Никогда не было, но вот опять. Попал 4 (СИ) - Борков Алексей Николаевич - Страница 50

- На параплане! – догадался Мещеряков.

- На паралёте, - сказал я и добавил – Это тот же параплан, но с мотором. Кроме того покажем прыжки с парашютом.

- А это что такое? – осведомился Мещеряков.

- Парашют – это, в первую очередь средство, спасение пилота, если самолёт начнёт падать с большой высоты. Описывать его я не буду. Сами увидите. Кроме того мы привезли и радиотелеграф. Готовы продемонстрировать его в действии, но без вашей помощи нам не обойтись, что с полетами, что и с радителегрфом.

- Хорошо! – сказал Мещеряков. - Сейчас мы с тобой, Алексей, пройдем к Петру Николаевичу и там решим все вопросы. А вас господа, - обратился он к Гурьеву и Евтюхову, - я благодарю за службу, и можете сегодня быть свободными.

Те с готовностью встали и, синхронно обозначив поклон кивком головы, вышли из кабинета. Мы же с Арсением Владимировичем прошли по широким коридорам сначала в приемную, где за столом сидел подтянутый офицер, который, поздоровавшись, указал на дверь кабинета директора Департамента полиции со словами:

- Вас ждут!

- Так вот ты каков, Алексей Забродин, «вселенец», предсказатель и изобретатель.

Такими словами обратился ко мне Пётр Николаевич Дурново, после необходимой процедуры представления меня высокому начальству.

- И что же нам теперь с тобой делать? – внимательно разглядывая меня, изрёк Директор департамента полиции.

- Понять и простить! - не смог удержаться я от цитирования. Но, разумеется, господа высокие начальники моего юмора не поняли, поскольку телевизор они не смотрели.

- Понять постараемся, а вот прощать не за что! Ничего противоправного за тобой пока не замечено! Ну, разве что предсказания твои подстрекательские.

- Осмелюсь вам возразить! Это не предсказания, а исторические факты из моего мира. И как я понимаю, Его Высочеству Николаю Александровичу, не смотря на предупреждение, ранения избежать не удалось?

- Не удалось, - с чуть заметной ноткой недовольства произнёс Дурново.

- Позвольте вопрос, Ваше Превосходительство?

- Спрашивай! – разрешил Дурново.

- Как здоровье Его Высочества Георгия Александровича?

- Насколько мне известно, он в полном здравии, - прищурившись, заметил Дурново.

- То есть он не простыл в путешествии с наследником? – продолжал я спрашивать.

- Благодаря твоим стараниям, Георгий Александрович к брату не присоединился. Ему нашлось дело в столице.

- Слава богу! – искренне сказал я, и поспешил разъяснить:

- Видите ли, Ваше Превосходительство, я уже здесь три года, и кое-чего добился, но изменений в историческом процессе не вижу. А то, что Его Высочество Георгий Александрович не заболел, говорит о том, что изменения от моего попадания в ваш мир уже есть. Теперь бы ещё императора подлечить и российская история в этом мире пойдёт иначе. Вполне возможно, что удастся избежать многих бед.

- Да у вас, молодой человек, мания величия, - усмехнулся Дурново.

- Да нет у меня никакой мании! – отмахнулся я от несуразного обвинения. – Просто за три года моего пребывания здесь меня уже несколько раз пытались убить.

- Несколько раз? То есть ты хочешь сказать, что кроме этого сумасшедшего итальянца на тебя ещё кто-то покушался?

- Покушались и не раз, но, как говорится, бог миловал. Я по этому случаю даже целую теорию сочинил.

- Вот даже как! Любопытно послушать! – сказал Дурново.

- Я предположил, что всякое общество – есть определённая система со своими противоречиями и внутренними факторами развития. Я же стал внешним и случайным раздражителем, который внёс в систему некий хаос. Конечно, если бы я притих в уголке и не отсвечивал, то ничего бы не было, но я тихо сидеть не стал, и потому система старается избавиться от меня. Если это не удастся, то рано или поздно системе придётся меняться уже с учётом факта моего существования. Вот поэтому я и обрадовался, что Его Высочество Георгий Александрович оказался здоров. А по третьей моей записки…

- А вот это уже, юноша, не твоё дело! – перебил меня Дурново.

