КОМ 3 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 31

— Па-па-па-азвольте! — я так испугался, что аж о чинопочтении забыл. — Какая, нахрен, Дания? Я из этих-то двух свадеб еле выгреб! Какая ещё Дания? Какой кронпринц?

— Хенрих Леопольд.

— Чего «Леопольд»?

— Кронпринца так зовут. Хенрих Леопольд Кристиан, если тебе интересно. Да не волнуйся так, там такой «высокий полити́к». Даже тебя не пошлют. Хотя-я… А кстати, почему две свадьбы? Иван, Витгенштейн и ещё Багратион. Три же?

— А у Серго ещё ничего не ясно, — пошёл в глухой отказ я.

— Да ясно там всё. Дядя внимательно посмотрел на открывающиеся перспективы, потом позвал главу Морозовых и старшего Багратиона (а это вовсе не папа Серго, это я тебе секрет открою) в Санкт-Петербург… Потом очень внимательно посмотрел на них… Короче свадьба будет. Хорошо хоть живыми от дяди ушли. Там ещё какая-то сибирская знаменитая травница влезла с предсказаниями…

— Евдокия Максимовна? — не выдержал я.

— Ага, Евдокия… стоп! А ты откуда знаешь? Это же совершенно секретно! — с внезапным подозрением выпятился на меня Александр Кириллович. И, что характерно, стволы «Архангела» на меня поднял.

— Стой-стой-стой! Догадался. Евдокия Максимовна –это матушка моя.

«Архангел» длинно выдохнул.

— Ах ты ж, ёк-макарёк! Ну не бывает таких совпадений! Чтоб вот так…

— Сам в прострации! — охотно согласился я. — Вы представьте, каково мне, а? Ещё совсем недавно простой казак и на тебе… Пользуйся, не обляпайся…

— Да, брат… Встрял ты по полной… Я прям тебе не завидую. Но! С тебя теперь не слезут, ты даже не сомневайся! Ты теперь — «свадебный Коршун». Это не я сказал, а принцесса Екатерина, а это брат, не собака гавкнула…

— Н-да-а… — я покрутил головой, снова поражаясь удивительному стечению обстоятельств. — В жисть бы не подумал, что вот так доведётся с великим князем познакомиться! Это что же, вас сюда именно из-за мятежа?..

— Так, чтоб конкретно меня? — удивился Александр Кириллович. — Да ну, бросьте! Первый взвод «Архангелов» на подавление кинули. А мой номер, как вы сами имеете удовольствие видеть, первый. Тут уж, — он усмехнулся, — при раздаче нумерков без непотизма не обошлось.

— Эй, на «Саранче»! — крикнул выскочивший прямо из-под опор вестовой. — Командира экипажа к майору Богданову, живо!

— Прошу прощения, ваше высочество. Придётся мне откланяться.

— Свидимся ещё! — кивнул нам Великий князь, захлопнул люк и повёл своего «Архангела» к остальным. А я к майору направился, следом за вестовым.

Без оформления бумаг обойтись, к сожалению, не обошлось. Тем более, что выяснилось, что опять-таки мы выступили геройски! Как сказал командующий этой операцией майор Богданов: своими решительными действиями демаскировали основное ударное скопление противника! Дирижбандель-то, оказывается, на высокой позиции давно висел да всё выглядывал — куда бы, значицца, броситься? А тут мы со своей «Саранчой»!

Значит, надо писать, ибо без бумажек — никуда, даже подвиг совершить нельзя.

Накачали меня осознанием ответственности да отправили рапорт составлять — чтоб по чину и без переписывания! А значит, сразу так налдо составить, чтоб комар носа не подточил.

— Надо полагать, вам не преминут вручить хотя бы грамоту за содействие, — отметил Хаген, пока я, потея, сочинял отчёт о совершённых мной в геройском порыве действиях.

— Не иначе… — скептически проворчал я. — Как дадут-дадут! И догонят, и ещё раз дадут…

Но дойча в рапорт специально красной строкой внёс, как доблестного пилота. А то что ж? Не одному ж мне отдуваться?

Понёс бумажку сдавать — слышу разговор:

— Так внутри-то — что? Не человек что ль сидел?

Я аж притормозил невольно.

— Специально натасканные псы, представьте себе!

В этот момент меня, призна́юсь, жалостью кольнуло. За животин бессловесных. Экий мерзавец их столь подло выучил да заставил на людей нападать!

