Сын Тишайшего (СИ) - Яманов Александр - Страница 41

Андрей вынес вердикт, быстро осмотрев рану на плече и ещё пару мелких порезов на груди.

— Здесь нет никакой опасности. Раны хорошо заживают, и целебные настои помогли. Надо осмотреть ногу.

— Стой! — снова одёргиваю врача и сиделку, — Я кому сказал про чистую ткань? Стене или печке?

Тётка снова зашустрила и достала из сундука белый лоскут, которым сноровисто перемотала ключицу и грудь раненого.

А вот с ногой всё было ужасно! Когда разматывали повязку, в нос ударил запах гнили. Делаю над собой усилие и осматриваю воспалившуюся рану. Хорошо, что ничего не почернело, но краснота и загноившиеся края прямо кричат об опасности.

— Антонов огонь вот-вот начнётся, — прошептала сиделка и всхлипнула.

— Андрей, ты захватил настойку, которой меня почивал Фунгаден? — после кивка немца, продолжаю, — Тогда напои больного и готовься к операции. Необходимо раскрыть рану и хорошо её почистить, выдавив весь гной. Далее это действо необходимо повторить ещё два раза. После операции обязательно обработай рану водкой, про инструменты и руки я уже говорил.

— Но, Ваше Величество, — ответил немец, запинаясь, — Я не такой хороший хирург. В Аптекарском приказе есть более опытные лекари и…

— И начнёшь прямо сейчас работать. Зря ты не веришь в свои силы, — пресекаю возражения и поворачиваюсь к Тимофею, — Позови двух людей, кто будет держать Алексея за плечи и ноги. Вдруг лекарство немецкое не подействует, а операция очень болезненная.

После того как глава рода, молча поклонился, я повернулся к тётке.

— Тащи тазик, тёплую воду и чистую ткань. Не забудь на будущее протирать руки хлебным вином и кипятить повязки.

Операция прошла успешно, насколько это возможно в существующих реалиях. Опиум подействовал, но не до конца. Поэтому Алексей орал и вырывался, пока окончательно не обессилел и впал в бессознательное состояние.

Я наблюдал за процессом и подбадривал Келлермана, оказавшегося отличным хирургом. Зачем зря на себя наговаривать? Да и тётка отлично справилась обязанностями медсестры. Сложнее всего было смотреть на разрезаемую рану, процедуру чистки и слушать крики больного. Но вроде справились. Кто бы знал, чего мне это стоило? Только не приди мы на помощь, Лихачёв бы точно умер. Поэтому засунув подальше брезгливость и какой-то детский страх перед видом раны, пришлось терпеть, делая вид, что всё нормально.

— Завтра утром и после обеда обработаешь раны, а затем зашьёшь. Лучше использовать шёлковую нить, она не подвержена гниению, — наставляю изрядно уставшего Андрея, — И вызовите знахарку Юлию, пусть приготовит заживляющую настойку.

Это я уже обратился к бледному отцу пациента. Старик быстро закивал, глядя на меня шальными глазами. Оно и немудрено, ведь я фактически командовал доктором, делавшим операцию. Теперь слухов точно не миновать. Хотя Федя всегда считался книжником и умником, поэтому народ не должен особо удивляться.

— Теперь всё в руках божьих, — крещусь на иконы, в чём меня истово поддерживают присутствующие, — Мне пора. На обед задержаться не могу, если только квасом угостите.

Глава рода тут же начал отдавать команды, и в тереме снова началась суета. А то на время операции жизнь в огромном доме будто застыла.

— Приказ понятен? И наши стрельцы на месте? — спрашиваю коломенцев на подходе к Соборной площади.

— Да, государь, — ответил полусотник Иван Дунин, рекомендованный Голицыным, — Воины встали, как мы и договаривались. Но не маловато ли нас? Как бы смуты не случилось или чего подобного.

— Не переживай, вас четыре десятка, все при саблях и пистолях. Главное — держите толпу на расстоянии и никого не подпускайте. Разрешаю рубить любого, кто поведёт себя подозрительно. Даже не раздумывайте. Здесь могут оказаться людишки, выдающие себя за других. А по сути, они тати. И нет никакой чести помереть от удара шилом в печень.

Выходец из смоленского шляхетского рода кивнул и начал отдавать команды. Затем он обогнал нашу процессию, направившись к стрельцам.

