Мэрианн (СИ) - "Техно Ведьма" - Страница 84

— Ты бы знала, как я перепугалась, когда увидела в каком состоянии дом и не обнаружив тебя в таверне!!

— Видела. Тебя вообще как безвольное тело внесли. Если бы не рыжая копна и не уважительное отношение фрайфолов, то не признала бы.

— Так что стало с домом? И солдатами герфельда?

— Дом я стала сдавать всё тем же солдатам, переехав сюда, ближе к Оливеру. Новый хозяин старой таверны не слишком дружелюбен. — Я скривилась и покивала, вспомнив. — Когда же Герфельд ввязался в войну, то отбыли и солдаты.

— А они… ну…

— Не волнуйся, они меня не обижали. В тот день, когда Герфельд объявил об открытой войне все солдаты, включая моих спутников покинула город. Знакомы ребята просто ушли, сухо попрощавшись.

— А захват?

— А вот это было не приятно. Тёмные одежды сменили белые и порт был полон исключительно крэйволами, как солдат, так и простыми людьми. Оли в то время знатно досталось за волосы. Судя по слухам, во фрайфоле это норма, — я кивнула, вспоминая молодых людей княжества с их способами самовыражения, не пресекаемые практически ничем, — поэтому с учётом долгого отсутствия, Оливера подозревали в измене. Потом пришли чёрные корабли, а у ворот выла чёрная армия. Крэйвол сдался с боем. Герфельд же был готов к осаде, потому как прибыли катапульты и лестницы с горбунами, что крепились к стенам… Было страшно. — Илин закусила губу, вспоминая. На её лице отражалась боль и страх, казалось ещё чуть-чуть и она заплачет. Я помнила этот страх, а потому прижала девочку к своей груди. — Там были крики и сражения… лязг железа и грохот…

— Тшш-ш-ш… — Я погладила Илин по волосам. Она бессвязно шептала и бормотала мне в грудь, снова проживая воспоминания. — Когда чёрные солдаты проникли в порт, то убивали только солдат, не трогая мирных людей, но простой люд был так напуган, что сам нападал на чужеземцев с подручными вещами. Это был сущий кошмар…

— А где были вы?

— Мы спрятались в таверне, в погребе с вином. Наверное, ты скажешь, что Оливер с отцом струсили, но…

— Ни в коем случае. В битве на равных только воины. Вы — мирный народ и поступили мудро. Зато остались целы мужские работящие руки. Должно быть именно они потом восстанавливали таверну? — Илин кивнула. Она всё так же не отнимала лица от меня, а я продолжала обнимать её, гладя по волосам.

— Потом, когда всё стихло и знамёна сменились на чёрные, пришёл Он. — После этих слов девушка всё же отстранилась и посмотрела на меня. — Добрый и обходительный. Его привели знакомые солдаты, которые меня охраняли. Сначала я даже не поняла, кто это. Мы общались весь день, смеясь и шутя. Он даже говорил на крэйволе. Удивительно чисто и свободно. Тогда я даже снова вспомнила, что герфельды не такие уж и плохие ребята.

— И в какой момент ты поняла, кто это?

— Когда он начал спрашивать о Мэрианн. Ни о Анне, ни о Мэри, а Мэрианн.

— Команда Филла знает меня как Мэрианн. Как в целом и все люди в той таверне тогда.

— Но не все знают, что так тебя называют только свои. «Мэри мертва, а Анной она себя не ощущает, поэтому только свои знают её как Мэрианн», так он сказал.

— Что он говорил? И как долго пробыл?

— Сожалел о содеянном, раскаивался, что напугал меня. Ещё много восторгался княжной. — Я усмехнулась. — Вот ты смеёшься, а он действительно много внимания уделил тому на сколько она свободолюбива, что делает именно то, что хочет и как чувствует, что никто не может её остановить…

— Хватит выдумывать. — Я откровенно рассмеялась, закатив глаза. — Он любит чувственных барышень, тонко разбирающихся в искусстве. Ты бы видела с каким неодобрением он смотрел на меня в моменты моего проявления «свободы».

— Это ты так решила. Просто для него первое время это было не понятно и он не знал, как на это реагировать. Он отбыл сегодня.

— Что?!

— Уплыл на кораблях, едва ваши появились вдалеке.

— Он знал… и он был здесь…

— Он был уверен, что ты придёшь защитить меня. Я же говорю, два идиота.

