Страж Кодекса. Книга IX (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 2

— Для начала, я хотел бы выразить вам свои соболезнования по потери сына, — спокойно заговорил Герцог, смотря в глаза собеседнику.

— Благодарю, — вздохнул Томсон, сжав кулаки и вспомнив Белова. Ублюдок, который убил его сына на турнире в Японии.

— Скажите, информация о Дмитрии Белове, — слегка наклонил голову Герцог. — Насколько она полна и точна?

Подобный вопрос удивил Томсона. Неужели Герцог сомневается в его работе? Если так, то это плохо. Незаменимых людей не бывает, а значит…

— Успокойтесь, мистер Томсон, — приподнялись уголки губ мужчины. — Вы полезны и никто не собирается вас устранять.

Как именно Герцог понял, что именно в голове у Томсона загадка и для него самого. Он будто прочитал его мысли, видя насквозь. Опасный человек, а от взгляда его белесых глаз хотелось скрыться подальше.

— Информация полна, ваше благородие, — слегка расслабил галстук Томсон. — Это всё, что нашли мои люди по Белову.

Несколько секунд посверлив взглядом собеседника, Герцог в конечно итоге кивнул и начал выбивать лёгкий ритм пальцами по столу.

— Я бы хотел настоятельно попросить вас взять род Беловых на контроль, — произнёс он спустя несколько секунд. — Отправьте больше агентов. Если потребуется, то возьмите с собой Ищеек.

— В этом есть какая-то нужда, ваше благородие? — спросил Томсон, который и так собирался взяться за этот род. Месть никто не отменял и он лично отрежет Белову голову.

— Скажем так, — откинулся Герцог на стуле и сложил пальцы в замок. — Глава этого рода меня заинтересовал, — его белесые глаза на долю мгновения вспыхнули тёмно-зелёным светом. Всё произошло так быстро, что Томсону показалось, будто это наваждение. — Считайте, что у вас карт-бланш на любые действия. Я хочу знать о Дмитрии Белове всё, мистер Томсон. Все его уязвимости, слабости…

— Как вам будет угодно, ваше благородие, — сидя поклонился Томсон, внутренне улыбаясь.

Одно дело браться за месть своими силами и достать ублюдка в Российской Империи, а другое при поддержке Герцога. Теперь Белову точно конец и уж об этом Томсон позаботиться.

— В таком случае, вы свободны.

Поднявшись со своего места, Томсон быстрым шагом покинул зал, закрыв за собой дверь.

В зале воцарилась тишина, а Герцог продолжал сидеть за столом. Его взгляд был устремлен в сторону панорамного окна, откуда открывался прекрасный вид на Нью-Йорк, столицу Амерской Империи.

В таком положении, будто замерев и перестав дышать, он просидел порядком двадцати минут и направился в подвал здания, пребывая в своих мыслях и раздумья, крутящихся вокруг Белова. Сомнений быть недолжно и Томсон найдёт всё, что требуется. Необходимо убедиться, что догадка не просто догадка, а нечто большее, что может помешать планам господина.

Махнув рукой двум стоявшим у артефактной двери бойцам, Герцог отпустил их и приложил ладонь к панели. Устройство проверило его отпечатки, пискнуло и дверь в небольшую комнату открылась. Полностью исписанная кровавыми символами, слабо светящимися тёмно-зелёным светом, она являла собой тюрьму. Клетку для одного единственного заключенного, сидевшего на полу на коленях.

Это был полуголый и грязный мужчина, крепкое тело которого испещряли шрамы от пыток. Длинные и грязные светлые волосы закрывали его лицо, руки были растянуты и зафиксированы цепями из чёрного железа с такими же письменами, а от шеи до груди и плеч тянулись татуировки с письменами на языке, который этот мир никогда не знал.

Хищно улыбнувшись, Герцог зашёл в помещение, обошёл накрепко зафиксированного пленника и оказался возле железного стола, на котором лежали окровавленные белоснежные крылья. Он бросил взгляд на спину заключённого и полюбовался уродливыми шрамами, оставленными после того, как он лично вырвал эти крылья.

— Как твоё самочувствие, Азраил? — с обманчивой любезностью заговорил Герцог.

— Избавь меня от кандалов и узнаешь, — хрипло ответил заключённый, не сдвинувшись ни на миллиметр.