Вчера меня посетила гениальная идея, как замаскировать создание собственной спецслужбы и гвардии. Вернее, это будет аналог ОМОНа, а далее посмотрим. Из проявивших себя людей, я хочу сформировать и личную охрану. Рынды — это хорошо, но их мало.

Суть моей затеи простая. Покопавшись в бумагах, фиксирующих преступления, я пришёл в ужас. Складывается впечатление, что Москву осаждает иноземная армия. Количество разбойных нападений, убийств и пропаж купцов просто зашкаливает. Выходца из XXI века, чья юность пришлась на девяностые, сложно удивить разгулом криминала. Но я не ожидал такой сложной обстановки. Бояре, дворяне и купеческие караваны не выезжали за пределы городов без отряда охраны. Хотя вас могли ограбить среди бела дня в ста метрах от Кремля.

А дело уже упомянутого дьяка Васильева, возглавлявшего банду, просто кричит о покровителях в верхах. Преступный бизнес явно крышуют, ибо уж больно много странных вещей происходит при поимке татей. То важный обвиняемый вдруг умрёт в камере или его запытают до смерти, не получив нужных сведений. Ещё люди из Сыскного приказа находят слишком мало украденного и захваченного товара. Значит, его куда-то успевают сбыть.

Потому я и решил потренироваться на нищих с паперти, чья бригада снова оккупировала подступы к Архангельскому собору. Наверняка у них есть свои лидеры, вот и начну натаскивать людей с поиска главарей, распутывая этот криминальный клубок.

Народу на площади собралось немало. Среди них выделяются боярские слуги, ожидающие хозяев, заседающих в Грановитой палате. Но и обычных зевак немало, даже многовато.

Бояре же чего-то задержались и не подают никаких сигналов. А может, они там бухают и отдыхают от надоевших жён с детьми? Шучу работа у вельмож нелёгкая. Им просто сложно договориться, и они не привыкли решать вопросы быстро.

Между тем повозка подкатила к собору. Её сразу окружили рынды и коломенцы. Остальные бойцы грамотно расположись по площади, перекрыв все выходы. Семь воинов переоделись в гражданские платья, дабы не привлекать к себе внимание преступников. Какой же дичью приходится заниматься! Я же — царь! Но вместо государственных вопросов разбираюсь с нищими!

— Чего собрались, православные? Кого-то ждёте или что-то случилось?

Осматриваю полтора десятка оборванцев, среди которых выделяется невысокий крепыш с полубезумной улыбкой и колтуном слипшихся от грязи волос. Также обращают на себя внимание сухонький дядечка, якобы безрукий, и женщина со скорбным лицом. Только взгляды у них уж больно умные, а ещё нехорошие. Бегающие глазки и такие оценивающие, сразу хочется проверить на месте ли кошелёк. Остальные убогие и калики, демонстрирующие впечатлительной и жалостливой публике свои культи с язвами, меня совершенно не взволновали. После сегодняшней операции мне ничего не страшно.

Проанализировав ситуацию и заметив нервный взгляд, брошенный женщиной в сторону мнущегося рядом мужик, определяю агента преступников. Судя по лёгкому кивку, Дунин тоже срисовал татя.

— Подай нам братец, сколько можешь,– вдруг заорал крепыш звонким голосом и пополз ко мне на коленях, — Ведь все мы рабы божьи и ты тоже под ним ходишь. А Яшка тебе пророчество произнесёт.

Про этого товарища я слышал. Типа юродивый по имени Яков. Грамотный актёр или наркоман, не знаю. Но народ верит бесноватому заморышу, а тот всегда рад стараться, играя на публику.

— Я спросил, что вы здесь делаете, — смотрю на занервничавшего мужичка, не обращая внимания на кривляющегося юродивого, — Вы приписаны к Рождественской богадельне. Деньги отцу Никите я выделил, значит, все люди должны быть сыты и обуты. А также обязаны помогать братии, вон какие коленца здоровяк отплясывает. У него здоровья, как у быка. Да и остальные могут свои струпья потешные спрятать. На вас пахать можно, а вы милостыню клянчите, православных обманывая.

— Не вели казнить, государь! Бес попутал, — первым сориентировался дяденька, рухнув на колени, в чём его поддержали остальные.