Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 33

— Прекрасный ответ, Ямагути-кун, — её голос прозвучал слишком официально даже для неё самой. — Кто-нибудь хочет добавить?

Класс молчал.

— В высших организмах, — продолжила Рин, стараясь звучать как обычно, — наблюдаются разные типы регенерации. Например, почему некоторые клетки стремятся вернуться к исходному состоянию, а другие формируют новые связи? Ямагути-кун, что скажешь?

— Дело в адаптации, — отозвался Казума всё тем же научным тоном. — Когда старые связи становятся… хм… неэффективными, организм ищет новые пути развития.

— А если старые связи были вполне функциональны? — Рин начала рисовать схему, видя, что класс сосредоточен на конспектировании и не понимает, какая двусмысленная беседа идёт между ней и ним.

— Иногда даже самые крепкие связи приходится разрывать, — в его голосе проскользнуло явно личное, — если они мешают естественному развитию организма.

— Но разве не стоит сначала попытаться сохранить то, что уже построено? — она повернулась к классу, избегая его прямого взгляда.

— Только если это не нарушает базовые законы природы, сенсей, — Казума улыбнулся краешком губ. — В конце концов, эволюция не терпит противоестественных связей.

Азуми за его спиной закатила глаза — видимо, решила, что они опять ударились в свои обычные научные дебаты. Остальной класс просто старательно записывал, воспринимая это как обычный урок биологии.

— Но не стоит огорчаться, сенсей. В природе есть удивительный феномен: некоторые организмы способны не просто регенерировать, а становиться сильнее после травмы. Как те же ящерицы — отброшенный хвост отрастает более крепким.

Рин замерла у доски. В его голосе звучала какая-то новая уверенность.

— Верно, — она справилась с эмоциями. — Это называется компенсаторная гипертрофия.

— И самое интересное, — он чуть подался вперёд, — организм не просто восстанавливается, а учится жить по-новому. Развивает новые способности и адаптируется.

Их глаза встретились, и Рин почувствовала, как сердце пропускает ещё один удар. В его взгляде больше не было щенячьей влюблённости — теперь что-то более глубокое, взрослое. И от этого внутри всё перевернулось.

«Когда… — пронеслось у неё в голове. — Когда он успел стать таким, даже не знаю, настоящим?»

— Хотя, — добавил Казума уже тише, — некоторые связи всё равно остаются. Просто приобретают новое качество.

Рин сжала мел сильнее. ВЛЮБЛЕНА. Всё кричало об этом внутри неё.

— Кстати, — она повернулась к доске, пытаясь унять дрожь в голосе, — после стресса некоторые клетки становятся сильнее, не находите?

— Естественный отбор в действии, — отозвался Казума с лёгкой усмешкой.

Его голос звучал спокойно и уверенно — ни тени прежней неловкости. Просто научный диалог учителя и ученика.

Рин ощущала, как предательски бьётся сердце: «Ты действительно повзрослел…»

— И эта адаптация, — она сжала мел, — необратима?

— Как и любая эволюция, сенсей, — он пожал плечами. — Нет смысла возвращаться к предыдущим формам. Только вперёд.

Прозвенел звонок. Казума спокойно поднялся и вышел из класса, оставив Рин наедине с ясным осознанием: она влюбилась в того, кто наконец-то перестал быть влюблённым в неё.

Интерлюдия

Розоволосая Мияко стояла у окна в коридоре, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Урок биологии в параллельном классе закончился, и она хотела зайти к ним в кабинет, якобы к Харуке, чтобы обсудить последние сплетни. На самом же деле, увидеть Ямагути. Хотя бы одним глазком. Она даже ушла под конец своего урока, отпросившись в туалет, чтобы успеть к самому началу перемены.

Только прозвенел звонок, и тут, неожиданно, он вышел из класса.

Мияко чуть не выронила телефон. ЕГО ПРИЧЁСКА. Это точно Ямагути? ТОТ САМЫЙ вечно лохматый и угрюмый Ямагути? Новая стрижка невероятно ему шла, но дело было даже не в этом. Что-то изменилось в его осанке, взгляде, во всём его существе.

— Привет, Мияко, — он просто кивнул, проходя мимо.

Она застыла, не веря своим ушам. Никакого смущения, никакой неловкости после того поцелуя в караоке. Будто это был совсем другой человек.