Я поднял раскрытые ладони на уровень груди, давая понять, что вопрос выбора невесты наследника меня никак не касается. Дурново же продолжал:

- Из твоей теории выходит, что для тебя ещё не всё закончилось.

- Боюсь, что вы правы Ваше Превосходительство, и мне нужно быть в столице предельно осторожным и не нарываться на неприятности. Я ведь, в силу обстоятельств своей прежней жизни в другом мире, не слишком привержен к чинопочитанию и уважению к сословным привилегиям, потому и не хотел ехать в Санкт-Петербург.

- Ну, то что ты дерзок не по возрасту и не по чину, мы с Арсением Владимировичем уже заметили. И потому нами принято решения предоставить тебе и твоей команде куратора, который постарается уберечь вас от необдуманных поступков, ну и поможет вам в организации показа ваших изобретений.

Дурново нажал кнопку и через несколько секунд в кабинете появился офицер в хорошо подогнанном мундире и с безупречным пробором на голове.

- Григорий Данилович, пригласите-ка ко мне Ивана Николаевича Прудникова.

Поименованный Григорием Даниловичем, чуть наклонил голову, обозначив, что приказ начальства понят и принят к исполнению. Проводив секретаря взглядом, Дурново вновь обратился ко мне:

- Что из своих изобретений вы привезли в столицу? Чем можете удивить Его Величество, ну и нас грешных?

- Привезли прототип радиотелеграфа. При испытании в Барнауле четкая связь была зафиксирована на расстоянии пяти километров, ну то есть вёрст, - поправился я.

Дурново на мою поправку лишь ухмыльнулся и сказал:

- Я знаю, что такое километр. Но пять километров, на мой взгляд, маловато.

- Согласен! Но это всего лишь прототип и возможности его улучшения и доработки просто огромны. Нужны лишь знающие люди, оборудование и главное деньги.

- Деньги! Деньги всем нужны, - вздохнул Директор департамента полиции. – Ладно, проведём испытания, и я доложу о них императору. Если ваш радителеграф работает, то представлю Его Величеству в нужном свете, а уж какое решение примет он мне неизвестно. Кстати, вы же не единственный изобретатель этих приборов?

- Разумеется, нет! Моя только идея и финансирование работ, остальное сделали барнаульские инженеры. А кроме нас, сейчас во всех цивилизованных странах, так или иначе идёт работа по созданию радио. У нас это - Попов Александр Степанович, в Америке - Тесла, в Италии - Маркони, о других я просто не знаю. Так что изобретение радио, дело коллективное, но Маркони первым получит патент и построит завод по выпуску передатчиков и приёмников, хотя было подозрение, что он воспользовался наработками Попова, который запантетовать своё изобретение не удосужился, ограничившись публикацией в научном журнале. По крайней мере, так это было в моём мире. Как будут дела обстоять здесь, зависит от нас.

- С радиотелеграфом всё понятно! Мне Арсений Владимирович докладывал, что вы сделали самолёт и даже несколько раз взлетали на нём.

- Это пока ещё не совсем самолёт, а всего лишь прототип. Мы его хорошенько погоняем, выявим проблемы, и следующий экземпляр будет гораздо совершеннее. Так что самолёт остался в Барнауле, но полёты и ещё кое-что мы продемонстрируем, надо лишь с подходящим полем в качестве аэродрома определиться, чтобы и от города недалеко и взлетать с него было удобно.

- Вот Иван Николаевич вам поможет и с аэродромом и с демонстрацией вашего радиотелеграфа. Но вы свои достижения продемонстрируете сначала только для нас и без излишней шумихи. Обо всём будет доложено Государю и он возможно сам захочет посмотреть на ваши полёты и наверняка пожелает с тобой побеседовать.

- Ваше превосходительство, а нельзя ли мою встречу с Его Величеством организовать, так чтобы о ней знало как можно меньше народа?

- Это не нам решать, - строго сказал Дурново и добавил. - Но Его Величеству о твой просьбе будет доложено. Кстати, с вами в столицу должна была приехать Новых Феодора, - прочитал он имя и фамилию ведуньи по бумажке, лежащей перед ним.