Девяностые. Том первый (СИ) - "iwalain" - Страница 32

- Я кому сказала!.. – Раздалось откуда-то из-за спины, когда я поставил обувь под манекен и отошёл на пару метров, дабы окинуть взглядом получившуюся картину. Да, точно, вот именно эти самые башмачки. Вопрос только в размере. Какой размер у… у кого? Кого я вижу в этом платье на фотографии? Перевёл взгляд на продавщицу. Симпатичная. Но… Волосы короткие, и вообще шатенка. Ммм… Значит нужны светлые и длинные? Обернулся назад, упёршись взглядом в появившуюся в проходе тётку из отдела обуви. Русая, за тридцать. Но ухоженная. Волосы собраны в высокий хвост на затылке. Длина примерно до середины лопаток… Да, точно, длинные и светлые. Блондинистые или… светло-русые. Точно, вторые. Распущенные и немного вьющиеся. Кто из моих знакомых девчонок подходит под данное описание? Ммм… Есть одна такая. Майя, дочь Полковника из Вилючинска, с которой познакомился в порту. Тааак, где моя записная книжка? Ага, вот она. И вот нужный мне телефончик.

- Простите, я могу от вас позвонить? – Обратился к молоденькой продавщице и, видя непонимание в её глазах, пояснил, кивнув на стоящие под платьем башмачки. – Боюсь ошибиться с размером ноги.

Девушка вопросительно посмотрела на свою старшую коллегу из отдела обуви. Та оглядела получившуюся композицию, хмыкнула и повернулась ко мне.

- Ну, позвони. Только если надумаешь покупать, приходи с кем-то из взрослых. – Качнула головой она. – Прости уж, но продать что-то детям твоего возраста мы не можем.

- И тут дискриминация по геронтологическому признаку. – Грустно вздохнул. – Впрочем, кажется, я начинаю к этому привыкать. Ведите меня, о мудрые взрослые, к волшебному устройству, что, презрев расстояния и время, способно донести мой глас до каждого уголка земли!

- Хах! Ну, пошли, поэт. – Молодая продавщица завела меня в один из кабинетов и кивком указала на стоящий на столе чёрный дисковый телефон. Быстро накрутил номер и вскоре дождался ответа.

- Здравствуйте, Нина Фёдоровна, это Иван, фотограф. Простите, не могу занимать аппарат долго, поэтому перейду сразу к делу. У Майи какой размер ноги? Мне для фотосессии нужно. Нет-нет, всего лишь реквизит. Ага, спасибо, я вечером ещё позвоню. Всего вам наилучшего. – Положил трубку и повернулся к продавщице, что привела меня к телефону в подсобку. – Спасибо вам, милая девушка, вы меня очень выручили.

- Пожалуйста. – Улыбнулась она и, поведя меня обратно в торговый зал, заинтересованно спросила. – Так ты фотографией увлекаешься?

- Есть такое. – Кивнул я. – Хотите - могу фотоальбом свой показать. Он, правда, в машине остался, но мне в любом случае в неё идти. За взрослым и деньгами. Так что вы пока заверните платье, а я смотаюсь вниз и быстро вернусь. Только в обувной сначала заскочу…

Вернув башмачки на место, озадачил продавщицу обувного отдела поиском пары нужного размера и отправился за наставником в машину. Для поездок по магазинам дед выделил нам свою разъездную Волгу, а Дмитрич за дополнительную премию согласился побыть шофёром.

- Добрый день, товарищ полковник. О, товарищ Адмирал, и вам здравствуйте. – Войдя в кабинет, поздоровался с хозяином и его гостем, которым оказался высоким крепким мужчиной с седой шевелюрой, адмиральскими погонами на плечах и планками наград на груди. – Простите, что отрываю, товарищ полковник, но у меня к вам просьба.

- Здравствуйте, молодой человек. – Улыбнулся Адмирал.

- Привет, малой. – Кивнул Полковник. – Говори, что хотел?

- Мне бы пару Макаровых и полведра патронов к ним.

Просьба моя вызвала замешательство на лицах мужчин. Не часто, видимо, к ним дошкольники с такими запросами обращаются.

- Неужто стрелять научиться решил? – Удивлённо спросил адмирал. – Только не рано ли тебе? И зачем сразу два?

- Нет, стрелять мне учиться, как вы верно подметили, пока ещё рано. – Качнул я головой. – Оружие нужно как реквизит для фотосессии. Патроны тоже. Ну и, товарищ полковник, мне понадобится ваша дочь.