— Ямагути! — её голос дрогнул. — Ты… изменился.

— Правда? — он обернулся с какой-то иной, уверенной полуулыбкой. — А по-моему, просто стал самим собой. — и ушёл.

«Что это с ним?» — сглотнула смущённая Мияко.

Стоило ему скрыться за поворотом, она рванула в класс к Харуке. Та сидела за партой с отсутствующим видом, теребя страницу учебника.

— Харука! Ты видела Ямагути⁈ — выпалила Мияко, плюхаясь рядом. — Он же… он совсем другой!

Харука вздрогнула, на щеках появился предательский румянец.

— Да, заметила, — пробормотала она, пытаясь казаться равнодушной.

Но Мияко видела, как подрагивают её пальцы: «Ох, подруга, кажется, ты начинаешь понимать разницу между детской влюблённостью в красавчика Кенджи и чем-то более настоящим.»

Где-то в глубине души шевельнулась предательская мысль: «И почему я не встретила Ямагути раньше тебя… несправедливо.»

Я стоял в очереди за якисобой, когда кто-то снова врезался мне в спину. Обернувшись, увидел ту самую первогодку с косичками, которая недавно назвала меня страшным.

— Снова ты? — я протянул ей одну из порций якисобы. — Держи. Кажется, это становится традицией.

Она застыла, глядя на меня огромными глазами как персонаж сёдзё-манги. А потом пробормотала едва слышно:

— Какой… сэкасный…

Я чуть не поперхнулся воздухом. Серьёзно? СЭКАСНЫЙ? Это что, какой-то новый молодёжный сленг, о котором я не знаю?

Решив не комментировать этот лингвистический шедевр, направился во двор. Плюхнулся на скамейку, собираясь насладиться обедом в гордом одиночестве, и тут заметил размахивающую руками Момо в окне второго этажа.

«Что с ней? — я недоуменно помахал в ответ. — Неужели стрижка производит такой эффект? Или у всех девчонок в школе внезапно случилось массовое помутнение рассудка?»

Пожав плечами, вернулся к якисобе. Вместо теорий, есть вещи поважнее — к примеру, эти восхитительные лапша и соус, от которых в животе урчит как у тирэкса.

Интересно, что сказала бы Рин, увидев меня сейчас поглощающего ланч? Наверное, начала бы говорить о регенерации клеток. Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Хватит. Просто наслаждайся обедом и солнечным днём, Казума. Как нормальный человек, а не герой нелепой романтической комедии…

…

Войдя в класс, увидел их — розововолосую бунтарку и школьную принцессу, о чём-то увлеченно щебечущих за партой. Забавный контраст.

— Ямагути-кун! — Мияко помахала рукой. — Как жизнь вообще?

Я окинул её оценивающим взглядом — она действительно хороша собой. Эти розовые волосы, дерзкая улыбка, стройная фигурка. Ещё и эти гольфы на худосочных лодыжках.

— Могло быть и лучше, — я позволил себе лёгкую улыбку. — Но, к сожалению, некоторые вкусы остаются на губах дольше, чем хотелось бы. Особенно клубничные.

Мияко вспыхнула, но в глазах промелькнул озорной огонёк. А вот Харука внезапно выпрямилась, словно проглотила палку.

— Ты про тот коктейль в караоке? — невинно уточнила Мияко, явно наслаждаясь ситуацией.

— Возможно, — я пожал плечами. — Хотя дело не столько в напитке, сколько в компании.

Харука уронила учебник.

— Ямагути-кун, — Мияко присела на край моей парты, пока Харука делала вид, что очень увлечена своей упавшей макулатурой. — Я тут подумала… может, сходим куда-нибудь? В нормальной обстановке, без сакэ и драмы? — её голос прозвучал тихо. Так, чтобы слышал только я.

Я посмотрел на неё внимательнее. За этой показной бравадой и розовыми волосами пряталось что-то более глубокое. В тот вечер в караоке, когда я тонул в океане собственного отчаяния, она единственная протянула руку помощи. Не из жалости, не из любопытства — просто потому что увидела чью-то боль и решила помочь.

Странно. Разве нет? Она — популярная, яркая, может встречаться с кем угодно. А выбрала поддержать школьного задрота в его самый тёмный час.