Тэтрум. Книга 1 - Котельниковы Андрей и Иссэт - Страница 19

Шаг… Шаг… Другой…

Слышались странные скрипящие и подвывающие звуки, пару раз Фёдору почудилось, что кто-то зовет его по имени тихим и как будто искаженным от боли голосом. Какое-то склизкое щупальце коснулось его шеи под шлемом. Фёдор, тормозя рефлекторное отвращение, медленно поднял руку, снял щупальце с плеча и продолжил вслепую неторопливо идти вперед.

Шаг… Шаг… Другой…

Глубина астрала определяется состоянием.

«Перейдя в другое переживание, вспомнив и создав свет внутри себя, ты неизбежно станешь легче хтонического уровня и всплывешь из него, как пробка из тины на дне озера», – вспомнил он другие слова своего учителя. Фёдор мысленно улыбнулся поднявшемуся из памяти теплому переживанию об обучении у инока Андрея. Какие еще светлые моменты были у него?.. Пришло воспоминание ночной рыбалки с отцом, разговоры под звездами у костра на берегу реки… Пролетело воспоминание зимней горки и санок, летящих вниз, когда перехватывает дыхание от восторга и ужаса одновременно.

Фёдор продолжил идти. Только через некоторое время он понял, что ступает уже не по шевелящейся и склизкой поверхности, а по ровному твердому полу, и от стен отражается звон набоек на каблуках его сапог. Судя по внутреннему состоянию, он вышел, но что снаружи?.. И он осторожно открыл глаза. Длинный коридор, похожий на галерею старинного замка, каменный пол, деревянная крыша и стены с проемами, похожими на бойницы. Выглянув в одно из них, Фёдор увидел зеленую равнину, которая в отдалении сужалась в ущелье подступающими с обеих сторон горами. С вершины правой горы вверх било яркое пламя вулкана; левая гора хоть и была не очень высокой, но ее вершина утопала в белейшем снегу. Так… это еще не средний астрал, это чуток пониже – стихийный уровень, но уже точно не демоническая обитель. Вырвался. А теперь пора просыпаться и открывать глаза.

Реальность оказалась страшнее, чем тонкий план. Он знал свою особенность: выйдя из глубокого астрального путешествия, у него сохраняется на несколько минут возможность видеть объекты эфирного плана без кристаллов и прочих атрибутов. Когда он сел, то в слабом свете стоящего на полу светильника первое, что бросилось ему в глаза, это неестественная и замершая поза Честера. Приглядевшись, он увидел, что его эфирный волк полностью оплетен болотной травой, которая спеленала ему ноги и притянула к стене. В этот момент из стены рядом с головой волка проявилась зеленоватое лицо кикиморы. Злобно оскалившись, она прошипела:

– Вернулся-таки, гостюшка? А вот зря. Смотри!

После чего переплетение зеленых лент вокруг Честера зашевелилось, сдавило его, а одна, самая крупная, обхватила за шею, Честер дернулся, бросил испуганный взгляд на Фёдора. Кикимора повернула свое лицо к волку, ощерилась и одним рывком оторвала ему голову. Подняв за уши голову мертвого волка, она покачала ей перед глазами шокированного Фёдора, затем отшвырнула ее в сторону, а сама прыгнула юноше на грудь, сбивая на спину. Рот Фёдора оплели зеленые ленты, гася поднимающийся крик, и он увидел приближающееся лицо кикиморы.

– Помнишь, я тебе колыбельную обещала? – и кикимора начала мелодично петь.

Одновременно с ее песней Фёдор ощутил, как спеленавшие его ленты наливаются холодом, как неотвратимо начинает подниматься слабость, веки тяжелеют и его против воли начинает погружать обратно в астральный план, как закрываются глаза и проявляются стены старого замка.

– Ху-ур-р! – раздалось у него за спиной. Звук быстро усиливался, приближаясь.

