Взгляд врага - Гайдуков Сергей - Страница 2

— Ты продаешь наркотики своим знакомым. Например, у тебя есть знакомый по фамилии Фокин. Ты продавал ему марихуану. Таблетки. Так?

Он кивает.

— Я здесь для того, чтобы сообщить тебе новость. Неприятную. Фокин соскакивает. Он не будет больше покупать, а ты не будешь ему больше продавать. Если ты приблизишься к нему ближе, чем на десять метров, я ударю тебя по-настоящему. Пока я только разминался. Врубился? Оставь Фокина. Иначе будешь иметь дело со мной. А может, и с милицией.

Я поднялся и отряхнул брюки. Артур наконец-то отдышался, поднял на меня голубые глаза и поинтересовался:

— Ты кто?

— Не твое собачье дело. Твое собачье дело — запомнить то, что я сказал.

— Пусть соскакивает, — пропыхтел Артур, пытаясь встать. — Но только пусть сперва рассчитается... Знаешь, сколько он должен?

— Знаю. Забудь об этом.

— Ты что?! Охренел?! — Голубые глаза едва не выскочили из орбит. — Если ты деловой, то понимаешь: это, блин, бизнес.

— Мне плевать на твой бизнес, — сказал я. — Мне плевать на тебя. Сегодня было предупреждение.

Я запустил руку в карман брюк — там лежала пачка жевательной резинки, а после проведенной в машине ночи во рту у меня отнюдь не благоухало. Артур тревожно скользнул взглядом вслед за моей рукой и замер. Потом облизал пересохшие губы — вынимать руку я не торопился — и сказал:

— Ладно, хрен с вами со всеми...

— Приятно, что с тобой можно договориться по-человечески, — подвел я итог разговору.

— Можно, — с ухмылкой кивнул Артур, держась за живот. — Слушай, а кто ты все-таки такой? Почему я тебя не знаю? На кого ты работаешь?

— А ты уверен, что я пришел сюда, чтобы отвечать на твои вопросы?

Он не ответил, опасливо поглядывая на мою руку, засунутую в карман брюк. А мне его ответы были не нужны. Я вышел из туалета, оставив Артура чуть в более потрепанном состоянии, нежели то, в котором я его обнаружил. Ничего, очухается: такие люди обладают природным умением выкручиваться из любых ситуаций. Пара пинков ранним утром для них обычная процедура.

В коридоре я разминулся с охранником. Он подозрительно покосился, но я шел к выходу, и разошлись мы мирно, без лишних вопросов.

Выйдя на улицу, я остановился и глубоко вдохнул. После клубных запахов обычный набор городской отравы казался ароматом девственного леса. Только птиц не было слышно, их заглушали проносившиеся по дороге машины.

На стоянке к этому времени остались лишь две машины. «БМВ» цвета «синий металлик», очевидно, принадлежал Артуру. Вторая машина принадлежала мне. Грязно-белая «Ока». Правый бок ее был слегка помят. В таком виде я мог смело оставлять ее на ночь у подъезда своего дома. Один мой знакомый, оснастивший свою «девятку» противоугонными устройствами стоимостью в половину самого автомобиля, тем не менее просыпался от кошмарных снов на тему угона и страшно мне завидовал. Но ездить на чем-нибудь подобном он не решался. Гордость. Я его понимаю, как понимаю и тех людей, для которых машина — это рабочий инструмент. Бизнесмена, который ездит на «Запорожце», никто не воспримет всерьез. К счастью, я не бизнесмен. Меня встречают не по машине. И мне нужно от своей колымаги, чтобы она бегала в хорошем темпе, не ломаясь посреди дороги и не подманивая угонщиков. И то и другое у моей машины на уровне. Бывший вор Сидоров, которому я когда-то помог не загреметь на зону по ложному обвинению, теперь работал в автосервисе. В благодарность за прошлое он и его парни хорошенько поработали с моей «Окой», и от первоначальной начинки почти ничего не осталось. Что-то поставили от «Фольксвагена», что-то соорудили сами. Гоночного автомобиля не вышло, но на «БМВ» я сейчас смотрел без зависти.

Особенно если вспомнить, в каком состоянии сейчас находился хозяин «БМВ».

Я положил в рот пластинку жевательной резинки и на всякий случай записал номер «БМВ». Может, пригодится.

После этого я наконец поехал домой.

Глава 2

Как ни банально звучит, но самое лучшее в любой работе — это когда все уже сделано и пора получать честно заработанные деньги. В моем случае такое время наступило ближе к вечеру.