Следом мне живо представилась стальная оскаленная морда, и как бы я стоял против неё без шагохода-то… Ох, нет уж! Когда на тебя нападает науськанная кем-то столь опасная зверюга — тут не до жалости.

Разговор меж тем продолжался:

— А я, дурак, думаю: почему оружия-то никакого? Когти да зубы!

— Так не один вы, батенька, оставались в недоумении!

— Хоть один экземпляр для изучения уцелел?

— И даже не один. И корпуса управляемые, и несколько самих зверей, и даже их псарь. Последний, правда, побит немного, но жить будет…

Я вырулил из-за раскуроченного бока «сколопендры», и разговор тотчас прекратился. Я козырнул офицерам, обратился к старшему:

— Господин майор! Рапорт о произведённых действиях готов. Разрешите проследовать далее по маршруту?

Тот слегка нахмурился, разглядывая мелко исписанный с двух сторон лист:

— Если возникнут к вам дополнительные вопросы, где вас искать — указали?..

— Так точно! Воинскую часть, место проживания, а также место временного пребывания на период учёбы.

— В таком случае более вас не задерживаем.

Я ещё раз козырнул и помчался к «Саранче», пока ещё чего нового не выдумали! До дома оставалось каких-то триста с небольшим километров.

ПРАЗДНИКИ

Хаген снова забрался за рычаги, я в короб — присматривать, мало ли. Помчали.

Страшное было желание разнестись до двухсоточки, так чтоб через полтора часа дома быть, однако ж через двадцать минут мы вылетели к перекрывающему дорогу кордону, за которым скопился огромадный хвост нервной очереди, ожидающей возможности проехать. Как положено, нашлись в ней и особо нервные, и не в меру хитрые, которые, чтобы обойти остальных, полезли по встречной (нашей!) полосе к самому кордону и плотно перекрыли всю дорогу.

Можно было бы свернуть и на обочину. Опасаюсь только, там меня непрерывно ветки сосновые будут хлестать, придётся внутрь кабины перебираться… И тут Хаген включил громкоговоритель и рявкнул:

— Немедленно освободить дорогу! Иначе мы вынуждены будем принять меры! — и манипуляторами с огнестрелом этак повёл.

Понятно, что чистой воды профанация — ну какие бы меры он принял против гражданских⁈ Но блестящие автомобили заёрзали и начали суетливо сползать на обочину. Так-то!

В общем, худо ли бедно, протиснулись мы мимо затора да побежали, и к позднему обеду были уже в Иркутске! Тут я вспомнил про обещание сообщить о своём прибытии, крикнул Хагену:

— Притормози-ка! — «Саранча» встала, и я перебрался в кабину. Тут, чай, город, не пустая степь да лес, орать туда-сюда несподручно. — Что с телефонограммой-то делать будем? На военный узел связи нас хрен кто пустит — кто мы такие, чтоб без Великого князя по таким местам свободно шариться?

— Разве что на главпочтамт идти, — предложил Хаген. — «Галоши» есть, можно и в центр.

Я представил себе эту картинку.

— Можно-то можно, только с кажным встречным-поперечным придётся объясняться да справку на эти лапти предъявлять. А то ещё задержат «до выяснения», ну их в пень… Вот что! Заворачивай-ка к паровозному депо!

— Это где?

— Так, меняемся давай. Проще самому, чем объяснять.

А там, в складской конторе у Трофимова, все приказчики меня помнят. И телефон у них стоит.

На складах оказался сам Трофимов-средний сын, встретил меня радушно, чаю предлагал, повыспросил новости и, конечно, не отказал в возможности позвонить. Я сразу набрал Виталия, обрадовал, что приехал на недельную побывку, зазвал в гости, получил встречное приглашение и надиктовал текст телефонограммы для Великого князя Ивана Кирилловича (в этом месте сидевший тут же за столом Евграф Трофимович невольно уважительно сел прямее). Впрочем, текст был краткий и вовсе не секретный: «Доехал хорошо. Познакомился с твоим старшим братом. Илья».

— Однако, высоко вы летать стали, Илья Алексеич, — уважительно покивал Трофимов, когда я положил трубку.

— Да какое там! Просто учимся вместе, приятельствуем, — я не стал вдаваться в подробности и встал: — Спасибо вам большое, Евграф Трофимыч. Не смею более задерживать.