— Тогда эта армия у ворот…

— Пыль тебе в глаза. Просто чтобы чуть задержать. — Окончательно потерявшись в происходящем, закрыла лицо ладонями. Картина происходящего стала шире, но легче не стало. — Пойдём обратно в зал, пить, петь, танцевать и веселиться. Говорят, у тебя в отряде очень харизматичные барабанщики, про волынки вообще молчу.

— Барабанщик. Их было два, по обе стороны отряда, как и волынок. Но сегодня на одного харизматичного барабанщика стало меньше.

Идти утром в ратушу на совет к малому отряду не хотелось. Но надо было обозначить принятые решения и донести их до воинов, чтобы они в свою очередь распределили указания дальше. Кроме того, Кетиль открыто показывал не одобрение моими действиями за последние сутки, а значит такое мнение вполне могло быть и у других воинов. Нельзя было допустить потери уважения в армии. Фрайфолы не пойдут за простыми приказами.

— Мы все в нетерпении услышать ваши объяснения. — Сразу обозначил позицию Кетиль, едва все расселись. Помещение было не большим, но много нам и не было нужно.

— Не скажу, что твои претензии неожиданны, ведь я вижу твоё недовольство. Что конкретно ты хочешь услышать? — Для начала надо было узнать, что именно не устраивает. Так сказать, обозначить болевые точки.

— Главный вопрос — что случилось у ворот порта. Почему солдаты так спокойно оставили рубеж? Исходя из этого следуют и другие вопросы.

— Какие конкретно? Обозначьте, обсудим. Хотя мне и не совсем ясны ваши претензии. Рубеж как мы все видим взят, так почему бы не радоваться, что обошёлся малой кровью? — Присутствующие на мой вопрос замялись. Лир с Элейной смотрели куда угодно, лишь бы не на меня, тем временем как Йохан и Кетиль напротив, смотрели на меня сдвинув брови. — Что не так?

— Мы не понимаем ваших действий. — Кетиль продолжал наседать.

— Как минимум. — Не стал молчать и Йохан.

— Мы могли понять захват земель и особняков, именуемых графством. Понимали выгодное расположение рядом с землями дворца и восхищались вашими решениями.

— Так что изменилось сейчас? Вы не считаете порт выгодным?

— Не будь это место важным, то князь не послал бы ястреба. Но что мы видим? Чёрную армию, бросающую оружие при одном вашем виде, а в порту вы убиты горем не найдя кого-то, но мгновенно приходите в восторг при виде девы, которая даже не удосужилась поклониться.

— Вы тоже не кланяетесь. — Горло сдавил комок. Лир с Элейной по прежнему молчали и весь натиск вели исключительно Кетиль и Йохан.

— Мы фрайфолы. Но не вы ли говорили, что при дворах принято кланяться? Так что это за девочка? И не её ли потерей были сломлены?

— Довольно! — В эмоциях я резко встала с места, подавшись корпусом вперёд. — Я оплакивала Бранда, который умирал при мне! А Илин кланяться должны вы! Если бы не эта девчёнка, то я бы сгнила в белых стенах королевства!

— Осторожней с требованиями, княжна. Не забывайте, что мы воины, а не солдаты, бросающие мечи под ноги.

— Вы мне угрожаете? — Я попыталась взять себя в руки и снова выпрямиться, плавно опустившись в кресло. Внутри всё клокотало.

— Как можно, княжна. — Всё же подал голос Лир. Обернулась на парня. Он смотрел хоть и не из под лба, но в его взгляде читалась решительность. — Мы всего лишь говорим о том, что для нас поклон это не простая вежливость и склонимся мы только перед правителем.

— Но это не единственное, что вас не устраивает? — Вспомнился как раз вчерашний разговор с Илин о том, что все не должны предать.

— Нас всё устраивает. — Твёрдо подытожил Кетиль. — Мы всего лишь хотим быть уверены, что вы на нашей стороне. Мы добры и приветливы с вами, но это не значит, что мы так же любезны к врагам.

— Я Анна, дочь князя Алана. Фрайфол по рождению и крови, как и вы. Ваше недоверие оскорбительно.

— Просто ответьте, почему солдаты отступили, поджав хвост? Что за договорённость у вас с королём Герфельда, о которой он говорил в шатре?

— Я дала слабину, вы правы. Но знаете, в чём? — До боли закусила губу, переводя дыхание, чтобы голос не дрожал. — Позволила бежать тем, с кем делила кров. Именно эти люди спасали меня от крэйволов. Да, до того, как вернуться в родные земли я уже побывала в разных местах и сталкивалась с трудностями. Вы бы предпочти, чтобы я шла по головам и как мясник рубила любого, кто не является выходцем с княжества? — Повисла тишина. Воины задумались. — Какие ещё будут претензии?