней давности?

— Такова судьба. Ваше появление в Единстве было почти неизбежно, хотя существовал шанс примерно в восемь процентов, что какое-то из выпавших на вашу долю испытаний окажется для вас непосильным и вы погибнете. Но я всегда предпочитаю ориентироваться на бо́льшую вероятность.

— И бо́льшая вероятность сейчас — это уничтожение Катрионом надежды Содружества?

— Именно. Послушайте, Тим. Я понимаю, что поверить мне сложно, и тем более сложно довериться. Мы никто друг другу, как были сто двадцать лет назад, так остались и сейчас. Но невозможно спорить с судьбой. И хотя я зол на вас за то, что вы отдали жемчужину Катриону, из-за чего вероятность предсказания о катастрофе резко подскочила на семь с половиной процентов, я также понимаю, что больше никому не могу довериться в этом вопросе. Так что давайте повторим прошлую договорённость. Я расскажу вам то, что знаю о золотом роге радужного мотылька, а вы, когда добудете его, с большей серьёзностью отнесётесь к необходимости отдавать его Катриону. Я знаю, что вы сумеете добыть его и без меня. Даже не столько из-за пророчества, сколько из-за того, что я уже про вас знаю. Но всё расскажу, чтобы ещё раз попытаться убедить вас в моей искренности и серьёзности моих опасений. И, отвечая на ваш вопрос: да, у меня есть способ отравить даже Катриона. Не просто так я готовился к этому больше пятнадцати тысяч лет.

Я нахмурился. Слова Сивальда звучали искренне, и как минимум это была более чем выгодная сделка. Он ведь просил всего лишь подумать о том, отдавать золотой рог сразу Катриону или сначала зайти к нему. Однако что-то в этом мне всё равно очень не нравилось.

Видимо, то, что, чем дольше я общался с Сивальдом, тем отчётливее я ощущал прикреплённые к моим рукам, ногам, спине и голове ниточки кукловода-судьбы. Даже если никаких нитей на самом деле не было.

Тем не менее, отказываться я не стал. Как минимум потому, что теперь, заполучив золотой рог, уже неизбежно задумался бы о его словах, даже того не желая. И потому не было смысла отказываться от товара, уже заплатив за него запрошенную цену.

— Согласен, — кивнул я. — Говори, что тебе известно.

— От вашего друга Зеурлора вы уже наверняка знаете о том, где находится сокровищница, как туда добраться и даже как проникнуть внутрь. Я расскажу две вещи, которые ему неизвестны, и которые могут вам очень пригодиться. Первая: как оттуда выбраться, потому что это далеко не то же самое, что забраться. И вторая: что оттуда можно взять, помимо золотого рога, что будет вам полезно.

Следующая остановка после кабинета Сивальда — Аллея Кошмаров.

Уже в третий раз я спускался на дно этого мира, к находящемуся в его основе драконьему усу. Однако на этот раз моей целью был не сам материал, а вырезанные на его поверхности узоры.

Как я и думал, стоило мне приблизиться к усу и немного подождать, наблюдая за ними с помощью аспекта понимания, узоры начали постепенно плыть, порождая в моём сознании череду странных видений.

Ус был невероятно длинным и, сравнительно неспешно двигаясь вдоль него, я становился свидетелем всё продолжающих изменяться иллюзий. Правда, на фильм это не было похоже даже близко.

Во-первых, последовательности в образах не было никакой. Они появлялись совершенно хаотично, заставляя меня ломать голову в попытках выстроить их по порядку.

Во-вторых, среди них были далеко не только визуальные образы. Звуки, запахи, вкусы, тактильные ощущения, энергетические конструкции, даже эмоции — в моей голове могло появиться абсолютно что угодно, и это было никак не предсказать.

И в-третьих, странным образом, несмотря на почти идеальную память Майигу, образы очень быстро начинали стираться из воспоминаний, будто только что увиденные сны. При этом, возвращаясь ровно на то же самое место и двигаясь ровно с той же скоростью, я видел уже совершенно иные иллюзии, и они никогда не повторялись.

В итоге, хотя я и понимал, что тратить на это время крайне нерационально, я провёл в океане кипящей магмы вокруг колонны драконьего уса почти три недели, пытаясь составить хоть сколько-нибудь внятную картину. Просто потому, что это было слишком поразительно, чтобы останавливаться.

Успеха я достиг очень условного. Было понятно, что львиная доля информации, скрытой в этих образах, осталась за скобками. Тем не менее, даже того, что я сумел понять, было достаточно, чтобы мой взгляд на мироздание перевернулся в очередной раз.

В начале был… Бог? Творец? Демиург? Выглядел он как человек, но на самом деле был чем-то несравнимо большим.

Колосс, для которого планеты были пылью, звёзды — песком, а галактики — игровыми площадками. Титан, обладавший властью настолько невероятной, что для её описания не существовало слов. Гигант, чей разум охватывал всё сущее, чьи глаза зрели в корень всех явлений и чьими устами произносились законы вселенной.

В общем абсолютная сущность, непонятно из чего рождённая и непонятно как долго существовавшая. Впрочем, в рамках охватываемых видением событий жил он очень недолго.

Большинство иллюзий, в которых он появлялся, тем или иным образом запечатлевали момент его смерти. Вернее, самоубийства.

Творец вонзал руку в свою грудь, вытаскивал оттуда бьющееся сердце и погибал. А мир вокруг него, до того совершенно пустой, вспыхивал многоцветием красок.