КОМ 3 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 4

— Но это ж огромные суммы! Огромные! Я же видел размеры ставок! — чёрные глаза Швеца в секунду разгорелись бешеным огнём. Он, небось, уже подсчитывал, чего и сколько сможет на этакие деньжищи закупить.

— Так и я о том же! Господа хотят зрелищ? — я обвёл рукой праздную публику: — Так пусть они их получат! Вообще, что это за наука, которая сама себя прокормить не может? Это просто непорядочно! — этот тезис я спёр уже у Петра. — И потом, ну правда, у студентов в массе своей маловато действительно интересных развлечений. И я сейчас не говорю о банальной пьянке и шашнях с противоположным полом. А вот такое представление, что мы устроили — это ж почти праздник на ровном месте.

Ну не совсем, конечно, мы. И тут-то я как раз имею ввиду учёных. И даже совсем не мы. Но заострять внимание Антона на подобных мелочах не стал. Парень был искренне рад открывающимся радужным перспективам, так зачем лишать его этого счастья? Тем более, что мои высокородные дружки действительно, от всей души, развлекались. И главное — абсолютно безопасно и — внимание! — всё в рамках закона. В точности как просил император.

Я смотрел на разворачивающееся представление. Ну понятно — Хаген. Фон Ярроу был в своей стихии и демонстрировал поразительное качество пилотирования. «Саранча» под его управлением летела танцовщицей, нет — балериной. И то, с какой скоростью он вписывал её в ворота препятствий, вызывало восхищенные вздохи не только барышень. Ага, кричали женщины: «Ура!» — и в воздух чепчики бросали. Убей не помню, откуда* фраза, но оченно точно описывает происходящее.

*Из великого Грибоедова же!

Пилот «Алёши Поповича», которого на соревнования выставил папа Серго, был молод, строен и блондинист. Откликался на имя Ставр и постоянно улыбался. Прям звезда синема-представлений. У них там тоже всё немного чересчур. Они, кстати, с Хагеном были весьма похожи, как «братья близнецы, только разные отцы». Или, кажись, Хаген пониже будет? И хотя Ставр не выказывал той венской щегольской манеры пилотирования, но тоже был весьма быстр. И его-то стиль управления как раз отдавал определённой суховатостью, свойственной сугубым практикам. Уж я в Сирии научился такие моменты улавливать. И кое в каких забегах и упражнениях Ставр чуть-чуть, но дойча делал. Не, мне как русскому приятно, конечно. А вот как хозяину «Саранчи»…

Так-так, надо бы с Хагеном переговорить…

— Го-оспода, а теперь внимание — главная интрига нашего вечера! — похоже, Пётр, вышагивающий перед дорожкой полигона с рупором в руках, окончательно вошел в роль распорядителя нашего «небольшого» мероприятия.

Я вынырнул из группы Швеца и лёгкой рысцой побежал к ангарам, куда как раз подходила «Саранча». Помахал Хагену, и он вылез по пояс из кабины.

— Так, завязывай выставляться! Чай не девица на выданье! Судя по всему, противник тебе достался из ветеранов, не смотри на молодой вид. Слыхал я тут про чудеса медицины. Может, ему после госпиталя физиономию обновили? Такое щас модно. Слишком он спокойно препятствия прошёл, понял?

— Яволь, майн фрайгерр!

— Вот и прекрасно. Пока вы нос в нос идёте, ещё непонятно кто первый, так что не запори представление.

— Хорошо, я понял. А чего лично вы ждёте от показа возможностей «Саранчи», фрайгерр Коршунов?

Я задумался.

— Знаешь, я уже почти всего, чего хотел, ну на сегодняшний момент достиг. А для остального работа нужна. И чтоб ребята из магонаучной группы не скисли, а прям на кураже нашу «Саранчу» своими задумками усилили, ну или ускорили, ну или… Короче ты понял.

— Мне кажется, я уловил вашу мысль.

— Вот и прекрасно!

МЫСЛИ РАЗНОГО СВОЙСТВА

Оставив его думать, я направился к своим бла-ародным друзьям. А те веселились напропалую! Иван организовал тотализатор, Пётр подрабатывал зазывалой, а Серго давал глубокомысленные технические консультации. Причём в виде консультаций он впаривал порой такой бред, что ему… верили.