Он обернулся, увидел, как вдали коридор окаймляет багровое кольцо открывающегося портала и через него уже виднеется бегущий в его сторону демон. Пол содрогнулся от мерного топота. Фёдор побежал прочь. Длинные коридоры, двери, за которыми опять распахивалась анфилада пустых комнат… Он понимал, что демон близко и уже начинает искажать окружающее астральное пространство, запутывая его и не давая уйти. Периодически всплывающая пред глазами картинка мертвого Честера и его голова рядом с торжествующе ухмыляющейся кикиморой сбивала настрой. В переживаниях кипел ядовитый коктейль тоски, ненависти и паники, что только препятствовало смене астрального уровня. Фёдор бежал, пытаясь на ходу создать необходимые для перехода образы известных ему мест в астрале, проецировал их на одну из дверей, но когда открывал ее, видел перед собой не пространства общего астрала, а очередной безлюдный коридор. А сзади его постоянно подгонял мерный топот преследующего демона и иногда раздающийся вопль, понемногу усиливающий головную боль.

– Господи, помоги! – прокричал Фёдор изо всех сил.

Практически как отзыв на это рядом прозвучал испуганный женский крик. По стенам коридора прошла волна, и виднеющаяся вдали дверь изменилась, став металлической, с закругленными углами. Ускорившись, Фёдор распахнул эту дверь и вскочил в рубку какого-то корабля, в которой уже было несколько человек.

* * *

Мэйлинь снилось, что она идет по коридору своего дома в Шанхае. В конце его виднелась приоткрытая дверь в мамин кабинет. Подойдя к ней, она постучала.

– Заходи, милая, – отозвался мамин голос.

Однако вместо мамы на ее месте сидела какая-то женщина в длинном балахоне с капюшоном, скрывающим лицо. Она была выше мамы, чуть более стройная. Ее тонкие руки в белых перчатках неподвижно лежали на поверхности стола

– Вы кто? – Мэйлинь замерла.

– Как проходит твой полет? – женщина продолжала говорить маминым голосом.

Мэйлинь была сбита с толку и настороженно сказала:

– Хорошо.

Женщина щелкнула пальцами, и дверь за спиной у девушки с грохотом закрылась. После чего она встала и подняла руки к капюшону:

– Смотри, что со мной сделали.

Она откинула капюшон, и взору предстало страшное зрелище: когда-то миловидное лицо было обезображено страшным шрамом, который тянулся через все лицо ото лба и заканчивался ниже уха.

– Тебе нравится?

– Это ужасно! Кто это сделал?

– Ты! Ты и твой капитан!

– Так это вы были на том дирижабле! – Мэйлинь окончательно поняла, кто перед ней. – Вы же сами напали на меня и хотели убить всех нас.

– Мы хотели только забрать тебя. А ты, отказавшись, убила пятнадцать человек.

– Это не так! Вы напали, а мы защищались!

– Помолчи! – голос зазвенел металлом, и Мэйлинь почувствовала, что у нее во рту появился кляп. Женщина хлопнула в ладоши, из стен вылетели цепи, которые вцепились браслетами кандалов в запястья и лодыжки. Рывок назад – и Мэйлинь, раскинув руки, больно ударилась спиной о мокрую каменную стену.

Пространство изменилось, теперь это был темный подвал с низким потолком и небольшим зарешеченным окном.

– Все время, пока я лежала в обломках, пока экипаж «Лани» разбирал их, а я на минуты приходила в себя от невыносимой боли… все это время я мечтала о нашей встрече. И вот ты здесь.

– Это же сон! – Мэйлинь сумела выплюнуть кляп.

– И что это меняет? – Женщина подошла и с размаху отвесила оплеуху.

Мэйлинь вскочила, проснувшись; ее трясло от страха. Трясся и «Юньшань». Бросив взгляд в окно, она увидела горные вершины, пляшущие в свете полной луны. Дирижабль шатало и крутило как щепку, попавшую в водоворот. Вскрикнув, она бросилась из каюты. Коридоры корабля были практически не освещены и пустынны, горели только отдельные лампочки. Ее швыряло от стены к стене, когда она бежала к капитанскому мостику. Взобравшись по последней лестнице, она вбежала в рубку и замерла в ужасе. Труп рулевого стоял на коленях, его руки были прибиты гвоздями к штурвалу. Она услышала стон – из капитанского кресла, судорожно цеплясь ногтями за подлокотник, пытался встать капитан Штейнберг. Его глаза были выжжены, изо рта текла кровь, пропитывая бороду.

– Вырвать ему язык было нужно еще тогда, – подошедшая к его креслу женщина в балахоне взяла капитана за волосы.

Мэйлинь закричала, попыталась отскочить, но споткнулась и, упав на пол, с ужасом увидела, как женщина достает длинный узкий нож.