Было около восьми, когда я позвонил в дверь квартиры Фокиных. Открыл сутулый мужчина лет сорока пяти, он был сейчас напряжен как натянутая струна. Крепко ухватив меня за ладонь, Фокин-старший втащил меня в квартиру и стремительно захлопнул дверь.

— Ну как? — спросил он, не выпуская моей руки. — Какие новости?

— Неплохие, — сказал я. — Во всяком случае, он пообещал, что от Николая отстанут.

— Вот хорошо, — нервно улыбнулся он, продолжая тискать мою ладонь. — Вот хорошо...

Потом ему что-то пришло на ум, и улыбка тут же улетучилась.

— А он не обманет? — тревожно спросил Фокин. — То есть я имею в виду...

— Что вы имеете в виду? — спросил я и вырвал свою кисть. То ли Фокин-старший просто был физически крепок, то ли он так переживал, но ощущение в руке было такое, словно я только что вытащил ее из тисков.

— Ну, вам он пообещал, что не будет к Кольке приставать, а сам... А потом... — Фокин волновался и глотал целые фразы.

— Понятно. — Я говорил нарочито медленно и спокойно, пытаясь привести его в нормальное состояние, но пока у меня это плохо получалось. — Такого варианта тоже нельзя исключать, но сегодня он выглядел довольно испуганным...

— После того, как вы с ним... поработали? Да? — Фокин довольно засмеялся.

— Да. Он выглядел испуганным. И, как мне показалось, он искренне сказал: «Ну и черт с ним!» — про вашего сына.

— Хорошо бы, коли так, — вздохнул Фокин. — Ну а если все-таки этот гаденыш не отстанет...

— Я встречусь с ним еще, — пообещал я.

— За это не надо будет платить отдельно? — озаботился Фокин.

— Нет, не надо.

— Хорошо...

Он пригладил волосы, которых осталось не так уж много, подтянул синие спортивные брюки, потом посмотрел на настенные часы. Он не знал, о чем еще нужно спросить. Я терпеливо ждал.

— Жена еще не вернулась с работы, — в конце концов сообщил Фокин. — Обрадуется, когда придет...

Вероятно, жена бы нашла о чем спросить.

— Хорошо, — сказал я. — Будем считать, что дело сделано. Если будут проблемы, звоните. Мой телефон у вас есть.

— Да, у жены, — кивнул Фокин. Я мог и не спрашивать, кто в этой семье главный. Все и так было ясно. Я смотрел на Фокина, ожидая, вспомнит ли он об одной существенной детали наших отношений или же придется дожидаться возвращения Фокиной. — Ах да! — Он метнулся по коридору в глубь комнаты. Его не было минут пять. Вероятно, деньги в этой семье прятали очень хорошо. Так хорошо, что Коля Фокин брал наркотики у своего бывшего одноклассника Артура в долг. Пятьсот долларов с небольшим — приличная сумма. Гораздо больше, чем мой гонорар за это дело.

Фокин торопливо выскочил в коридор и протянул мне деньги.

— Вот, — сказал он. — Как и договаривались. Будете пересчитывать?

— Нет.

Я и так уже заметил, что в пальцах у Фокина пять стотысячных купюр. Деньги исчезли в моем кармане.

— До свидания. — Фокин быстро открыл дверь. — Значит, если что случится, можно вам позвонить? И без дополнительной платы?

Похоже, вопрос оплаты был для него самым больным. Впрочем, это можно понять. Насколько я знал, сам Фокин двадцать лет проработал инженером, а эта специальность никогда не была особенно денежной. Тем более в последние годы. Менять профессию на склоне лет он решительно отказывался, предпочитая жалкую зарплату переменам в жизни. Жена, напротив, решилась уйти из библиотеки, обучилась компьютерному делу и сейчас работала в какой-то торговой фирме. Ее заработок и составлял основу семейного бюджета. Она была со мной более любезна и беседовала со мной в кухне, а не в прихожей. Ну да ладно.

Я вышел из подъезда. Начинало темнеть. Когда я шел к машине мимо сплетничающих пенсионерок и играющих детей, то подумал, что следовало спросить Фокина-старшего, как чувствует себя его сын Коля, который уже вторую неделю лежал в специальной клинике за городом. Я не сделал этого, видя, как тяготится Фокин тем, что пустил в дом чужого человека и рассказал ему о своих несчастьях, надеясь на помощь. В глубине души он стыдился своей слабости, стыдился собственной неспособности самостоятельно решить возникшую проблему. Но стыд был внутри, а на поверхности — сдержанная неприязнь ко мне.