Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 5

— Я дома, — буркнул я в пустоту, снимая обувь в генкане.

Тишина, конечно же, не ответила. Да и с чего бы ей? Отец опять где-то в командировке — то ли в Осаке, то ли в Фукуоке, я уже даже не слежу. Позвонит через пару недель, скинет денег на карточку — вот и всё общение. А мать. Ну, у неё теперь новая семья. Наверное, там тоже есть какой-нибудь сын, только не такой бракованный, как я. Хотя какая разница — я её даже не помню. Так, смутные обрывки из раннего детства: чей-то смех, запах духов, тёплые руки… Ерунда всё это.

Я аккуратно повесил пиджак, да, тот самый, который чуть не пожертвовал на платок для рыдающей красотки, и прошёл в гостиную. Взгляд привычно упал на одинокий фикус у окна — единственное живое существо, не считая меня, в этом доме. Подхватил с полки пульверизатор:

— Ну как дела, дружище? Жарко сегодня, да? Держи водички.

Знаю-знаю, разговаривать с растениями — это диагноз. Но когда живёшь один с восьми лет, начинаешь ценить любую компанию. Даже если она зелёная и фотосинтезирующая.

Щёлкнул пультом телевизора. Какое-то очередное вечернее шоу — толпа разодетых идиотов с преувеличенно удивлёнными лицами обсуждает то ли новый бургер в Макдональдсе, то ли последний скандал с айдолами. Плюхнулся на диван, не переодеваясь. Всё равно никто не увидит, хоть голым ходи. Сейчас хочется просто полежать и подумать о том, какой же бредовый сегодня выдался день…

Так, полежал, теперь душ. Определённо нужен душ. Смыть с себя этот дурацкий день, все эти взгляды, насмешки, фальшивые признания. Так я и поступил. Стою под струёй горячей воды, как зазвонил телефон.

Kanashii kanashii kanashii kanashii

Ureshii ureshii ureshii ureshii~

О нет. Только не сейчас. Я ТОЛЬКО встал под воду!

Futatsu no kanjou ni yusaburarete wa~

Да чтоб тебя! Ладно, игнорируем. У меня законный момент дзен под тёплой водой, и я не собираюсь его прерывать ради…

Mada minu ikisaki o terashidashiteku dake—

— ДА ЧТОБ ТЕБЯ! — выругался я, вылезая из душа, как разъярённый мокрый кот.

На экране телефона высветилось «Ушёл за рисом в мои 8». То есть отец. Прекрасно. Просто прекрасно.

— Сынок! Чего трубку не берёшь⁈ — радостно заорал он в ухо, стоило мне ответить.

— О, не знаю, может потому что я, знаешь ли, в душе? И вообще, если человек не отвечает с первого раза, может, у него есть на то причины? Личная жизнь, например?

— Хахаха, ты как всегда такой бука! — заржал этот великовозрастный балбес. — Слушай, у меня офигенные новости!

Я закатил глаза:

— Дай угадаю: ты наконец-то научился готовить что-то кроме растворимой лапши?

— Лучше! Я женюсь!

Телефон чуть не выскользнул из мокрой руки.

— Ты… что?

— Женюсь! В пятницу прилетаю с твоей новой мамочкой! Ты там приберись, что ли, подготовься!

Я аж задохнулся от возмущения:

— Какое ещё «женюсь»⁈ Ты тот ещё ходок! Сколько у тебя там подружек было за последний год? Пять? Десять?

— Но Мичико-тян особенная! — протянул он с придыханием, как влюблённый старшеклассник. — Она такая… такая…

— Господи, тебе сорок два! Прекрати использовать «тян»!

Вода с волос капала на плечи, но мне было уже не до этого. Просто супер. Мало мне было сегодняшнего цирка в школе, так теперь ещё и это. Интересно, эта «Мичико-тян» хоть знает, во что ввязывается?

— Ни-ни, Казума-кун! — отец продолжал имитировать милый голосок, от которого у меня начал дёргаться глаз. — Ты обязательно её полюбишь! Она готовит потрясающе! И такая заботливая! И…

— Пап, — перебил я его, массируя переносицу, — ты хоть помнишь, чем закончились твои предыдущие «особенные отношения»? Та официантка из Нагои? Или учительница йоги из Саппоро?

— Но это другое! — заныл он. — Мичико-тян не такая! Она…

— Дай угадаю, — вздохнул я, — она «понимает тебя как никто другой»?