- Майка-то тебе зачем?

- В смысле - зачем? – Я удивлённо похлопал глазами. – Как же без Майки? Она же моя модель! Ну и, как дочь офицера, ручки свои к оружию тянуть не будет. Ибо знает, чем оно опасно. Знает же? – Внимательно посмотрел на мужчину.

- Знает, знает. – Успокоил он меня. – Только она сейчас в школе.

- Не страшно, пока мы подготовим съёмочную площадку, она как раз закончит. Вы, главное, согласие своё дайте. И реквизит.

- Реквизит, хе. Ты же понимаешь, что мы не можем вот так просто взять и отдать тебе оружие и боеприпасы?

- Да не нужно отдавать. Я у вас тут всё сделаю. Под чьим-нибудь присмотром. Оборудование и остальной реквизит у меня с собой.

- Остальной реквизит?

- Конечно! Фото будет, без сомнения, шедевром. А к созданию шедевров нужно подходить со всем тщанием. Иначе они шедеврами не получаются. Поэтому мы забили багажник авто всем, что нам может потребоваться.

- Ладно, ладно, создатель шедевров, так и быть, будут тебе Макаровы, патроны и сопровождающий.

- Вот тут подойдёт. – Указал я на участок нетронутого снега рядом с изгибающимися квадратной аркой трубами горячего водоснабжения. Летом под ними явно был проезд, иначе зачем ещё их так изгибать? – То, что нужно. И высота нужная есть, и тень в сторону уходит.

Как только Дмитрич остановил волгу рядом с указанным местом, я выскочил наружу и достал лопату. Первым делом нужно прокопать дорожку. Это вам не центральная полоса с её парой сантиметров снега зимой, а самый что ни на есть Дальний Восток. Тут у нас сугробы по пояс взрослому – обыденное дело. Так что первая часть подготовки – работа лопатой. Дмитрич с приставленным к нам лейтенантом тоже приложили свои силы к раскопкам. Вместе мы быстро прокопали дорожку от машины до места установки штатива, расчистили площадку под этот самый штатив. Потом опять дорожку - до арки труб. И площадку для установки лестницы – мне ведь на эти трубы ещё лезть. Ну а в конце принялись за самое сложное – подготовить под аркой «подиум» для съёмки. Снег-то глубокий, Майя же просто провалится в него. Так что извлекли из салона рулон толстого полиэтилена, и с помощью смекалки и такой-то матери кое-как завели его под слой снега. Получилось так себе, впрочем, чего-то подобного я и ожидал. Поэтому, пока Дмитрич уехал за Майей, я под удивлённым взглядом лейтенанта, сторожившего ведро с патронами, просеивал над «подиумом» снег через крупное сито.

- Привет, Майка! – Поздоровался я с вылезшей из машины девочкой. Переоделась она заранее, и сейчас была в белом платье, частично скрытом шерстеным пледом.

- Привет, рубашка! – Озорно ответила она. – Что, наконец-то решил исполнить обещание?

- Ага. – Кивнул я, оценивающим взглядом окидывая её с головы до ног. Да, то, что нужно. И с размером отлично всё подошло, случаются же в жизни совпадения. Платье как будто бы создано было быть одетым на Майю. – Отлично смотришься. Платье тебе идёт.

- Да? – Распахнув плед, покрутилась девочка, глядя на своё отражение в лаковом покрытии машины.

- Точно тебе говорю, у меня глаз намётан. Чудный ангелочек. У тебя когда день рождения?

- В мае. А что?

- Майская Майка, хе-хе. Тогда считай это платье новогодним подарком.

- Правда? Спасибо.

- Пожалуйста. Но давай не буем мешкать, чтобы ты не простыла. Пойдём. – Махнул я рукой в сторону импровизированной съёмочной площадки.

- Угу. Что мне делать? – Спросила она, когда мы дошли до подиума.

- Сейчас становишься тут, лицом к камере. Погоди, не спеши, посмотри сначала, покажу, что дальше. Так вот, становишься лицом к камере и медленно, медленно-медленно падаешь. Вот так. – Я изобразил, что у меня подкосились ноги. Медленно и печально падая, чуть подкрутил корпус, так, чтобы упасть на правый бок. – Поняла?

- Ага. – Нетерпеливо закивала девочка.

- Теперь реквизит. – Повернулся к наблюдающим за нами от машины взрослым. – Товарищ лейтенант, можно нам светленький?