Давай поспорим - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 8

– Не знала, что вы до арены вещи доносите, – призналась рыжая, забирая у меня сумку, и заглянула внутрь. – А почему форма комом?

– Претензии не принимаются, деньги не возвращаются! – по привычке дала я понять, что если результат не устраивает, то прикуси язык и сострой довольный вид.

– В смысле? – искренне изумилась девушка. – Вы же всегда переделываете, если что-то не понравилось.

– Вообще, ты права, – согласилась с ней, припомнив, сколько раз сама пользовалась этим, несомненно, глупым правилом. – Твою форму по ошибке повесили на ручку моей двери. Я все равно шла к Зейну и заодно тебе занесла вещи. Можешь не благодарить. Просто сумку в прачечную верни, а то они в счет потом включат.

Рыжая благодарить меня и не собиралась. Хотя могла бы!

– К слову, ты знаешь, где он сейчас? – спросила я и выразительно изогнула брови.

– Кто? – не поняла она.

– Киран Зейн, к которому я пришла, а в итоге доставила тебе сумку из прачечной.

– Понятия не имею, – искренне ответила рыжая. – Его выставили из команды на прошлой неделе. Говорят, на выходных Зейн приходил на арену, но до тренировки его не допустили. Отправили в общественный зал с силовыми тренажерами.

– И за что его выставили? – уточнила я. – Тренеру нахамил?

– Наверное, какой-нибудь экзамен провалил. Как повысит средний балл, так вернется.

– Ага, ясно, – кивнула я в большой задумчивости и неловко улыбнулась: – Хорошо поболтали. Заходи за растиранием от растяжений. Я на четвертом этаже, если что, живу. На двери обычно табличка «не беспокоить», но ты не стесняйся и беспокой. Сделаю хорошую скидку…

– Молли, ты идешь? – позвали девушку.

Рыжая быстрой, летящей походкой отправилась следом за подругами по команде, а я в большой задумчивости вернулась в общежитие.

Возможно, Киран пришел за зельем удачи, надеясь, что оно поможет ему сдать экзамен и остаться в команде. Он одного, по всей видимости, не понимал: зелье удачи дарило пусть приятное, но мелкое везение на пути к главной цели. Остальное все равно придется сделать самому. Хочешь зачет по алхимии? Хотя бы покрась волосы в разные тона!

Вечером с планшетом и книжечкой с черным списком недобросовестных клиентов (должники, скандалисты и просто неприятные типы), я постучалась в комнату к Андреасу Ронтолу. Он открыл помятый, недовольный и явно сильно занятой. По всей видимости, мастерил. Я молча продемонстрировала его зачеркнутое имя в блокноте и протянула планшет, где уже подписала «Киран Зейн».

Удивительно, но сегодня мы с Андресом друг друга понимали без лишних слов. Он вытащил из кармана домашних штанов стилус и вписал адрес Кирана.

– Дай энергетическое зелье, – проговорил он, возвращая мне планшет. – Если так дальше пойдет, я останусь без клиентов. Люди не хотят покупать мои артефакты.

– Полторы тысячи, – объявила я, проверяя, какой магадрес для обмена сообщениями у Зейна. Оказалось, что он был до безобразия скучным, просто имя и фамилия, написанные после магического знака в одно длинное, как гусеница, слово.

– Я только что сказал, что у меня ничего не покупают! Я на мели! – возмутился он.

– Сначала деньги, потом зелье.

– Хоть скидку дай! – простонал Андреас. – Я же тебе адрес написал!

– Тоже мне сакральное знание! – фыркнула я. – За адрес я тебя из черного списка убрала. Живи и радуйся.

В итоге хорошо сторговались… Зелье Андреас купил за две тысячи лир в большом флаконе.

Полвечера я разбирала настойки и придумывала слова поддержки Зейну. В голове появлялась какая-то банальщина, вроде того, что «ты сможешь» или любимое папино «не конец света». В итоге я взяла планшет, выбрала купленный за счет собственных принципов адрес Кирана и написала «я хочу тебя…» Дальше не придумывалось. Поддерживать я не умела, да и друзей у меня не было. Все боялись в итоге превратиться в подопытных. Если подумать, небезосновательно.