— Именно! — радостно воскликнул этот великовозрастный идиот. — Откуда ты знаешь?

— Потому что ты говорил то же самое о последних трёх «особенных»!

— Казума, ну не будь таким занудой! — он явно дулся на том конце провода. — Ты же хочешь, чтобы твой папочка был счастлив?

— Я хочу, чтобы мой «папочка» наконец повзрослел и перестал вести себя как герой гаремного аниме!

— О! Кстати об аниме! Мичико-тян тоже его любит! Представляешь?

Я со стоном прислонился лбом к стене. Капец.

— В общем, в пятницу будем! — радостно объявил он. — Купи там чего-нибудь вкусненького! И надень что-нибудь приличное, а не свои чёрные футболки! Всё, чмоки!

— Пап, стой! Какая ещё пятни…

Пип-пип-пип

Я уставился на телефон так, будто это был портал в параллельную вселенную. Что. Это. Было?

Сначала эта комедия с Харукой в школе, теперь папаша решил жениться. Может, я просто сплю? Или попал в какое-нибудь второсортное аниме про непутёвую семейку?

— Чёрт с ним, — пробормотал я, залезая обратно под душ. — Разберёмся с этим в пятницу.

Горячая вода наконец-то начала смывать напряжение этого безумного дня. Хотя, кого я обманываю — скорее всего, это только начало. С моим-то везением…

Ещё один безумный день в школе подходил к концу. Накамура Рин брела домой, чувствуя себя так, будто пробежала марафон в свинцовых ботинках. Нет, серьёзно — кто сказал, что быть учителем биологии легко? Попробовали бы сами объяснить митоз тридцати подросткам, половина из которых думает только о своих телефонах!

Когда она наконец добралась до квартиры, то скинула туфли с таким облегчением, будто избавилась от пытки. Из кухни уже доносился умопомрачительный аромат стряпни Аяко-сан — её бабушки и по совместительству главного эксперта по всем жизненным вопросам.

— Ты сегодня поздно, Рин-чан, — улыбнулась Аяко, колдуя над кастрюлькой с рисом.

Рин рухнула на стул как подкошенная:

— Просто эта работа… она как чёрная дыра! Засасывает всё время, все силы. Какая уж тут личная жизнь, когда я дома только ночую, и то не всегда.

— Главное не перегори, милая, — бабушка поставила перед ней тарелку с рисом и овощами. — Здоровье важнее всех этих бумажек.

— Попробуй не перегореть, когда приходится готовиться к урокам как к защите диссертации! — фыркнула Рин, гоняя рис по тарелке. — И всё из-за одного… одного…

— Неужели такой сложный ученик? — Аяко присела напротив, явно заинтригованная.

— Он просто невозможный! То про клеточные циклы спрашивает, то про регуляцию генов! Я уже половину университетских учебников перелопатила! А он всё не унимается, как будто я какой-то профессор биологии, а не обычная училка!

Аяко хитро прищурилась:

— А может, мальчик просто хочет произвести впечатление? Знаешь же, как они любят покрасоваться перед девчонками.

— Бабуль! — Рин чуть не подавилась рисом. — Ты что! Он же типичный ботаник-одиночка. Вечно один сидит, в книжку уткнувшись. И вообще, на других предметах он тихий как мышь. Только на биологии и выпендривается, зараза!

Аяко расхохоталась так, что чай едва не расплескала:

— О-хо-хо! Так может, он перед определённым учителем старается? М-м-м?

— Чего⁈ — Рин вытаращилась на бабушку. — Ты с ума сошла⁈ Я же его учительница! Какие тут могут быть… Нет, просто нет! Он просто малолетний выпендрёжник!

— Ох уж эти современные школьники, — улыбнулась Аяко. — Но ты там приглядись к своему «ботанику». Я эти взгляды за километр чую!

— Та-а-ак, — Рин замахала руками как ветряная мельница, — давай сменим тему! Лучше расскажи, как твой ревматизм?

Бабушка понятливо кивнула и начала рассказывать про свои хвори, а Рин слушала вполуха, пытаясь выкинуть из головы дурацкие мысли. Нет, ну правда — не мог же Ямагути… Да ну нет! Бред какой-то! Они же учитель и ученик! Какие тут могут быть…

«Так, стоп!» — одёрнула она себя. — «Совсем с этими уроками крыша поехала. Надо выспаться, а то ещё немного — и начну искать тайный смысл в вопросах про митоз!»

Но червячок сомнения уже проник в её мысли.