Магия торжествует (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 12

Единственное хорошее укрытие было под кроватью. Кэрран любил спать высоко, и наша кровать представляла собой массивное чудовище, возвышавшееся над полом на целых восемнадцать дюймов, не считая пружинного блока и матраса. Места было предостаточно.

— Конлан? — позвала я. — Где мой мальчик?

Тишина.

Я продвигалась на цыпочках. Мы с Кэрраном все время играли с ним в прятки. Обычно один из нас хватал его и прятался, пока другой считал. Конлана было до смешного легко найти, потому что он проявлял себя, когда ты подходил близко. Молчать было не в его характере.

Шаг к кровати.

— Где Конлан? — Я полностью погрузилась в ритм игры. — Он в углу? Нет, его там нет.

Еще один шаг.

— Он в своей кроватке? Нет, нету.

Еще один шаг.

— Он под кроватью?

Когтистая лапа высунулась из-под кровати и ударила меня по ноге. Я подпрыгнула на фут в воздух и на три фута назад.

Этого не могло быть.

Я упала на пол. Пара светящихся серых глаз уставилась на меня из-под кровати. По ним пробежал золотой свет, характерный огонь оборотня. Я видела это золотое сияние всего пять дней назад, когда наш идиотский пудель решил поблевать у кресла Кэррана.

— Конлан?

Мне ответил низкий рычащий звук.

Вот дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Он перекинулся. Он превратился в львенка.

О Боже мой.

Я уставилась в глаза. Возможно, мне это показалось.

— Конлан?

— Рррр-ррхр-рваву.

Нет. Не показалось. Он перекинулся.

Я протянула руку, и Конлан забился поглубже под кровать.

Дерьмо.

— Конлан, выходи.

— Рррр-рххр!

Зазвонил телефон. Может, Кэрран. Я схватила трубку.

— Кейт Леннарт.

— Здравствуйте, — прощебетал слащавый мужской голос. — Я звоню из «Саншайн Риэлти». Вы заинтересованы в продаже своего дома?

— Нет. — Я повесила трубку и снова опустилась.

— Ррррвааау!

— Конлан Дилмун Леннарт, не рычи на меня больше. Вылезай из-под кровати.

Он попятился дальше в темноту, прижимаясь к дальней стене. Кровать весила тонну. Я, вероятно, могла бы приподнять ее край на несколько секунд, но это было все. Это принесло бы мне мало пользы.

Я могла бы взять метлу и тыкать в него ею. Этого было бы достаточно долго. Но тогда это могло бы еще больше напугать его. Может быть, мне надо сесть на пол и подождать?

Раздался звонок в дверь. Если вернулся посыльный, мы с «Сарратом» могли бы высказать ему свое мнение.

Я вскочила на ноги, подошла к окну и осторожно отодвинула занавеску, ровно настолько, чтобы видеть. На подъездной дорожке стоял «Джип» Стаи.

— Никуда не уходи, — сказала я Конлану.

В дверь снова позвонили.

Я вышла из спальни, закрыла дверь, сбежала вниз и рывком распахнула дверь.

Андреа ухмыльнулась мне.

— Наконец-то я сбежала. Лора назвала меня в лицо «Андреа Безжалостная». Ты можешь поверить этой суке? Подожди, пока я не расскажу тебе, что она сделала. Я должна была дать ей месяц на таскание камней. Мы можем перекусить…

Я схватила ее и втащила внутрь.

— Окааай, — сказала она. — И тебе привет, пусечка.

— Мне нужно, чтобы ты помогла мне поймать моего ребенка.

— Годовалый ребенок ускользнул от тебя. Как пали могущественные.

— Он прячется под кроватью. Мне нужно, чтобы ты помогла мне вытащить его.

— Почему ты позволила ему залезть под кровать?

— Заткнись, и пойдем со мной. — Я потащила ее вверх по лестнице.

— Ладно, ладно.

Я отперла дверь спальни и рухнула рядом с кроватью. Андреа распласталась рядом со мной.

— На что я смотрю?

Два сияющих золотых глаза уставились на нас в ответ.

— Арраавру рарраурур.

Она открыла рот. Он остался открытым.

Конлан снова прижался спиной к стене.

Андреа села и указала под кровать, ее голубые глаза открылись так широко, как только могли.

— Да, — сказала я ей.

— Когда? — пискнула она.

— Только что.

— Как он выглядит?

— Я не знаю. Ты сама увидишь, когда мы достанем его из-под кровати.

