Никогда не было, но вот опять. Попал 4 (СИ) - Борков Алексей Николаевич - Страница 37

Ладно, я им не стоматолог. В зубки заглядывать не буду, если что так и повыбиваю у самых борзых. Главное, всегда быть в форме и не слишком доверять пресловутому купеческому слову. Оно, конечно, крепкое, но юридически заверенная бумажка, с которой можно обратиться в суд куда надёжнее.

Мне, конечно, заниматься сутяжничеством совсем не хочется, но видимо придётся, тем более, что теперь я совершеннолетний подданный российского императора и увиливать от гражданского долга не намерен. Хотя полагаю, что команда юных шакалов, которую я унаследовал от покойного Стёпки-Бугра, без дела сидеть тоже не будет.

Анна Билецкая, кузнец, наши дни https://www.youtube.com/watch?v=5jBW4O1pjI0

Михайлова (Дёмина) Екатерина Илларионовна героиня https://d-pankratov.ru/archives/3970

Рагозина Наталья Юрьевна чемпионка мира по боксуhttps://ru.wikipedia.org/wiki/Рагозина,_Наталья_Юрьевна

Агафья Родионовна Завиднаяhttps://kulturologia.ru/blogs/161022/54493/

Домашняя зайка Вера https://www.youtube.com/watch?v=BU_oLZIsXvk

Мария Плотникова «Валькирия»https://www.spb.kp.ru/daily/27602/4953613/

Глава 16

Весна тысяча восемьсот девяностого года стала для всей моей команды переломной. Дед с Платошкой и с ватагой юных жителей Сосновки отправились добывать золото. Антон Савельев стал юнгой на пароходе «Сильный». Будет теперь наш Тоха перенимать науку кораблевождения на сибирской реке Обь. Капитан Роговский был сначала против приёма на борт своего парохода новоявленного юнги. Но узнав, что будет дополнительно получать около половины своего жалованья за обучение хлопца всем премудростям речной работы, мнение своё изменил. Радикально!

Митька-Тор, ну то есть уже не Тор и не Митька, а Дмитрий Иванович Щербаков, оставив свою беременную жену на попечение Савватеевны, отправился с первой партией зерна в Тюмень. Дядька Кузьма, который тоже перевёз жену с дочерью в Барнаул и временно поселил вместе с Машкой в бывшем дермидоновском доме, присоединился к племяннику. Жабин остался в Сосновке закупать и готовить зерно к отправке в Тюмень. Дядька Иван строил баржи в селе на берегу Оби, где располагалась его лесопилка. Одним словом всё семейство шустрило, зарабатывая на мои проекты денежки.

Архипка с Петькой Кожиным и с примкнувшим к ним, Артемием Гурьевым увлечённо строили мотопараплан на основе нового крыла, которое мы с Машкой сшили. Новый мотор для него уже был готов в количестве четырёх штук.

Я же старался успеть везде. Самое смешное, что несмотря на некий энтузиазм исполнителей, то или иное дело переставало двигаться, ребята расслаблялись, почивая на лаврах. По этому и приходилось давать пендель животворящий, чтобы снова привести их в состояние активности.

Особенный геморрой был у меня с хитрозадыми кержаками, которые попытались свалить на меня все хлопоты по организации производства сепараторов и маслобоек на Гурьевском заводе. Мне даже пришлось съездить туда пару раз. В конце концов, нашёлся человек, который взялся за это дело. Платить ему пришлось хорошие деньги. Мёдов с Анучиным пытались закосить от завышения своей доли в жалованье этого инженера, но я им пригрозил, что выкину их из бизнеса и им пришлось согласиться. Правда, пришлось поспорить с самим этим инженером насчёт конструкции агрегатов, Он не соглашался на некое упрощение внешнего вида сепараторов и маслобоек. Но здесь нашла коса на камень, и мне пришлось уступить.

Где кержаки отличились, так это в налаживание связей с собратьями в Москве. Общий язык друг с другом они нашли быстро и даже отправили пробную партию сибирского масла на экспорт, через торговый дом купцов Гучковых. Конечно, торговать напрямую с Англией было бы гораздо выгодней, но и через посредников стали получать не слабую прибыль и потихоньку отбивать денежки, вложенные в это дело.

Моих партнёров по бизнесу не слишком радовала необходимость отстёгивать изрядную доли прибыли своим собратьям по вере и они, прослышав, что двое барнаульских купцов пытались организовать связь с Англией северным морским путём, наехали на меня с вопросом, а нельзя ли и нам попытаться напрямую связаться с Англией. Пришлось их обломать и немного познакомить с географией.