Я как раз подошёл к очередному перлу:

— Видите ли господа, «Саранча» потому так и названа, что способна не на банальные прыжки, как все лёгкие и некоторые средние шагоходы. Нет, она способна выполнять непротяженные полёты, как её сельскохозяйственный вредитель-прототип. Для этого внутри у шагохода данной модели расположен определенный артефакт на стыке науки и магии, который и позволяет подобное.

— Ты чего творишь? — я за локоть оттащил Серго в сторону. — Ты уж ври, да не завирайся! Скажи ещё, что выхлопные трубы — это на самом деле пушки особо крупнокалиберные!

— Классно придумано! Молодец, Коршун! — он вырвал у меня локоть и устремился к толпе: — Господа, тут подоспела особо секретная информация от владельца шагохода! А вы заметили странный наклон выхлопных труб? Это потому, что они совмещают в себе две функции, и помимо очевидной, это, господа, пушки! Да-да, крупнокалиберные пушки!

Я хлопнул себя по лбу. А потом развёл руками — ну, хотят веселиться, кто ж им запретит? Уж точно не я!

Присел на свободную лавочку трибуны и задумался.

Хаген прав — а чего я хочу от этого представления? Ну, в первых строках этого письма, чтоб Швец и его группа были довольны. И, желательно, не просто довольны, а в восторге.

У нас (в Карлуке) кузнец и местный изобретатель Анатолий иногда после рюмочки да качественной драки (знаете, этак стенка на стенку или чтоб боец ему по силушке сыскался) такие приблуды вместо простого плуга сочинял, мама моя! В последний раз вообще приспособился картошку выкапывать, да через особые сетки механически пересыпать. Так она мало того что выкопана, дак ещё и чистенькая, красивая.

Так что хорошее настроение господ магов-учёных — это обязательно. Пусть они мне что-нибудь на шагоходик навинтят, чтоб он стал прям не просто, а из ряда вон.

Второе, надо напрячься и придумать длительный проект, который мог бы увлечь князьёв-обалдуев. Тут я мысленно дал себе затрещину. Не дай Бог, прилюдно вслух их так назову!

Вот, опять же, интересно. Когда хорунжий Соколов был в Сирии — нормальный же был командир боевой группы, спокойный, умелый, в меру властный. А тут… прям как с цепи сорвался. Молодой студент-шалопай! Или это воздух университета так на него влияет? Так что — надо думать.

— О чём задумался, Илья?

Обещал себе не подпрыгивать, когда рядом Гуриели оказываются, придётся соответствовать. Почти и не подпрыгнул.

— Да вот смотрю на эту суматоху, Мария, и думы всякие в голове ворочаются, череп изнутри царапают.

— Так поделись, две головы — лучше, — она расправила юбку и присела рядом.

— Ага.

Ну и рассказал ей про мою вторую думу тяжкую, как дело для князей найти. А она так интимно наклонилась ко мне и говорит:

— Ай и помогу я тебе с этой кручиной!

— Чей-то это ты на былинный лад перешла?

— Али не нравится, добрый молодец?

— Это… опасаюсь я, — честно ответил я.

— А чего так?

— Мария…

— Маша! — перебила она меня.

— Хорошо, Маша. Вот смотри, я простой казак, и год назад даже думать не мог, как высоко взлечу. Дорогая учёба, влиятельные, — я покосился на неё, — и очень красивые друзья. А в придачу к этому лёгкое, — я неопределённо пошевелил пальцами, — недовольство императора. Да я… просто на кого он пальцем покажет, готов головы рубить, не задумываясь… А тут? Как угодить ему? — я ткнул пальцем вверх. — Чтоб никаких приключений опасных? Они ж заскучают, да ещё чего-нито страшнее и серьёзнее удумают!

— А и помогу я тебе, свет Ильюшенька! То не беда-кручина…

— Маша, ей Богу, перестань! Страшно мне.

Она улыбнулась.

— Хорошо. Тогда… откровенность за откровенность. Как ты со своей женой сошёлся?

Вот это поворот!

— Да как обычно. На прогулки водил, в зверинец… э-э-э… зоосад ходили, на «Саранче» катались. Потом я предложение сделал, а она, к счастью, не отказала… Да как обычно всё было.

— Вот, как обычно. А у нас с этим «как обычно» не получается.

— В смысле?

— Мне Иван нравится. И я ему тоже, я знаю. И вроде и кровью вышла, и силой магической, а ходит он кругами и всё сказать не решается, — она помолчала. — Может, я и напридумывала себе чего? Не знаю… Мог бы ты узнать у него? Ну там… когда он выпивши будет, ваши эти мужские разговоры…