От доброго дела меня отвлек стук в дверь. На пороге стояла Эбби Фрост, черноволосая, синеглазая целительница. Познакомились мы в лазарете, куда я загремела из-за зелья сытности. Нельзя двое суток голодать, все равно упадешь в обморок.

– Фрост? – протянула я. – По делу или так, в гости зашла?

Она хотела заживляющую мазь и исцеляющее зелье. Я честно предложила взять подешевле, правда, со смешными побочками, но Эбби отказалась и скидку за дневник наблюдений тоже не захотела.

Когда она закрыла за собой дверь, я снова вернулась к планшету и обнаружила, что сообщение ушло! Многообещающая фраза «я хочу тебя» была передана, получена и отвечена. Много раз.

«Кто ты, Эда-королевский-зельевар?» – восхищенно вопил Киран.

«Мне без разницы, кто ты. Я счастлив слышать тебя этим холодным вечером!»

«Расскажи, во что ты одета?»

«Почему ты молчишь? Ты больше меня не хочешь?!»

И все в таком духе. У планшета, возмущенного странными сообщениями, даже корпус нагрелся!

«Киран, у тебя все еще помутнение рассудка?» – без экивоков спросила я, со второго раза написав сообщение на экране.

«Кто такой Киран, моя любовь? Ты мне изменяешь?!» – завопили вспыхнувшие буквы.

Я повнимательнее присмотрелась к адресу, сохраненному Андреасом. Похоже, он сделал ошибку, когда записывал строку в планшет. Буркнув ругательство, я запретила похотливому незнакомцу отправлять мне послания, а Ронтол с честью отправился в наичернейший список, откуда уже никто никогда не выскребался.

Следующее утро началось со стука в дверь. Зимой я просыпалась особенно плохо и с трудом оторвала голову от подушки. В комнату вновь бочком, словно немножко стеснялась, втиснулась Эбби Фрост. Выглядела она не краше зомби, прошлой ночью воскрешенного некромантами.

Для очистки совести я спросила, не вчерашнее ли снадобье довело ее до портрета утопленницы. Эбби уверила, что мазь на вкус не пробовала, эликсир никуда не втирала и попросила бодрящего зелья. Я отдала три штуки совершенно бесплатно. Брать деньги с помирающих от переутомления целительниц – смертный грех. Эбби немедленно осушила и вернула один из флаконов. Мне нравился ее боевой настрой, но продегустировать какое-нибудь другое зелье она отказалась.

В пятницу Киран ничего не передавал, но во время обеда появился собственной персоной. Он подсел ко мне за столик и положил на поднос большой желто-красный апельсин. Именно такой сорт обычно добавляли в веселящие и бодрящие зелья.

– Я получила твои подарки, – произнесла я самым небрежным тоном, словно мне каждый день присылали сувениры, и попросила: – Дай свой планшет.

Киран невозмутимо вытащил из кожаной сумки золотую пластину и протянул мне. Мой стилус-утопленник от благоговения перед «произведением артефактного искусства» впал в коматозное состояние и отказался работать. Стилус тоже пришлось попросить у Кирана.

Найдя адресную книгу, я быстро ввела свое имя и отправила себе на артефакт пустое сообщение. Серебряная пластина в рюкзаке немедленно закрякала. Планшет вернулся к Кирану.

– Из благодарности внесла в твои контакты свой магадрес, – с небрежным видом объявила я. – Можешь писать мне в любое время, если захочешь какое-нибудь зелье… Или просто поговорить будет не с кем. Обещаю, что не отправлю тебя в черный список.

– И завтра ты придешь в футболке болельщицы? – широко улыбнулся Киран.

– Даже не мечтай! – Я скривила губы.

В холле спорткомплекса мы встретились в форме настоящих фанатов магбола. Я была наряжена в черную футболку с именем полузащитника команды боевиков Колдера Найта. Киран красовался в графитовой с надписью «Дерейк Стафшер».

– Почему ты выбрал его? – удивилась я.

– Других футболок не продавали, – хмыкнул он. – Идем, надо успеть занять места получше.

Ни получше, ни похуже мест выбрать не удалось. Пришлось брать, что осталось, и подняться по проходу к самой верхней трибуне. Лавка возле каменной стены оказалась пуста, но едва я достала артефактную кружку, скамья заполнилась. Нас с Кираном подперли с двух сторон, заставили влипнуть друг в друга, и судя по недовольным воплям, кому-то места не хватило.