Однако некую мысль о северном морском пути они мне заронили. Ведь государству вполне по силам даже на нынешнем техническом уровне построить парочку ледоколов. Строят же бронированных монстров, которых японцы расколошматят в Цусимском морском сражении. Я, конечно, ничего не понимаю в кораблестроении, но думаю, что вполне мощный ледокол не сложнее какого-нибудь броненосца. Странно, что такие мысли не пришли ни в одну монаршью голову. Но видимо планирование на довольно далёкую перспективу пока большим дядям не доступно. Вот и я не буду заморачиваться.

Неожиданно быстро пришло разрешение на издание газеты в Барнауле, что очень удивило и возмутило Ивана Дмитриевича Реброва, владельца частной типографии, который безуспешно добивался этого разрешения не первый год. Поступившему от меня предложению о партнёрстве в деле создания первых алтайских СМИ, он обрадовался и с энтузиазмом взялся за дело. «Жизнь Алтая», так мы решили назвать газету, выходила дважды в неделю и кроме всего прочего печатала из номера в номер, женский роман барнаульской писательницы Ольги Васильевны Лиховицкой под названием «Любовь не знает преград». Надо сказать, что на печатание истории о «гадком утёнке» настоял я и не ошибся. Популярность газеты возросла. Я даже подумывал об издании романа отдельной книгой, но подождём. Вот напишет госпожа писательница следующий роман, тогда и напечатаем.

Тесслер Семён Аркадьевич с молодыми изобретателями уже работали над третьей модификацией двигателя, мощность которого должна была составить порядка семидесяти сил. Такой мотор, пожалуй мог поднять в воздух уже настоящий самолёт. Поэтому я стал вспоминать конструкцию самого простейшего планёра, чертежи которого видел в своё время в интернете. Надо попытаться изготовить его, чтобы отработать систему управления самолётом. А если конструкция получится удачной, то и полетать.

Иван Сухов, впечатлённый моим рассказом о первом в мире автопробеге жены Карла Бенца, решил строить автомобиль и обратился за консультацией и помощью ко мне. Вспомнив трёхколёсное убожество Бенца, подвигнул пионера сибирского автостроения на четырёхколёсный вариант с настоящим рулем в виде, привычной мне, баранки. Получившаяся в результате конструкция сильно напоминала телегу обыкновенную, только без оглобель.

Самое удивительное, получившееся «чудо» поехало и ездило довольно долго для первого образца, пока деревянная основа не рассыпалась на одном из ухабов. Это купеческого сына не обескуражило, и он на основе уже полученного опыта, принялся строить новую более усиленную и мощную «самобеглую телегу». Строить, разумеется, с моей помощью, но на собственные деньги, что не могло не радовать. Ибо, полученные с опасностью для моей юной жизни, денежки от итальянцев убывали с катастрофической быстротой. Правда и небольшой обратный ручеёк финансов уже начал действовать.

Встретился, наконец, и с родственником лавочника Охрима, который изготавливал самопальные матрёшки. Высокий, худой мужик, отзывающийся на имя Поликарп и фамилию Колесов, оказался вполне искусным столяром-краснодеревщиком, имел простейший токарный станок на котором, помимо деревянной посуды, точил и матрёшек. Разрисовывал он их не слишком художественно. Да чего там! Убого он их разрисовывал и раскрашивал.

Решив, что деревянных дел мастер мне очень пригодится при строительстве первых самолётов, договорился, что буду покупать у него заготовки матрёшек и посуды для последующей высокохудожественной обработки в школе-студии Дарьи Александровны Зотовой, которую сам и организовал.

В этой школе-студии помимо Насти Зотовой занимались ещё четыре девчонки с задатками будущих мастериц прикладного искусства. Вот эта пятёрка, высунув от старания язычки, под руководством и наблюдением Дарьи, увлечённо трудилась над раскраской игрушек и посуды. И надо сказать, что и матрёшек и посуду после их обработки, можно было отправлять на парижскую выставку достижений кустарного производства. Разумеется, если бы такая выставка там была организована. А пока эти, радующие глаз, вещицы охотно раскупались как в самом Барнауле, так и в Тюмени, куда попадали вместе с зерном на нашем пароходе. Талантливые девчонки помимо удовольствия от творческой работы получали так же кой-какие денежки. Вернее получали их родители, что для некоторых являлось серьезным подспорьем.