Сын Тишайшего (СИ) - Яманов Александр - Страница 13

— Передай боярам, чтобы через два часа собирались в Престольной палате. Сначала мне надо поговорить с Иакимом, — извещаю Голицына, изобразившего лёгкий поклон. — Касаемо бунта, опиши кратко, что успели натворить стрельцы и кто погиб.

От рассказа князя у меня волосы дыбом встали. Я читал об этих событиях, а часть сам и спровоцировал. В реальности ситуация оказалась просто пугающей. Мало того, что погибли десятки вельмож и служилых людей. Например, прямо в Кремле зарезали брата вдовствующей царицы — Афанасия Нарышкина. В собственном доме убили князя Долгорукова, возглавлявшего Стрелецкий приказ. Это преступление настораживает больше всего, ведь убийцы не оставили следов. Вернее, у следователей нет никаких зацепок. Уж больно грамотно сработали ребята. Значит, заговор готовился заранее и гораздо глубже, чем просто волнения солдат.

Я хотел ускорить процесс и взять его под контроль. Что, по идее, удалось. Только заговорщики достигли своей цели и устранили несколько важнейших фигур. Причём большая их часть, кроме Матвеева и Нарышкиных, были преданы Феде.

Самое хреновое, что нельзя никому доверять. Где гарантия, что стоящий передо мной Голицын не является одним из главных интриганов? И ведь именно ему поручено вести следствие. Вот князюшка и выдаст нужный результат. Для себя и своих сторонников, конечно. Это же отличная возможность свести счёты с конкурентами!

Придётся потихоньку работать самому через того же Савву. Плохо, что реципиент не озаботился нормальной разведкой. Вместо того чтобы Кремль перестраивать, лучше бы создал личную службу безопасности. Хотя одно другому не мешает. Но нельзя же настолько полагаться на других людей! Забавно, я всего пару дней как царь, а уже начал страдать паранойей.

Ещё есть Софья, ведущая свою игру. Память услужливо подсказала, что сестрица просто так не успокоится. И что прикажете с ней делать? Фёдор наблюдал за действиями родственницы, но особо не переживал, считая её поведение блажью. Хотя она весьма активно начала сколачивать свою партию, опираясь на Милославских и Голицына.

Мне всё это не нравится. Скоро начну подозревать собственную тень. На черта люди лезут во власть? Даже в туалет спокойно сходить нельзя без мыслей о заговорщиках. А ведь есть ещё воры, предатели и просто дураки. Но отвечать за всё правителю. Что-то я совсем приуныл, осознав масштаб проблем и предстоящих работ. Откуда взять столько сил, а главное — знаний?

В дверь поскрёбся Савва и затем тихо её открыл.

— Его Святейшество прибыл, — произнёс дядька.

— Зови, — машу рукой и обращаюсь к князю: — Поговорим после встречи с боярами. Мне нужно подумать. И подготовь список убитых и пострадавших людей. Знатных, вестимо. Ещё принеси все челобитные, которые стрельцы писали.

Василий поклонился и вышел из спальни. Тут же появился новый персонаж, надо заметить — весьма колоритный.

Иоаким был строен и суров лицом. Взгляд у него пронзителен, будто хочет залезть прямо в душу. Непохож он на благообразных попов моего времени. Он действительно бывший воин, принявший монашество после трагической гибели семьи.

Стандартно перекрестившись на иконы, священник продолжил рассматривать меня, будто диво дивное. Я же некоторое время разглядывал зелёную рясу с капюшоном. Или это отдельный элемент вроде головного убора? Надо мне привыкать к тому, что попы здесь предпочитают разные цвета. Ранее я считал, что разноцветные рясы надеваются специально к каждому празднику во время службы.

Что-то молчание затянулось.

— Присаживайся, отче, — указываю на кресло.

Оказалось, у царя и главного попа были весьма дружеские и одновременно рабочие отношения. Можно сказать, что они союзники. Поэтому наедине Федя и Иоаким обходились без лишних церемоний. Кошка между ними пробежала только в последний год, когда патриарх начал противиться некоторым реформам.