Герцог улыбнулся, вновь провёл ладонью по приятным на ощупь крыльям, почувствовав в них неудержимую силу Света. Сейчас эта мощь спала и была неопасна, но никуда не делась.

— Двести лет, Азраил, — наиграно вздохнул мужчина. — Пора бы уже перестать бороться. Ты знаешь, что мне нужно. Дай мне это и я облегчу твои страдания. Дарую лёгкую смерть…

Заключённый хрипло засмеялся, а его смех чем-то походил на карканье ворона.

— Ты знаешь мой ответ, ничтожество, — дёрнул цепями пленник, отчего символы на них вспыхнули и всё его тело пронзила агония. Но он не издал ни единого крика.

Скривившись, Герцог взял со стола кривой чёрный кинжал и, подойдя к пленнику, схватил того за волосы. Резко дёрнув, он посмотрел в волевое лицо того, кого так и не смог сломить за двести лет. Посмотрел в полыхающие белым светом глаза, в которых была непокорность.

Сталь коснулась щеки, оставив порез. Тёмно-зелёная энергия впилась в тело пленника и принесла в собой невыносимую боль. Вот только Герцог вновь не услышал ни единого крика или вопля. Вместо этого он видел лишь сжатые крепко зубы и всё тот же непокорный взгляд.

— К чему это упрямство, Азраил, — покрутив кинжал в руке, заключил Герцог. — Ты достойно держался. Двести лет пыток и боли… Скажи мне то, что нужно и…

— Пошёл нахрен, — перебил его пленник, нагло улыбнувшись. — И своему господину передай то же самое.

Закипев от злости, Герцог принялся за пытки, в последствии которых всё тело заключённого превратилось в живое месиво. Порезы, сломанные кости, разодранная кожа с кусками мяса, свисающих с костей. Пытка, которая регулярно длилась уже двести лет, но не принёсшая нужного результата.

Отбросив окровавленный кинжал и увидев, как раны Азраила начали медленно затягиваться благодаря Свету, Герцог двинулся на выход из помещения. Но стоило ему оказаться у двери, как до него донёсся обессиленный, но в то же время наполненный стальной волей голос:

— Эй, Эмиссар…

Герцог обернулся, впившись взглядом в окровавленное лицо Азраила.

— Жду не дождусь, когда он придёт за всеми вами и вырвет ваши поганые души, — пленник улыбнулся. Хищно, будто зверь, который готов вцепиться в глотку своей добыче в любую секунду. — И когда это произойдёт, я станцую на твоей могиле!

Подобные угрозы и раньше звучали из уст Азраила, но сейчас… сейчас Герцог ощутил, как по спине пробежали мурашки, а энергия Скверны внутри него всколыхнулась.

Быстро выйдя из помещения и приложив руку к устройству, он начал закрывать дверь. Дверь, за которой слышался каркающий и предвкушающий смех…

Дверь захлопнулась, оставив Азраила одного. В тишине, в которой звучали лишь падающие на пол капли крови. Его лицо скривилось от боли, а сил держаться стало ещё меньше. Двести лет… слишком долгий срок, когда тебя пытают каждый день, где страдает не только тело, но и душа.

— Поторопись, Охотник… — тихо прошептал он пересохшими губами. — Времени осталось слишком мало…

Глава 2

(Ахтунг! Глава не прошла корректора!)

Налив себе чашечку кофе и захватив по пути свежеиспечённую ватрушку, я вышел на крыльцо поместья и вдохнул полной грудью прохладный воздух.

Солнце только-только начало показываться, а часть людей уже проснулась и вовсю суетилась. Команды Охотников под руководством Снежинки готовились к выходу в забронированные Разломы, прапорщик Романенко костерил бойцов, чтобы те внимательно следили за снарягой, иначе он лично выпишет раздолбаем внеочередные наряды по казарме.

Откусив ватрушку, зажмурил глаза от блаженства. Тамара Петровна, как всегда, превзошла саму себя. Не знаю, что бы делал, не будь у меня такого повара. Нашёл бы, конечно, кого-нибудь, но не факт, что такого же профессионала своего дела.

Так, а этот куда собрался?

Приподняв бровь, я хлюпнул горячий кофе и смотрел на то, как Славик с важными видом вышел из-за броневика и словно генерал прошёлся по рядам бойцов. На мелком красовался чёрный военный мундир, явно сшитый на заказ, а в лапках он держал коробку печенек.