Мы обе снова заглянули под кровать.

— Хорошо, — сказала Андреа. — Хорошо, он перекинулся, так что он должен быть голоден. У тебя есть мясо?

— Все мясо заморожено.

— Что с тобой не так? — требовательно спросила она.

— Кэрран уехал на одну из своих охотничьих вылазок. Здесь только я и Конлан. Последние три дня я ем сэндвичи с салями и рамен.

— Зачем тебе делать это с собой?

— Потому что так проще?

— Чем ты его кормишь? — Она указала под кровать.

— Курица, овсянка, яблоки, овощи…

Андреа уставилась на меня.

— Я тебя вообще знаю? Что у тебя есть на десерт?

— Печенье.

— Твой сын — лев.

— Я это знаю!

— Печенье не поможет. Ты знаешь кого-нибудь из охотников на львов, которые заманивают в ловушки печеньем?

— Я не знаю никаких охотников на львов, и точка. И знаешь что, яблочный пирог у меня хорош.

— У меня для тебя новости, Кэррана интересовал не твой яблочный пирог.

Подловила.

— У тебя еще остались салями?

— Нет.

Андреа зарычала.

— Сходи за печеньем.

Минуту спустя мы сидели на кровати, уставившись на тарелку на полу с двумя шоколадными печеньями и маленькой лужицей меда.

— Я не думаю, что ты не понимаешь всю эту подноготную с хищными кошками, — сообщила мне Андреа.

— Он любит мед.

Мы сидели в тишине.

— Это не работает, — прорычала я.

Ее глаза заблестели.

— Тебе следует попробовать позвать: кис, кис-кис-кис.

— Я прибью тебя, и никто не найдет твоего тела.

Она усмехнулась.

Еще минута. Из-под кровати донеслись звуки приглушенного жевания.

— Он что-то ест. Что он там может жевать?

Андреа нахмурилась.

— Электрические провода. Старые салфетки. Дохлых жуков.

Кейт Леннарт, мать года. Чем вы кормите своего сына? Дохлыми жуками, которых он находит под кроватью. Я спрыгнула с кровати.

— Нам нужно вытащить его немедленно.

Андреа закатила глаза.

— Я говорила тебе, что ты долбанутая мамашка?

— Через минуту я стану адской мамашкой. — Я присела на корточки у кровати. — Ты поднимаешь, я хватаю.

— Хорошо. — Андреа ухватилась за край массивной кровати и рывком подняла ее, словно та ничего не весила. Черный львенок размером с маленького чау-чау метнулся к ней. Я бросилась на него и промахнулась. Он зарычал и вцепился зубами в голень Андреа.

— Оу!

— Не роняй кровать на моего ребенка!

Я схватила Конлана за шиворот и дернула к себе.

— Убери его от моей ноги! — взвыла Андреа.

Я просунула руку под мохнатое горло Конлана и сжала, в моем голосе звучала сталь.

— Отпусти. Отпусти прямо сейчас.

Андреа зарычала, и звук, вырвавшийся из ее горла, был чисто гиены. Я сжала сильнее, применяя удушающий захват. Конлан разжал зубы и ахнул. Я откатилась в сторону, переместив сына так, что приземлилась на него сверху, и Андреа уронила кровать. Пол содрогнулся.

Красное пятно расползлось по ее джинсам.

— Твой сын укусил меня!

— Прости.

Конлан взбрыкнул подо мной. Я держала крепко.

— Он укусил меня! — Она указала на свою ногу.

— Он ничего не может с этим поделать. От тебя пахнет гиеной, и ты страшная.

— Я не страшная. Я хорошая! Я раз двадцать с ним нянчилась. Я угощала его мороженым! Неблагодарный мальчишка!

Паршивец оставил попытки сбросить меня и распластался на полу. Я встала. Конлан встряхнулся. Он выглядел точь-в-точь как львенок. Его мех был черным и бархатисто-мягким, с едва заметными дымчатыми полосками, а уши круглыми и пушистыми. Он моргнул и подергал ушами. Я рассмеялась.

— Он очаровательный, — сказала Андреа. — Я все еще злюсь, но он такой пушистый. Малышка Би раньше была такой же пушистой.

— Раур-раур, — сказал ей Конлан.

Я протянула руку и щелкнула его пальцами по носу.

— Нет.

Он отпрянул, как наказанный котенок, и моргнул.

— Ты укусил тетю Андреа. Мы не кусаем своих друзей.