— Я понял твоё недовольство, государь. Со стороны показалось, будто мы не хотели усмирить стрельцов. Однако это не так, — произнёс священник, расположившись в кресле. — Кто-то стал мутить воду задолго до бунта. Мне доложили, что еретики начали собираться в Москве, когда ты занемог. Эти ироды, не стесняясь, призывали служилых людей вернуть старые обряды. Более того, их поддерживают и некоторые бояре. Моих людей просто выгнали из Бутыркино после начала волнений. Когда толпа ворвалась в Кремль, я пытался её урезонить, но всё бесполезно. Уж больно народ был зол и почуял запах крови. Раскольники тоже пришли в Кремль, а ещё предложили провести «прения о вере». Твоё появление охолодило горячие головы. Но Никитка Пустосвят[1] со товарищи никуда не делся и требует всенародного обсуждения. Трогать его сейчас опасно, но и медлить нельзя.

Глупо обвинять Иоакима в трусости. Может, он и решил воспользоваться ситуацией для своего усиления, но пытался-таки остановить стрельцов. Это мне сообщил Голицын. Значит, я поторопился, прилюдно выказывая патриарху недовольство. Ничего, потерпит. А вот информация о происках еретиков изрядно напрягает. Раскол произошёл недавно, и сторонников старой веры сейчас хватает. Того же Аввакума сейчас держат в застенках и собираются сжечь.

Вот такие пироги с котятами. Этот фактор я совершенно не учитывал. А ведь это ещё один геморрой, который не смог решить ни один царь. Натворили дел папаша с Никоном. И с раскольниками придётся что-то делать.

Сущность Феди склонялась к силовому методу. Я же, основываясь на послезнании, думаю договориться. Только как? Сожжение одного из лидеров церковной оппозиции точно не простят. Да и без этой жути разногласий хватает. Отступать тоже не вариант, здесь уже свои не поймут. Ладно, будем есть слона по кусочкам.

— Кто из бояр поддерживает раскольников? — решаю провентилировать весьма важную тему.

Аввакум открыто критиковал не только церковь, но и царя. Вельможи это прекрасно знают, а значит, ситуация сложнее. Религия и измена — вещи совершенно разные.

— Князь Хованский со старшим сыном Андреем точно в сговоре с еретиками. Есть подозрения относительно Василия Прозоровского, — ответил патриарх. — Остальные людишки не особо важные.

Угу. Хватит одного Ивана Андреевича Тараруя Хованского. Прозвище его переводится как «пустомеля». Однако нужно учитывать влияние князя среди военных. У него действительно хватает заслуг, и пусть забавная кличка никого не смущает. Если человек такого масштаба начал интриговать, то его надо опасаться.

На некоторое время задумываюсь, выслушав доклад патриарха. Тот не сообщил ничего нового, а аккуратно выгородил своё бездействие во время бунта. Ну и сдал князей, решивших мутить воду.

— Напиши всё на бумаге и завтра передай Савве. Может, чего вспомнишь или мысли новые появятся, — поясняю удивлённому собеседнику: — Отец Симеон[2] обучал меня такому методу. Если надо понять суть, но сразу не получается, то собираешь все данные и думаешь.

При упоминании Фединого наставника патриарх слегка нахмурился, но кивнул. Не любили церковные иерархи литовского выскочку. Плюс он был западником, привившим свои взгляды всем детям царя Алексея Михайловича.

Полоцкий действительно обучал подопечного основам анализа, пусть и весьма наивного, если смотреть из будущего. Поэтому я не особо привираю, и Иоаким мне поверил.

— Вскоре встреча с Думой. Жду тебя там, — решаю технично выпроводить гостя. — В церковь я пока не ходок. Поэтому помолимся в палатах, дабы возблагодарить бога за посланную милость. Если бы мы не урезонили стрельцов, то всякое могло случиться.

Смотрю вслед уходящему попу и погружаюсь в нелёгкие мысли. Получается, что заговор или интрига гораздо более многослойны, чем казалось сначала. Убиты князь Долгоруков с сыном, возглавлявшие Стрелецкий приказ. Это что-то типа Росгвардии моего времени. Также устранены Григорий Ромодановский — один из лучших полководцев страны, и Иван Языков — соратник царя, возглавлявший Оружейную палату с приказом Золотого дела.

Последний являлся одним из трёх фаворитов Феди наряду с Голицыным и Алексеем Лихачёвым, который сейчас лечится после избиения стрельцами. И если Матвеева и Нарышкиных не жалко, то среди остальных убитых страна потеряла десяток толковых управленцев. Добавьте к этому непонятные заигрывания Хованского и Прозоровского со старообрядцами.